Виталий Держапольский - Псарня
— На… вещевом… складе… — с трудом переведя дух, ответил караульный.
— Не может быть! — не поверил Мейер. — Мы только оттуда…
— Зря мы Ланге в карцер не поселили, — недовольно произнес Роберт. — Все-таки отличился, сволочь! Курсанты, слушать мою команду! — гаркнул старший мастер-наставник. — Вооружаемся ведрами, лопатами, совками, топорами и ломами! Командирам взводов — обеспечить курсантов всем необходимым! Быстро! Дорога каждая минута!
* * *Пожар на складе удалось погасить только к утру. Среди дымящихся развалин бродил комендант Мейер, поминутно охая и хватаясь за голову: оценив нанесенный огнем ущерб, прижимистый немец пришел в ужас.
— Как же так? — бормотал он себе под нос. — Я же все проверял… Сколько добра пропало: полушубков овчинных, новых — пять десятков, обмундирования — на пару взводов, плащей кожаных десятка три… Все пропало! Все… Все что нажито, выбито, выменяно… Пропало…
На покрытым сажей снегу возле обугленного долговязого тела, накрытого прожженным одеялом, топтались мастера-наставники.
— Я вот одного не пойму, Михаэль… — задумчиво произнес Франц, разминая пальцами сигарету.
— Да, Роберт?
— Ты печь в клетушке Мейера видел? — спросил он Сандлера.
— Видел.
— Ничего странного не заметил?
— Что ты имеешь ввиду? Там от печки-то фактически ничего не осталось — так, горстка кирпичей…
— Вот именно! — воскликнул Роберт. — Не могла она вот так взять, и развалиться от пожара.
— Ну, и какие выводы?
— Знаешь, мне показалось, что в ней что-то взорвалось…
— Взорвалось? — фыркнул Сандлер. — Да что там могло взорваться?
— Ну… Например — граната.
— Граната? Откуда ей взяться в печке? Уж не Мейер ли её туда подкинул?
— Да нет, Максимилиан божиться, что все было нормально… Да и ему-то зачем? Если только Ланге хотел приголубить?
— Они вроде и не цапались, — пожал плечами Сандлер. — Разве что из-за Эрмы пару раз разборки устраивали… Если кто и хотел кого приголубить, так это Ланге Мейера, а не наоборот — кухарка-то на нашего коменданта запала.
— Ну, не сам же Ланге себя подорвал? Хотя… Нет, — отмел Франц безумную с его точки зрения версию, — он хоть и псих, но отнюдь не сумасшедший.
— Тогда кто? — спросил Михаэль.
— Диверсия… Партизаны…
— Диверсия? Да брось, Роберт, какие у нас партизаны? Уже и местные-то унтерменши забыли как они выглядят! Это случайность, Роберт.
— Что-то здесь не так! — не мог успокоиться старший мастер наставник. — Я это печенкой чую! Ладно, пойдем — занятия никто не отменял.
Глава 12
03.05.1963
Рейхскомиссариат «Украина».
«Псарня» — первый детский
военизированный интернат
для неполноценных.
Год пролетел незаметно, только мелькали перед глазами курсантов похожие друг на друга, словно близнецы-братья, дни, недели и месяцы. Подъем, зарядка, развод, завтрак, занятия в классах, кроссы, стрельба, полоса препятствий… Однако со временем нагрузки и сложность упражнений возрастали. Многокилометровые марш-броски уже мог выдержать далеко не всякий подросток, а уж спарринг-бои со взрослыми наставниками-воспитателями и подавно. Уже через полгода состав кадетов первого набора сократился на треть, разделив участь несчастного Федькина, а к концу учебного года — вполовину. Остались самые стойкие, крепкие и выносливые. От мальчишек, так и не оправдавших высокое доверие отцов-командиров, быстро избавлялись. Куда на самом деле отправляли бывших курсантов «Псарни», кадеты не знали. Со слов Сандлера выходило, что их раскидывали по близлежащим интернатам для унтерменшей.
— Быдло должно работать, — заявлял мастер-наставник, — они вам не ровня!
Ходившие же по спецшколе слухи, что отчисленных курсантов расстреливают и зарывают на стихийном кладбище возле оврага, где, кстати, закопали и случайно подорвавшегося кантиненляйтера Ланге (об этом случае Путилов не поведал ни одной живой душе, даже Петьке), Вовка опроверг лично, еще в прошлом году. Но, жуткие слухи и домыслы все равно ходили, не смотря ни на какие доводы.
Вовка и Петька, или кадеты-псы Вольф и Петер, как обзывал их Франц, на дух не переносивший славянские имена, не утратившие со временем в среде курсантов своего лидирующего положения, до сей поры считались на «Псарне» лучшими. Вовка уже давно перестал дерзить воспитателям, убедившись в бесплодности таких попыток. Да и все время увеличивающиеся нагрузки не оставляли времени и сил на дерзости — сил в конце насыщенного тренировками дня едва хватало, чтобы доползти до кровати. А с утра все начиналось по новой: подъем, зарядка, развод, завтрак…
* * *— Итак, господа офицеры, — традиционной фразой начал еженедельную планерку оберстлёйтнант Нойман, — мы приближаемся к знаменательной дате — годовщине нашей спецшколы. Ожидается прибытие гостей очень высокого ранга… Очень высокого… — задумчиво повторил он.
