Майкл Стэкпол - Драконы во гневе
— Давай, Ломбо, пошли. Нам еще многих придется убить.
Панки заворчал:
— Эти хорошо ломаются.
— О да, Резолют снимет с них парочку скальпов.
Эта засада, превратившаяся в настоящую битву на холме, оказалась весьма удачной для обеих сторон — просто налетчикам повезло немного больше. Они закопали бочонок с порохом в снегу у подножия холма как раз рядом с дорогой. Им удалось отправить караван по ложной дороге и поймать небольшой отряд, отделившийся от основных сил. Когда самые нагруженные сани проезжали мимо места, где был зарыт огненный порошок, налетчики взорвали его. Конечно, надеялись на большее, но оказалось, на тех санях перевозили большие запасы провизии.
По крайней мере, они так думали.
На самом деле авроланы, видимо, решили устроить ловушку для налетчиков. Для этого они придумали небольшую приманку. Сани, со всех сторон накрытые брезентом, не везли еду — в них прятались солдаты. И если бы налетчики действовали как обычно, то им бы сильно досталось от боевой группы.
На счастье, взорвавшийся бочонок уничтожил двое саней, опрокинул двое других, серьезно разрушив весь караван. Конвойные бросились вперед в атаку на противника. И здесь сработала заготовка Ворона. Налетчики стали отступать, а лучники и драконеттчики открыли огонь по их преследователям.
И хотя они успешно ускользнули из лап бормокинов, эта ловушка не предвещала ничего хорошего. Налетчики понимали, что это всего лишь вопрос времени и авроланы скоро пошлют войска им вдогонку. Диверсии по расхищению запасов противника — это хорошо, однако, если за ними устроят погоню, дальнейшее препятствование проходу подкреплений противника ставится под вопрос.
Уилл положил руку на плечо Ворону:
— Спасибо тебе за тот выстрел.
— Это мой долг, милорд, — сказал Ворон, слегка посмеиваясь над Уиллом, но потом, подмигнув, улыбнулся. — Спасибо тебе за то, что подводил жертв ко мне поближе, чтобы я мог как следует прицелиться.
— Разве я так делал?
— Надеюсь, что да. Иначе это было глупо.
Уилл уже приготовился сказать в ответ какую-то колкость, но замолчал, потому что к ним присоединились Саллитт Хокинс и Резолют. Выражение лица старшего брата Ворона казалось мрачным:
— Учитывая наше положение, я практически уверен, что они пытаются нас разделить. Предположительно на севере и на юге расположены два отряда войск соответственно, и они движутся на восток. Враг отправил нам этот караван-приманку в надежде, что сможет нас уничтожить. Но я уверен, что большие силы ждут нас на западе.
Ворон кивнул:
— Возможно, они постоянно передавали по арканслате информацию. Поэтому отсутствие сообщения будет для остальной армии сигналом тревоги. Совершенно очевидно, мы их разозлили.
— И мы не остановимся, — усмехнулся Резолют, — войскам, находящимся на юге, придется поднажать. Тем, что на севере, придется легче. Если мы повернем назад к Каледо, то, возможно, не встретим их или же нам удастся их выследить и напасть с тыла, а затем оттянуть к столице.
Уилл нахмурился и постучал по своей маске:
— А я думал, у нас практически не было шансов остаться в живых после этих налетов.
Саллитт улыбнулся:
— Если мы открыли смерти дверь, Уилл, то это не значит, что мы должны проводить ее в дом.
Уиллу надо было уйти сразу после этой фразы, но где-то в глубине он знал, что обречен. Его охватил холод. Этот холод, который постоянно преследовал его, был частью этой смерти. Юноша не понимал, откуда ему известно это, он просто знал. Вполне возможно, из-за того, что герои песен редко заканчивали хорошо. Лишь немногие жили долго и счастливо. Уилл никогда не задумывался, какой будет его жизнь лет эдак в тридцать, но теперь он был бы просто счастлив прожить еще хотя бы тридцать недель.
А может и тридцать дней…
Уилл взглянул на Ворона и удивился, насколько морщины и шрамы изменили его лицо. То же он мог сказать и о Саллитте — лицо было наполовину покрыто металлом, казалось, это делало еще старше. У Резолюта, чье тело всегда останется молодым, как у всех эльфов, налет прожитых лет был заметен в серебристых глазах. Все трое видели в жизни больше, чем видел Уилл и, возможно, еще увидит. Им пришлось иметь дело с разными вещами и преодолевать препятствия, достойные героев. И все же никто не сложит о них песен, потому как они не связаны с этим несчастным пророчеством.
