Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана
Ну, конечно же! Птицы же ложатся спать вместе с солнцем! А эти, были очень даже бодры, и спать вовсе не собирались! Это что такое получается? Что сейчас не поздний вечер, а раннее утро!? Это я столько проспала!? И это значит, мой остывший ужин, перевела я взгляд на тарелку с холодной кашей. Причем, приятно согрела мысль, что Глафира не забыла обо мне и даже принесла еду в мою комнату! Насколько поняла понять, Аврора в этом доме, успела всех против себя настроить, а я, буквально за один день, подружилась с поварихой, что давало мне определенную надежду в скором времени, наладить хорошие отношения со всеми остальными обитателями усадьбы.
Настроение резко подскочило! Я спрыгнула с кровати и закружилась по комнате, мурлыча себе под нос незатейливую мелодию.
Выбрав платье попроще, я заплела косу и отправилась на кухню. Там уже вовсю хозяйничала Глафира, и вкусно пахло блинами.
— Доброе утро! – поздоровалась я.
Повариха охнула и повернула ко мне измазанное мукой, лицо.
— Батюшки святы! Да что ж это ты ни свет ни заря вскочила!?
— Да сколько же можно спать!? – засмеялась я в ответ, — я же вчера еще ранним вечером уснула! Чем тебе помочь? Хочешь, я буду блинчики печь? Или давай их с начинкой сделаем?
— Ты и блины умеешь печь? – удивленно протянула женщина и сдула упавшую на глаза, прядь волос.
— Я много чего умею! Ну, так что? С чем у тебя блины? Со сметаной? А творог, есть? Давай сделаем блинчики с творожной начинкой!
За следующий час, мы с Глафирой напекли большую гору блинов и нафаршировали их творогом, а потом, весело и с аппетитом позавтракали. В восемь часов утра, повариха пошла, накрывать стол для князя, а я, отправилась с ней.
Пожелав доброго утра «свекру», я вернулась в свою комнату и осмотрелась. Да, даже по сравнению с запустением всего дома в целом, моя комната была в еще более худшем состоянии и плохо обставлена. Интересно, за что же Оливер так обошелся со своей молодой женой? Может, она ему отказала в его супружеском праве?
Так или иначе, отремонтировать свою комнату без денег, я не смогу, а вот сделать ее более уютной, вполне! Решив не тратить время на долгие поиски, я нашла Тимофея и спросила у него, где можно взять уборочный инвентарь.
— Что? – выпучил глаза дворецкий.
— Ну, это, тряпки, веник, швабру… Чем у вас порядок в доме наводят?
Старик тихо осел на пол. Я испугалась, что ему снова стало плохо. Поэтому присев перед ним на корточки, и убедившись, что, несмотря на ошарашенный вид, дворецкий в сознании, сказала:
— Тимофей, давай договоримся, что «той» Авроры, какую вы знали, больше нет! Думайте, что хотите! Что меня подменили, что я осознала свои ошибки и решила измениться, не важно! Причина ведь не столь важна, как то, что теперь в доме будет мир и покой и спокоен будет ваш хозяин! Главное, что я не буду больше орать, оскорблять и приказывать. Поэтому, пожалуйста, держите себя в руках и больше не падайте без чувств. Договорились?
Дворецкий долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь отыскать на их дне что-то, известное только ему, но затем, просто кивнул и начал подниматься. Я помогла Тимофею встать и отряхнула его испачканную в пыли ливрею. Внимательно оглядевшись, я обратила внимание, насколько запущен сам дом. На всех горизонтальных поверхностях и в том числе на полу, по периметру холла, лежал довольно толстый слой пыли, а в углах, висела паутина.
Да, похоже, начинать нужно не с моей комнаты!
— Тимофей, а как давно убирались в доме?
— Дык, аккурат перед вашим с молодым барином приездом после свадьбы!
— Что? В барском доме не убирались полтора месяца? – ошарашено воскликнула я.
— Княгиня, вы же разогнали всех присланных деревенских баб! Вам их отправили, чтобы вы из них выбрали себе прислугу, — смущенно пробормотал дворецкий.
— Да? Ну, что ж, раз разогнала, то мне самой и убирать! – бодро резюмировала я. – Тогда тем более повторяю свой вопрос, — где мне взять тряпки, веник и швабру?
Несколько заторможено, словно никак еще не веря в то, что он слышит, дворецкий ответил:
— Тряпки и метла в чулане под лестницей. А вот эта… вабра… Что это?