— Неужели, сам фюрер? — не удержался от удивленного возгласа мастер-наставник Дротт.
— Нет, Карл, — по-отечески улыбнулся Бургарт, — думаю, что у фюрера и без нас проблем достаточно. Но вот от приезда рейхсляйтера Брауна нам, думаю, не открутиться. Этот «фазан» более высокого полета, чем Отто Розенбург — человек из ближнего круга самого! В общем, понимаете… Есть у кого идеи и предложения, как произвести впечатление на берлинскую комиссию?
— Есть одна идея, герр Нойман, — оживился Старший мастер-наставник.
— Серьезно, Роберт? — обрадовался директор. — А то я уже всю голову сломал! Почему раньше не доложил?
— Только сейчас идея оформилась, герр оберстлёйтнант, — ответил Франц. — Да и то, до конца не знаю — слишком уж…
— Излагай, — распорядился Нойман, — а потом мы все вместе подумаем, если, конечно, идея стоящая, как довести её до ума.
— Есть, герр директор! — произнес Роберт. — Как вы знаете, был я недавно командирован в киевский рейхскомиссариат…
— Да-да, — припомнил Бургарт, — по вопросам нового набора «псов»…
— Так точно! — кивнул Франц. — Случайно встретил в коридоре моего однокашника по офицерскому училищу. Он сейчас занимается поставками в рейх рабочей силы… На данный момент в Киев прибыло несколько эшелонов с Дальнего Востока с китайскими военнопленными…
— Что-то я не пойму, куда ты клонишь, Роберт? — напрямую спросил Нойман, так и «не ухватившего» суть задумки старшего мастера-наставника.
— Я вот о чем, герр оберстлёйтнант, — пояснил Франц, — может, хватит уже пацанам стрелять по картонным мишеням и устраивать показательные бои друг с другом? Пора натаскивать Псов на настоящую «дичь»! Я могу договориться о поставке для нужд спецшколы энного количества «желтого мяса»… Устроим показательные бои! Такого шишки из рейхсканцелярии уж точно от нас не ожидают! — воодушевленно произнес он.
В кабинете директора воцарилась гробовая тишина. Никто, даже неугомонный Сандлер, не смел произнести даже слова, ожидая реакции оберстлёйтнанта. Слишком уж безумной была идея старшего мастера наставника.
— Такого даже я не ожидал, — признался через некоторое время Нойман, «переварив» предложение заместителя. — Не рановато еще?
— У нас есть немного времени для проверки — почти месяц, — произнес Франц. — Если не ошибаюсь, официальная годовщина назначена на первое июня?
— Верно, — подтвердил Нойман, — первого числа.
— Ну, вот, за месяц мы точно выясним, смогут ли наши псы стрелять не по грудным деревянным мишеням, а по живому мясу, — продолжал убеждать директора Роберт. — Зато представьте себе реакцию комиссии, которая от нас такого даже и не ожидает! Но! В отдаленной перспективе, я думаю, от нас будут требовать нечто подобное… Разве не так? Основная задача «Псарни» — вырастить беспрекословных и безжалостных убийц, преданных Рейху…
— Солдат, Робер, — поправил командира Сандлер, — солдат…
— А хороший солдат, Михаэль, ты это и сам прекрасно знаешь, должен без колебаний убивать наших врагов! — продолжал напирать старший мастер-наставник. — Рано или поздно, но им придется убивать…
— Если вас интересует мое мнение, герр оберстлёйтнант, — официально-сухим тоном заявил Сандлер, — я считаю, что им еще рано…
— Кто еще так считает? — Нойман пробежался глазами по бесстрастным лицам мастеров-наставников, собравшимся на планерку в его кабинете.
Из двенадцати человек Сандлера поддержали лишь трое его коллег. Остальные командиры взводов, принявшие сторону Роберта Франца, считали, что стоит попробовать.
— Мы делаем большую ошибку, господа! — попытался еще раз образумить собравшихся офицеров Сандлер.
— Михаэль, — не взирая на протесты подчиненного дружелюбно произнес Франц, — это уже не те сопляки, которых год назад свезли к нам со всего бывшего союза. Надо признать, что мы хорошо потрудились… Да, все мы, господа, приложили максимум усилий, чтобы из этого малолетнего сброда, вылепить некое подобие настоящих солдат! — высокопарно произнес он. — Вы только вспомните, как они блевали и ссались, когда нужно было попросту отрубить голову курице! Зато теперь каждый из них, не моргнув глазом, заколет штык-ножом матерого кабанчика! А желтокожие обезьянки не так уж далеко ушли от свиней…