И они будут жить долго и счастливо.
По спине Уилла пробежала дрожь. Вот оно — вот что отличает обычных людей от героев. Все хотят жить долго и счастливо. Люди хотят жить хорошо; хотят увидеть, как растут их дети и правнуки. Хотят прожить жизнь так, как они знают и умеют, и сделать жизнь лучше для других. Они много трудятся, чтобы добиться этого.
Задача героев сложнее. Герои жертвуют своими жизнями, чтобы другие люди — никак не связанные с ними и даже никогда о них не слышавшие — могли спокойно наслаждаться своей жизнью. Герои отдадут свою жизнь в пользу жизни других, чтобы защитить их от зла и несчастий. И люди, которых они спасли, могут никогда и не узнать, что они были спасены.
Уилл смотрел по сторонам, пока они шагали по равнине. Мужчины и женщины собирали свои вещи, седлали лошадей, помогали друг другу. Некоторые лошади стояли без хозяина, потому как не один рейд не обходился без риска.
Часть погибала, часть получала серьезные ранения и, возможно, не выживала, у других на всю жизнь, как бы коротка она ни была, останутся шрамы как вечная память о битвах, в которых они участвовали.
Каждый из них был героем. Черные маски, что они носили, свидетельствовали об этом. Каждый из них сделал свой выбор и оставил свою прежнюю жизнь, чтобы отправиться на задание. Если Кайтрин победит, то в лучшем случае их поступок назовут безрассудным, а в худшем — будут считать полным провалом. Если Кайтрин победит, то их действия будут проклинать, а оставшиеся в живых и убежавшие на юг скажут, что все можно было бы спасти, если бы налетчики приложили больше усилий.
Но кто сможет сказать, что мы не старались? Все механоиды объединились между собой, на что Уилл смотрел с удивлением.
Многие мужчины и женщины были жестоко изуродованы во время боя, но они согласились, чтобы их восстановили с помощью магии, приварив к их телам металлические части. Правую руку Саллитта покалечило секирой сулланкири. Кто-то восстановил ее и вернул ей прежний вид, хотя Уилл заметил, что следы от удара все же остались. Юноша понятия не имел, каково это чувствовать, как кузнец бьет по металлу, пытаясь выпрямить железные кости. Но его потрясла мысль о том, что кто-то может сказать, что то, что механоидам приходится выдержать, для того чтобы снова сражаться, не является жертвоприношением.
Он стал размышлять о своих вольниках: о том, что заставило их оставить свои дома и пойти вслед за мальчиком, идущим сразиться с врагом, поглощающим все страны одну за другой. Юноша посмотрел на своего сводного брата, которому вообще не нужно было здесь находиться, и на Линчмира, который мог командовать всеми войсками Ориозы, защищаясь от армии Кайтрин. И тот, кто не счел бы их героями, просто лишен рассудка.
При первой встрече с Резолютом и Вороном воркэльф высмеивал Уилла за то, что тот хочет стать героем — по крайней мере, героем в тех масштабах, о которых он тогда думал. Уилл верил, что геройство заключается в поступках, о которых поют в песнях. Однако герои, которых он теперь нарисовал в своей голове, едва ли заслуживали быть упомянутыми в названии. Он не понимал тогда, что герои многим жертвуют, и сосредоточивался на славе. Уилл вздрогнул. Холод и голод — эти вещи едва ли можно назвать достойными славы. Да и героического в них тоже ничего нет, поскольку от голода и холода страдает бесчисленное количество людей каждый день. Единственное, что их отличает, — как решил Уилл, — это то, что они терпят мороз и редкие приемы пищи, ради благого дела. И дело не в том, что цель оправдывает средства, но это скрашивает общую картину. Любой может протянуть без пищи, но сколько людей сможет делать это, сражаясь на войне?
И многие смогли бы добровольно пойти на это? Уилл обхватил себя руками. Многие ли готовы погибнуть, пытаясь выполи нить эту задачу, и считать себя счастливыми, потому что им представилась возможность сделать это?
Тут прибыл маг-связной с посланием, переданным по арканслате, и юноша вынужден был прервать свои размышления:
— Ворон, это только что передали из Каледо. Есть две новости. Первую мы уже знаем: армия Авролана напала на Саренгул и, возможно, город пал две недели назад.
Ворон кивнул:
— Кажется, отправляться на восток и прятаться в горах не очень хорошая мысль. Возможно, таков был твой план, Резолют.
