Виктор Власов - Красный лотос
– Ум-м, – раненый ниндзя опустился на пол у детской колыбели. Аяме нагнулась к Рикиморо. От глубокого пореза на левом боку юноша терял сознание. Аяме аккуратно взяла младенца на руки и хотела выйти, но в дверном проёме появились два врага. Аяме ощупала трофейный пояс и побледнела, поняв, что раскидала все свои метательные кинжалы.
– Сюда! – крикнул знакомый голос. Татсумару! Как он кстати! Оттолкнул, пронзив мечом, одного бандита, а второго, бросившегося на Аяме, обезвредил сюрикеном.
«Мой герой, моя надежда!» – прочитал Татсу в глазах Аяме.
– Что с Рикиморо?
– Ранен.
Татсумару осторожно поднял друга и вынес наружу. Бандиты, отступая, двинулись на побережье, где их ожидало судно. Гвардейцы генерала Накомото смогли перевести дух. Уставшие воины опустились на землю.
– Неужели кончилось? – мастер Шуинсай смахнул струйки пота со лба.
– О, слава Небу, моя Ифа спасена и не увидит больше этих изуверов! – услышали все голос очнувшегося повелителя Тоды. Император держал на руках крохотную дочурку. – Слава богам! Мои услышаны молитвы!
Накомото с воинами вышел на пристань. Разбойничья посудина под прямым реечным парусом уплывала прочь.
– Мои ученики погибли с честью, – произнёс Лао. – Победа. Спокойствие.
– Я так не думаю, Нам предстоит немало дел, пока наш император не пребудет вне опасности, – заверил брата-мастера Шуинсай. – Ты, Рикиморо! Как?
Шуинсай осмотрел порез, заботливо перевязал.
– Начался жар, но жить будет! – заключил он, приложив руку ко лбу раненого. – Настоящий герой!
Тода позволил положить раненного спасителя его дочери в императорский паланкин. Хозяйственный Мотохайдус вспомнил про два ящика с драгоценностями – императорская казна не должна лишиться и части богатства.
К середине следующего дня спасителей малышки Ифы, дочери императора, ожидали во дворце Эдо. Мастер Шуинсай благодарил Повелителя, но как-то изловчился отказаться от почётного приглашения, а ученикам объявил, что будет ждать Татсумару и Аяме день спустя, в Ампаруа. Учитель напомнил, что опаздывать не стоит.
Татсумару частенько опаздывал на тренировки, и мастер заставлял юношу бегать кругами вокруг деревни, несколько минут находиться под водой или стоять много часов подряд на высоком столбе на одной ноге. Аяме поэтому заходила за Татсумару, чтобы учитель не гневался на нерадивого.
– Не растеряла ножи? – удивился Татсу, оглядев её пояс.
– Нет. – Аяме после боя не забыла пособирать удобное метательное оружие. – Подарок ведь!
Татсумару взял Аяме за руку, и они вдвоём отстали от колонны, движущейся на юго-восток во дворец императора Тоды. Татсу молчал, и девушка заговорила первой:
– Ты будто в рот воды набрал! Расскажи мне… – она не договорила и увлекла юношу к мандариновой зелени.
Глава 5
Мастер Шуинсай заметил, что Татсумару и Аяме куда-то запропали и, наверно, вспоминая собственное приключение из-за любви к жене и двум принцессам, проворчал:
– Любовь всегда сбивает с верного пути…
Они сбежали, оставив раненого Рикиморо на попечении мастера.
– Что мы забыли у Касумигаура? – недовольно хмурился Татсу. – Нас хватятся, и мало не покажется!
– Да, жаль, что май, а не осень! – невпопад, ответила девушка. – Подкрепимся?
– Ты ещё спрашиваешь!
– Как тебе нигири? Походный паёк гвардейца императора.
– Ум-м. Вкусно! – кивнул он.
Путь к необыкновенно красивому, Хрустальному, как называли его местные, озеру Касумигаура лежал через большую мандариновую плантацию, которая начиналась недалеко от побережья и тянулась по ущелью бесконечной узкой лентой. Обычно Татсу терпеть не мог мандарины, а вот Аяме их обожала, ей нравились оранжевые сочные плоды. Даже сейчас, весной, благоухание цветущего цитруса влияло на Аяме опьяняюще, кружило голову… День выдался ясный, они всё шли и шли… неторопливо шли по саду, по тропинке к счастью, и что-то, наклоняясь, юноша шептал на ушко ей, и Аяме застенчиво улыбалась и обнимала своего Татсу-тянь. Они не заметили, как наступил вечер.
Тропинка к озеру бежала между тянущих друг к другу ветки двух рядов деревьев. Освещённые ярким юным месяцем, стволы представлялись звёздными вратами.
Озеро получило такое название за необыкновенную чистоту воды. Мандариновая плантация заканчивалась, упираясь в буйные заросли сакуры, окружавшие Хрустальное озеро. Сакура цвела изумительно пышно, пьяняще, и в этом году сезон ханами из-за прохладной весны затянулся чуть не до начала лета, почти как на Хоккайдо. В цветах сакуры – и синева неба, и белизна снега и золото солнечных лучей; поэты посвящали ей трепетные стихи, а художники чудесными орнаментами кружева её цветков расписывали зонтики и ширмы, веера и ткани.
