Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний
Жречишка выглядел испуганным, но всё же прошёл вперёд. Он остановился, только вступив в круг света. Охотники подтолкнули его, и он неохотно вступил в центр круга. Всё остальные огни медленно угасли.
Синевал раскрыл Порождающего бурю и начал постукивать им в такт шагам. Тот отозвался негромким гудением.
— Что… что происходит, Избранный? — спросил Гизинер, чудесным образом соединяя в своём голосе высокомерие и беспомощность. — Что?..
— Бывшая сатаи Дирон умерла меньше часа назад. Она попыталась убить меня. Не задолго до этого её видели с тобой. Ты отвёл её в храм Варенни. Там вы встретились с ворлонцем. Или я солгал?
— Мин… Минбарцы не лгут.
— Да, они не лгут. А ещё они не убивают друг друга. Или я солгал?
— Минбарцы не лгут.
— Почему? Ворлонец?
— Гизинер вздрогнул и посмотрел туда, где ожидал увидеть Синевала. — Вы когда-нибудь видели ворлонца, Избранный? Вы хоть знаете, на что это похоже? Они благословенны, они… — Его лицо светилось неземным счастьем. — Я не могу описать, каковы они. А вы выступили против них. Вы бросили им вызов. Вы даже напали на одного из них.
— Они сказали, что вы еретик. Они сказали, что вы святотатец. Они сказали, что вы погубите Минбар. И я не вижу ничего, что опровергло бы их слова.
— Можете убить меня, если пожелаете, Избранный. Я не боюсь.
— Что ты сделал?
Гизинер вздохнул. — Я… проводил сатаи Дирон на встречу с послом Улькешем. Он… открыл ей свой истинный облик. Потом они долго говорили. Я не знаю, о чём. Я сделал своё дело.
— Минбарцы не лгут.
— Я не лгу.
— А это я скоро выясню. Примас! — Примас Majestus et Conclavus скользнул вперёд. Он слышал всё, и на его лице было заметно чуть смущенное выражение. — Начинайте. — Примас кивнул.
— Вы уверены, что действительно хотите?..
— Его судьба очень скоро станет и моей. К тому же я могу посмотреть, что за сделку я заключил. — Примас коротко поклонился.
— Я… я не боюсь смерти, — торопливо повторил Гизинер.
— А ты и не должен бояться. В конце концов, когда ты умрёшь, твоя душа возродится, верно? Чтобы прожить новую жизнь.
Глаза Гизинера расширились от ужаса. — Нет! Даже вы… вы… не посмеете!
— Я разорву оковы, что связывают нас. Я построю новый Минбар и новых минбарцев. Я установлю новые законы, новое правосудие и новую мудрость. Я не буду связан старыми путями, поскольку я — будущее, а не прошлое. — Синевал сделал паузу. — Эти слова были сказаны Валеном на первом собрании Серого Совета. Они отлично подходят и ко мне.
— Нет, — сказал тихий, горький голос. Синевал обернулся на его звук. Это была Катс. — Нет, Избранный. Вы не можете этого сделать.
Синевал замер.
* * *Улькеш медленно плыл по храму Варенни, разглядывая собравшихся в нём людей. Они пришли сюда в ожидании чуда.
Скоро, очень скоро, они получат его.
* * *Катс выступила вперёд, едва дыша. Она могла видеть каждую чёрточку на лице Синевала. Оно оставалось холодным, но его глаза… они бушевали, наполненные безумием, почти достаточным, чтобы обращать в прах целые миры. Это было так похоже на то безумие, которое она часто видела в глазах Калейна.
— Вы не можете этого сделать, Избранный, — повторила она, двигаясь к нему. — Разве мало здесь было смерти? — Она достигла края круга и, поколебавшись, вступила на место сатаи. Столб света обрушился на неё, и она вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. — Вы… не можете этого сделать.
— Как вы здесь оказались? — Спокойно спросил он. В его голосе не было гнева. Он весь сконцентрировался в его взгляде. — Как вы узнали?
— Я… видела, как ваши охотники прибыли в Храм в поисках Гизинера. Я последовала за ними. Я… надеялась, что у вас есть веская причина, но теперь вижу, что это не так.
— Леди, вы просто не понимаете, что…
— Он верит, Избранный. Он верит в Минбар, также как и вы. Просто он иначе выражает эту веру. Если он действительно заслуживает кары, то покарайте его, но не таким способом.
Синевал посмотрел на нее. Ей вдруг захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы скрыться от тяжести его взгляда. Ей не хотелось оставаться здесь. Но она не двинулась с места. Она была должна. Есть вещи поважнее страха.
— Почему вы заботитесь о нём? Что… что он значит для вас?
— Лично он? Очень мало. Но вы… я поклялась вам своей жизнью, Избранный. Я поклялась служить и повиноваться вам. Я буду служить вам и не позволю вам запятнать свою душу таким образом.
