Григорий Григорьянц - Гром над Араратом
– Ну, давай!
– Вот загадка: «Первого не вижу, второго не замечаю, третьего не помню!»
Тигран мгновение подумал и сказал:
– Ответ: «Рождение, жизнь, смерть».
– Да, великий царь! Ты избран богами! Разреши мне остаться при твоем войске и не возвращаться к Лукуллу, где меня ждет смерть.
– Ты, Дорилай, наговорил мне много неприятных вещей, но за тебя вступился Метродор, а ему я доверяю. Оставайся! Тебе я хочу поручить одну миссию.
– Слушаю тебя, царь царей!
– Я хочу, чтобы ты совершил поездки к царю Парфии Фраату и царю Понта Митридату в качестве моего личного посланника с миссией убедить их объединить наши войска под моим началом в борьбе с Римом. Три великих царя должны не соперничать, а править Востоком! Ты философ и найдешь нужные аргументы. Каждого из нас по отдельности Рим может одолеть, троих – никогда! Три царя разделят Малую Азию и Ближний Восток и будут в могучем партнерстве поддерживать вечный порядок в Азии. Возьмешься?
– Государь, вот мой ответ, – сказал Дорилай. – Наш мир несовершенен, соперничество лежит в основе любой власти, даже сотоварищи, пробиваясь к вершинам власти, расталкивают друг друга в слепой жестокости и жажде наживы. Человек сам себе враг, и всегда в мире будут существовать победитель и жертва. Будет ли моя миссия удачной, сомневаюсь, но я берусь за нее, так как верю в твою бескорыстность.
– Если труды твои не дадут плодов и мы не объединимся, то исчезнем, как Вавилон! – сказал царь.
За крепостной стеной внутри Тигранакерта люди были на грани истерики: одни искали защиты в храмах, другие, встревоженные, толпились на площадях и делились последними новостями. На площади встретились три знатных армянина – Аргам, который раньше занимался поставками армянских вин в города Месопотамии, плавая по Евфрату, Паруйр, гордившийся своим лучшим в мире товаром – армянскими абрикосами, и Баграм, владелец гостиниц по всей Армении.
Аргам сказал:
– Если город падет, наша участь не завидная.
Паруйр сказал:
– Римляне обратят нас в рабство и продадут на рудники.
Баграм сказал:
– Из владельца гостиниц меня превратят, самое большое, в уборщика номеров. Все плохо!
Аргам сказал:
– Паруйр, ты наш герой.
– Почему?
– Если твоими абрикосами обстрелять противника, он не только получит в лоб, но и поймет, ради чего армяне защищают свою землю!
Паруйр, сказал:
– Это так! А вот Баграм сегодня какой-то не веселый.
– Эта война – настоящее бедствие для меня, – сказал Баграм. – Содержать гостиницы в Тигранакерте стало невыгодно.
– Баграм, так сдавай номера римлянам по двойной цене!
– Начальник гарнизона Манкей сказал, что римляне недостаточно учтивы, чтобы пускать их в город. Паруйр, а из тебя получился бы хороший полководец! – сказал Баграм с серьезным лицом.
– Это почему?
– Да потому что ты ходишь по городу и всем даешь советы, как спасаться от римских снарядов.
– Я-то хоть разговариваю, внушая людям уверенность в победе, а ты, Аргам, все молчишь. И о чем ты думаешь? – спросил Паруйр.
– Он думает, – сказал Баграм, – что в этой войне останется один и станет прародителем армян.
Аргам молчал. Паруйр пошутил:
– Ты, Аргам, очень темпераментный и выражаешь свои эмоции бурно.
Наконец Аргам решил выразить свое отношение к событиям. Он сказал:
– Одно желание есть у меня – зарезать этого Лукулла!
– Почему?
– Мое вино никто не покупает!
– А ты обливай римлян со стены вином вместо нефти, – сказал Паруйр. – Пьяные римские солдаты вообще забудут про подкоп, про штурм, про осаду, того и глядишь, война и закончится.
– Нет уж, мое прекрасное вино лучше приберечь до победы. Какой же праздник без вина!
Баграм заговорщицки произнес:
– Надо выбираться отсюда.
– Как?
– Манкей обещал мне сказать, где тайный ход в горы.
– И куда ты пойдешь?
– Друг, Армения везде, в любой стране есть армяне. Идем вместе!
На другой площади города встретились Асаф и Надав, два иудея, очень успешные торговцы, один – пряностями, другой – посудой.
– Ты слышал, защищая крепость, армяне льют на головы римлян кипящее оливковое масло?
– Конечно слышал! Ну и что?
– Как что? Римляне потеряли уже целую когорту воинов.
– А армяне?
– Они все еще спорят, не заменить ли дорогое оливковое масло на дешевое пальмовое!