Я только махнула рукой и направилась к указанной сокровищнице уборочного инвентаря. Но затем вернулась, и, нарисовав пальцем на слое пыли на полу, схематичное изображение швабры, позвала озадаченного дворецкого.
— Тимофей, можно тебя попросить заказать у плотника вот такую вещь? – Я руками показала ему примерные размеры обеих частей швабры. – Хотя, мне Степан вчера говорил, что плотник занят заготовкой дров. Так что если сам кузнец согласится мне помочь, я буду очень благодарна!
Дворецкий кивнул, и, развернувшись, какой-то деревянной походкой направился на улицу.
— Стой! Там же дождь идет! – крикнула я ему вдогонку. – Потом сходишь, когда он закончится.
Старик снова озадаченно покачал головой и молча, направился вглубь дома, я же, наконец, осуществила набег на чулан и нашла там большой запас тряпок, щеток, ведер и большую бутыль с каким-то зеленым, желеобразным веществом. Откупорив сосуд и понюхав его содержимое, я убедилась в своем предположении, это действительно было жидкое мыло. Ну, и чудесно! Но, швабра все же, нужна! Не буду же я, намывать полы, подняв пятую точку! Набрав всего и побольше, сгрузила инвентарь посреди холла.
Так, теперь мне осталось воды набрать и… переодеться во что-нибудь похуже. Как же мне бы сейчас пригодились мои любимые треники и до чего же не удобны длинные юбки! Никогда их не любила.
Воду для мытья полов, нужно было набирать в колодце, неподалеку от дома. Но, чтобы мне не пришлось выходить под дождь, Глафира показала мне большую деревянную кадушку с водой, приготовленной для кухонных нужд. А также, по моей просьбе, причитая, да охая, предоставила комплект одежды для горничной, состоящий из грубого светло-серого платья и белого передника. Передник я не стала одевать, зато платье, мне показалось довольно удобным для уборки. Его юбка не была пышной, а длина, доходила всего лишь до середины икр, что, судя по всему, являлось чуть ли, не мини для этого времени.
— Барыня, негоже вам ручки белые марать! Князь будет недоволен! – продолжала охать повариха.
— Судя по тому, какую он мне «шикарную» спальню выделил, думаю, он будет даже доволен, что я и веду себя как служанка! – хмыкнула я и направилась в холл.
Оглядевшись, решила начать сверху. Истребовав у Тимофея складную деревянную лестницу и расположив ее под большой рогатой люстрой, намочила тряпку и, ловко забравшись наверх, принялась вытирать пыль с пузатых белых плафонов.
Дворецкий только покачал головой и тихо удалился. Дома я привыкла делать уборку под музыку, включив какой-либо музыкальный телевизионный канал. Здесь же, у меня не было такой возможности, потому я начала тихонько напевать свои любимые песни. Холл был большой и почти без мебели, поэтому, акустика здесь оказалась на зависть Большому театру. И еще я неожиданно обнаружила, что у Авроры очень красивый голос, довольно низкий, мягкий, с приятной легкой хрипотцой. Я тихонько пела любимые песни Любови Орловой, прислушиваясь к его звучанию и изучая приятный бонус к своей красивой внешности. Под собственный аккомпанемент, я ловко натирала люстру и громко пела:
— Радость поет, как весенний скворец,
— Жизнь и тепла и светлаа…
— Если б имела я десять сердец,
— Все бы ему отдалаааа!
На самом душещипательном моменте, входная дверь открылась и, отряхиваясь от льющейся с одежды воды, в дом вошел молодой хозяин. Увидев свою жену в простом сером платье, с заплетенными в косу волосами, вместо обычной высокой прически, взгромоздившуюся под самый потолок и с тряпкой в руке, он икнул и хрипло произнес:
— Что здесь происходит?
Глава 56. Чудесное преображение
Князь Оливер Райли
Проснулся я рано, за окном лил дождь, но разлеживаться в постели желания не было. Голодным я себя тоже пока не чувствовал, так как поужинал вчера очень поздно. Жажда деятельности просто бурлила во мне, требуя выхода, и хотелось как можно скорее начать планировать ремонт дома. Зная, что управляющий имением встает рано, я быстро привел себя в порядок, и, накинув на себя епанчу[1], вышел из дома. Дождь хлестал тугими струями, собираясь в полноводные ручьи. Я быстро продрог, так как дождевая вода уже была по-осеннему холодной, но домик управляющего, находился совсем рядом и вскоре я стучался в его дверь.