Влюблённые остановились насладиться чудным видом озера в ночи. Татсумару с Аяме бывали здесь и раньше. Теперь картина ночного озера воспринималась иначе: и ясный месяц, звёзды отражались в тёмном хрустале, и сакура вокруг сомлела, роняя в воду нежность лепестков. Они встали под сенью большой вишни и, держась за руки, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Девушка заговорила первой:
– Какая ночь!
Юноша молча присел у дерева. Хотел поделиться чувствами, но язык почему-то не поворачивался. Она опустилась рядом.
– Пообещай мне, – попросила Аяме.
– Что? – Татсу взглянул на неё, не понимая.
– Если я попаду в беду, – она посмотрела на звёздное небо, словно там написаны слова, видимые ей одной. – Ты придёшь и спасёшь меня.
– Что? – переспросил юноша, не веря.
– Если я попаду в беду, мой герой придёт и спасёт меня, – она опустила голову, Татсу не видел её глаз – Я хочу, чтобы со мной произошло такое… ещё раз. Пообещай мне.
– Я тебя и так спас.
– Да. Ну, я всегда хотела…
Татсу, наконец, нашёл в себе силы и кивнул:
– Хорошо. Обещаю.
Сияющая искра пронеслась по небу над склонами тёмных гор и исчезла у горизонта. Падала звезда… Они были одни, под раскидистой кроной сакуры, говорили о своих чувствах друг к другу.
– Здесь красиво! – восхитился Татсу.
– Мы долго будем сидеть? – нетерпеливо спросила девушка. – Ну…
– Нет.
Они негромко расхохотались, их губы слились в долгом поцелуе. Татсу впервые поцеловал Аяме в губы.
– Ты весь горишь…
Любовные ласки продолжались до тех пор, пока они не насытились друг другом, и только ветер, прорвавшись сквозь врата ущелья с океана, завывал над ними, лежащими под деревом в объятиях друг друга. Татсумару не знал, что с ним произойдёт через несколько часов, а если бы знал, то – не поверил.
Глава 6
Проснувшись от свежести утра, юные любовники быстро оделись. Взявшись за руки, ещё раз прошлись по мандариновой тропе.
– Когда мы должны быть у наставника? – спросил Татсу.
– В полдень.
– Успеем. Старикан никуда не денется! Пошли во дворец.
– Да, но всё-таки пойдём коротким путём. Побежим.
– Погоди ты.
Рассвет, солнце краешком показалось над вершинами гор. Над Хрустальным озером рассеивался белый туман, чуть шелестела листва.
– Как здесь красиво утром! Давай приходить сюда почаще, Татсу, – предложила Аяме.
– Если пожелаешь! Я остался бы здесь навсегда! – кивнул Татсу.
– Вперёд…
Во дворце ещё спали.
– Ничего мы бегаем, – удивился Татсу, запыхавшись. – День вчерашний за пару часов!..
– Скажи спасибо строгому наставнику, – улыбалась Аяме.
Мотохайдус ломал голову над чертежами огромного двухпалубного корабля:
– Ну и ну! Для чего понадобился «Пылающему рассвету» подобный корабль?
Лишённые власти потомки императора Гонары находились в Киото. Генерал Накомото заверил советника, что помощь скоро прибудет из Симидзу. Мотохайдус с надеждой поглядел на него, отошёл к окну, пощипывая бородку. Военачальник Тоды, бывший вассал Уэсуги, некогда потерявший господина, Накомото после Мотохайдуса был, пожалуй, самым надёжным человеком во дворце и поэтому пользовался всеобщим уважением.
С некоторых пор Мотохайдус обзавёлся вредной для его государственной должности привычкой – рассуждать вслух:
– Иноземцы неисправимы, лживы, они оскверняют наши традиции,… – и опять ущипнул себя за бородку.
– Европейцев нужно прогнать с наших земель, – он бубнил тихо сам себе под нос.
Разгадка находилась в Киото, это они пригласили варваров для постройки флота, но идти туда означало подвергать себя неприемлемому риску: император Тода, так же как и Ёсисада Хадзиме, не владел большим регулярным войском. Собирать ополчение не из кого: не выросли, не окрепли ещё дети тех, кто погиб в сражениях с Бадафусой несколько лет тому назад.
– Где вы пропадали? Император интересовался вами, – Мотохайдус окинул взглядом пришедших героев, – Вас наградят!
Татсумару и Аяме польстило, что они стали героями Эдо. Их пригласили за стол. Девушки в ярких кимоно поставили на столик блюда, приготовленные из кальмаров и осьминогов. Салат с мясом осьминога выглядел довольно аппетитно. Татсумару пытался попробовать всё сразу, Аяме пригрозила ему пальцем. От сакэ и молодого виноградного вина они учтиво отказались, сославшись на своё «малолетство», но проявили уважение к традициям на церемонии чаепития.