Он издал странный смешок. — Моя душа уже давно не принадлежит мне, леди.
Она не отступила. — Тогда отдайте её не запятнанной.
Он опустил голову, а когда вновь поднял её, то посмотрел прямо на Гизинера. — Вон! Убирайся с Минбара сегодня же. Никогда больше не попадайся мне на глаза и помни. Ты задолжал свою жизнь Мастеру. Никогда не забывай этого.
— Я обещаю, Избранный, — бросил Гизинер. — Я никогда не забуду этот день. — Он вышел из окружавшей его группы охотников за душами и стремительно покинул зал. Катс тихо вздохнула и с явным облегчением вышла из столба света.
— Вы удивительный человек, моя леди, — с сожалением в голосе сказал Синевал. — И очень хороший человек. Я хотел бы предложить вам куда больше, чем у меня есть.
Она улыбнулась. — Вы уже дали мне гораздо больше, чем можете себе представить, Избранный. И… я должна вернуться к моей работе. Я… беспокоилась за вас, Избранный. Я благодарна вам, что мои опасения оказались необоснованными. Вы не должны были убивать его.
Думайте так, если хотите, леди. Пойдёмте, я отвезу вас в Йедор на моём челноке. Я тоже должен быть там.
— Почему? — спросила она, испугавшись, что уже знает ответ. Она знала. Это было всего одно слово.
— Ворлонец.
* * *Над Йедором шёл дождь, дождь, который приносил с собой огонь и крики туда где падал. Ученые всё ещё не могли разобраться, что же за мерзость использовали земляне во время бомбардировки. Последствия однако были очевидны.
Храм Варенни стоял всё такой же гордый и непокорный. Сосредоточие воспоминаний и истории, священное место, святое место, сосредоточие надежд минбарцев и их убежище.
Место, где вскоре решится будущее минбарцев.
Сейчас сам комплекс Колеса Звёздного Пламени был практически пуст. Проходы и залы храма были забиты так, что едва не лопались, но лишь немногие осмеливались пройти к самому сердцу святилища. Те же, кто посмел пройти, быстро убирались назад, гонимые непонятным отвращением.
Сейчас у Колеса находились только двое. Забившись в тень, лежал Калейн, он постоянно вскрикивал и бормотал сам с собой. Его разум не выдержал зрелища существа из света, сияющего прямо перед ним. Даже закрывая глаза, он мог видеть только этот образ — блистающий, неземной, изумительно прекрасный.
Наконец-то он знал, что должен был делать.
Что касается другого, Улькеш Наранек приходил и уходил. И в лучшие времена он появлялся крайне редко, и только тогда, когда хотел. Гизинер, Чардхей, Дирон, Калейн… кроме них никто не видел его с начала бомбардировки, хотя многие хотели этого. На самом деле он был занят, контролируя различные… планы, что приводил в движение. В обстановке строжайшей секретности из родного мира ворлонцев прибыл специальный груз.
Теперь ему оставалось лишь подождать того, кто надеялся убить его.
За час до того, как Синевал и Катс вернулись в храм Варенни некоторые из тех, кто столпился в нём, начали понемногу перемещаться в санкториум Колеса. Если бы их спросили, почему, они не смогли бы ответить. Они просто шли, чувствуя, что должны быть там. Если бы их спросили, они смогли бы ответить только, что должно случиться что-то важное.
Когда в сопровождении сатаи-мастера и двух охотников за душами прибыл Синевал, это что-то случилось.
* * *Синевал не боялся ворлонцев. И он не испытывал к ним ненависти. Он просто не выносил их и не хотел, чтобы они вмешивались в дела минбарцев. Он был достаточно прагматичен, чтобы признавать, они хранят немалые знания, и частью этого знания они даже поделились с минбарцами. Почти всё известное о Враге было передано непосредственно ворлонцами.
Синевал был также достаточно мудр, чтобы понимать — ничто не может быть правдой только потому, что так сказали ворлонцы.
И пока он направлялся в храм Варенни с твёрдым намерением убить ворлонца, он вспоминал все свои прошлые контакты с ними. Список их не был длинным, но они были конечно незабываемы.
Катс была рядом, и ее присутствие дарило ему чувство спокойствия. Он слышал о её действиях здесь, и они ему понравились. Он знал, что передаст свой народ в надёжные руки, когда его душа переселится из тела в шар.
Когда он достиг храма Варенни и увидел собравшиеся там толпы, его глаза потемнели. Это был его народ, его ответственность, его цель, обязанность и честь. Он дал бы им лучший мир, чем этот, лучшую судьбу, чем эта. Если понадобилось бы, он поднялся бы к вершинам вселенной и бросил бы вызов древним богам — ради их будущего.