Асаф удрученно сказал:
– Если римляне войдут в город, начнутся грабежи. Пойдут по нашим домам.
Надав сокрушался:
– Почему все думают, что мы богаты?
– Наверное, потому, что иудеи прилежны. Кстати, хочу предложить тебе со скидкой верный товар – большие глиняные горшки.
– Ну, если со скидкой, почему бы и не купить, – сказал Асаф, – пришло время кое-что зарыть в землю!
Надав, сделав озабоченное лицо, произнес:
– Каппадокийцы что-то замышляют. Они собираются вдали от посторонних глаз и шепчутся.
Асаф, понизив голос, сказал:
– Есть поговорка: «Три худших слова на букву „к“: каппадокийцы, критяне и киликийцы!» Не доверяю я каппадокийцам!
Мимо проходил киликиец, который на них странно посмотрел, и Асаф с Надавом быстро разошлись в разные стороны.
Лукулл деловито расхаживал у макета местности в шатре командующего, обдумывая завтрашнюю битву, и его сердце учащенно билось, а глаза сверкали. На Военный совет он созвал легатов и префектов, некоторых трибунов, начальника конницы, советников и жрецов. Расставляя фигурки на макете, он говорил:
– Армянский царь хочет завтра биться со мной. Мы готовы, битва будет! Мне нужна быстрая победа со взятием вражеской столицы и пленением царя! Высказывайтесь!
Мурена предложил:
– Предлагаю на время битвы снять осаду города и всеми силами ударить по противнику.
Секстилий возразил:
– Нахождение в нашем тылу гарнизона Тигранакерта опасно. Предлагаю принять сражение у стен города.
– Оба предложения мне не нравятся, – сказал Лукулл. – Мурена, ты со своим легионом продолжишь осаду города и не разрешишь стрелять нам в спины. Кроме того, я надеюсь, что ворота города чудесным образом откроются: каппадокийцы, по моим сведениям, готовятся поднять в городе восстание. В битве с армянским царем я задействую остальных три легиона, пращников, лучников и всю конницу в три тысячи всадников.
Жрец-гадатель, авгур Мариус, сказал:
– Проконсул, я должен давать тебе советы о благоприятных или неблагоприятных знамениях. Так вот, сегодня растения закрыли свои цветки, кувшинки ушли под воду, насекомые спрятались, исчезли бабочки, певчие птицы перестали петь, а вороны истошно кричат, куры же купаются в пыли, а лягушки неприятно квакают. Завтра, проконсул, как известно, черный день для римского народа. В этот день была разбита армия Цепиона в сражении с кимврами.
– Ну, что ж, я сделаю этот день счастливым для римлян, тем более что у нас есть точные вражеские карты, а замысел царя мне донес мой источник из его окружения: царь собирается начать бой, бросив на нас легкую конницу! Что касается лягушек, Мариус, то они – символ преодоления любых препятствий. Помпоний!
– Да, проконсул!
– Ты выдвинешь всю нашу легкую конницу навстречу армянской. Притворись, что ты готов к встречному бою, привлеки их внимание, но когда они пойдут в бой в развернутом строю, ты без сопротивления отступишь за позиции легиона Публия Клодия. Таким образом, симулируя отступление, ты отвлечешь их конницу и рассеешь! Публий Клодий!
– Да, проконсул!
– Ты пропустишь легкую конницу неприятеля, а потом сомкнешь ряды, и она окажется в капкане!
– Слушаюсь, проконсул!
– Секстилий, ты со своим легионом устроишь засады слева и справа долины и, как только противник пустит в ход тяжелую конницу, внезапно ударишь по ее флангам и сметешь неповоротливые катафракты!
– Слушаюсь, проконсул!
– Аппиус Клодий! Твой легион должен сделать обходной маневр – пройти быстрым маршем, не дав себя обнаружить, за южными холмами и выйти в тыл противника, ударив по нему оттуда. – Лукулл указал холм на макете.
– Слушаюсь, проконсул!
– Я буду с твоим легионом, одна когорта – мой резерв.
– Проконсул, – воскликнул Мурена, – но такой способ ведения боя не делает полководцу великую честь! Что скажет история о нашей битве?
– Твои понятия о чести полководца ложны или давно устарели. Побеждает тот, кто умеет переиграть противника. Пусть Тигран зацикливается таким понятием, как честь, и другими добродетелями, но это неблагоразумно! Теснота местности не позволяет мне биться честно. А историю мы напишем так, как посчитаем нужным. Слава победителям!
– Слава! – крикнули все.
– Но помните, что мы находимся на вражеской территории, нам могут перерезать поставки продовольствия, закрыть пути к отступлению, вынудить зимовать здесь. Сейчас осень, поэтому нам не нужна затяжная кампания, мы должны действовать стремительно, никакой робости или нерешительности. Нас ждет победная битва, успех нам принесут дерзость и старание!
