Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2
Фесс кивнул.
– Но как же тогда башня Кутула?..
Кажется, Сежес готова была вырвать собственный язык. Но и отмолчаться теперь она не могла.
– Спящие Хозяева есть Сила. И эту Силу можно использовать. Магия Радуги основана на ней.
Император начал медленно подниматься. Глаза его замерли, поймав взор Сежес.
– Наверное, мы… мы могли бы… убить Хозяев… но… тогда… потеряли бы силу. Главные башни Орденов… все стоят над старыми могилами. Мы… нашли не всё. Кое-что из древнего знания… забылось, как бы ни хотелось нам думать, что мы сильнее волшебников старых времен… Но справиться с крылатыми очень тяжело. Мы предпочли войне мир. И потому, потому, мой Император, мы принуждены были жестоко подавлять тех, кто хотел колдовать, – потому что их магия могла пробудить древнее зло.
Император криво дёрнул щекой.
– Мне кажется, что можно было поступить по-иному, но сейчас я не стану спорить с тобой, Голубая. Да… теперь я вижу, кто виновен…
– Были пророчества… – простонала Сежес. – Воля, что превыше нашей, связала воедино Спасителя, в которого ты не веришь, и старых Хозяев. Два существа уже освободились. Пока ещё они просто парят высоко над землёй, копят силу… но уже очень, очень близок тот час, когда они ринутся вниз, – как только получит свободу третья тварь.
– Мы можем этому воспрепятствовать? – мгновенно спросил Император.
Сежес покачала головой.
– Пророчества… кое-кто из самых проницательных умов Всебесцветного Нерга давно уже подозревал, что пророки не простопредсказывают, они особым образомизменяютмир. Но почему это так – не знают даже в Нерге. Так вот, мы знаем, что третья бестия уже почти что ожила, но не можем сказать, где. Первые башни Орденов строились на известных местах… пока жива была память.
– Какая память, если мы прошли через Берег Черепов? – искренне удивился Император.
Сежес впервые улыбнулась.
– Башни были заложены ещё до Первого Исхода, повелитель. Посвящённым оставалось только отыскать их.
– Значит, нам остается только ждать? – спросил Император.
– Ждать? О нет. В одном из Пророчеств Разрушения сказано, что Алмазный и Деревянный Мечи, получив свободу в руках своих творцов, разрушат мир или же поспособствуют его разрушению. Ты, повелитель, в силах разгромить гномов и Дану, отобрать Мечи… хотя никто не знает, что делать с ними дальше. Говорили, что знал Арк… но Арк уничтожен.
Глаза Императора полезли на лоб.
– Уничтожен? Как? Кем? Когда?
– Совсем недавно, – мрачно сказала Сежес. – Тем, кого принято называть Хозяином Смертного Ливня. Он-таки отомстил, маг-отступник… Впрочем, сам он при этом тоже погиб. Убит белыми монахами, Слугами Спасителя. Их образа, эти глупые раскрашенные доски, внезапно обрели силу. И это ещё одна беда. Мой Император, «слухи», распускаемые архипрелатом, – это отнюдь не слухи. Совершен был кем-то Последний Грех, и теперь Спаситель спускается сюда.
– Ты веришь в эти сказки, Сежес? – мёртвым голосом спросил Император.
– Не знаю, – пожала плечами волшебница. – Мы пытались удержать врагов… и на время нам это удалось. Похоже, что с Алмазным и Деревянным Мечами придётся справляться тебе, Император. Конечно, лучше всего было уничтожить эти два клинка… но, боюсь, во всём Мире не осталось мага, который оказался бы на это способен.
Фесс поднял брови, однако на это никто не обратил внимания.
– Одним словом, нам нужен мир. – Сежес сцепила пальцы. – Мы… мы согласны пойти на уступки. Мы согласны обсудить все твои условия – но останови атаки! Разрушение башен уменьшает нашу силу… мы не сможем сдержать врага. Обрати гнев свой на гномов и Дану. Сокруши их. Втопчи во прах. Захвати Мечи – их ярость рвёт наш собственный мир. А мы не станем… не станем мстить за уже содеянное. Мы… готовы попросить прощения. Мы… примем твои условия, если, конечно, они будут разумными. Война между нами способна уничтожить всё то, без чего невозможна сама жизнь в Северном Мире. Я пре… А-ах!!
Лицо Сежес покрылось мертвенной бледностью, глаза закатились. Она пошатнулась – Фесс едва успел подхватить её под руку.
– Они… они… – с трудом простонала волшебница, – они атакуют вновь. Мои… зовут меня. Должна… исчезнуть… Помни… мои слова… Император!
Тело чародейки изогнулось в спазме жестокой боли; вокруг неё вспыхнул светящийся кокон, сотканный из бесчисленных жемчужных молний. Ещё мгновение – и стул опустел.
Император и Фесс молча смотрели друг на друга.
– Она сказала правду, Фесс?
– Да, мой Император. – Молодой воин чувствовал, как в жилах холодеет кровь от услышаного. – Она сказала правду. Я ощутил… правда, очень слабо… далекий отзвук магического удара. Что-то странное творится в изнанке нашего мира…
– Нам остается, – медленно проговорил Император, – только одно. Исполнить свой долг – и завладеть Мечами. Я изменяю намерения. Мы идём навстречу Дану. Опасно полагаться только на рассудок, когда в бой вступили такие силы. И ещё, Фесс. Отправь гонца к Его преосвященству. Извести его о сказанном Сежес… за исключением того, чего ему знать не стоит. Письмо покажешь мне через час. Всё. Да поможет нам Спаситель, в которого я не верю, и… – Он выразительным жестом поднял руку в белой латной рукавице.
* * *Отряд Дану шёл весело и ходко. Воины с налёту захватывали небольшие поселения, забирали провиант и, не тратя времени на «забавы» с хумансами, спешили дальше. Казалось, на ногах их выросли крылья. За день Дану покрывали расстояние, равное трём-четырём обычным переходам, – и это под постоянными снегопадами, борясь со злыми северными ветрами!
– Иммельсторн хранит нас. Иммельсторн поведёт нас к победе. С Деревянным Мечом мы непобедимы! Да здравствует Сеамни Оэктаканн, Видящая, Thaide, своего народа! С нею мы победим! – слышалось отовсюду.
Никто не смеялся над патетическими возгласами.
За собой Дану оставляли почти что нетронутую страну. Когда они разобьют главные силы хумансов, тогда придёт время и этих тупых поселян. Малый отряд Дану пройдётся огненной косой по всем былым землям Лесного Племени, народ Дану вновь обретёт свою родину. И пусть хумансов соберётся как можно больше! Тем быстрее закончено будет многотрудное дело.
А что Дану осталось совсем, совсем мало – этот отряд да едва ли четыре полных десятка, оставленные в заповедном краю, – так это не беда. Едва сгинут хумансы, едва пусть даже и малый, но хранимый магией Иммельсторна народ вернется к остаткам Друнгского Леса – всё, конечно же, изменится. Не может не измениться. Станут рождаться дети. Магия победит болезни, что уносят совсем крошечных младенцев – семя, надежду рода. Бросовые земли, зловонные болота – дети не заживались там. Тяжёлые миазмы, ядовитые испарения – там и взрослый-то выживал с трудом, в осаде мелких, но проворных и вооружённых смертельной отравой тварей.
