Eldar Morgot - Звезда Даугрема
Миг, и его противник свалился с раскроенным черепом, а второй, бросив преследование Зезвы, утробно закричал и бросился на инока. К нему присоединилось еще двое солдат с лисьими хвостами на шапках и шлемах. Брат Кондрат воинственно гикнул и двинулся на них, выкатив глаза. Дубина со свистом рассекала морозный воздух.
— И пал демон Кудиан туда, откуда вылез — в Пламя Огненное!
Зезва оглянулся на башню и закричал:
— Осторожно, отче!
Дикий крик заставил отца Кондрата удивленно поднять голову. На башне застыла фигура вражеского лучника с болтом в глазнице. И тут же рухнула вниз, скатившись прямо на головы мечущимся в горячке боя противникам.
— Отче, не зевай, чувственный на-най! — рявкнул Абессалом Весельчак, вставая рядом с монахом и прикрывая его щитом. Арбалетчики джуджей возобновили дуэль с лучниками на башне. — Хорошо чантлахи метят! А ну, вперед, вперед, вашу мать, ха!
Вскоре Зезва и брат Кондрат стояли плечом к плечу в цепи джуджей и людей, яростно оборонявших стену. Как и предполагал Орлонос, из башни явились отборные солдаты, не меньше сотни, а сверху их поддерживали лучники, правда дюжина стрелков Весельчака больше не давала им высунуть головы.
Зезва отбил удар, затем еще, упал на колено, сделал выпад. Неудачно, курвин корень! Вражеский солдат ощерился, закрылся щитом. Вскоре ыги сомкнули шеренгу наглухо, и стали медленно, но верно теснить уступавших им в численности защитников. Зезва умудрился оглянуться — вторая башня уже выплевывала солдат, и яростные крики боя разносились по всем стенам.
— Гютфераны напирают, ха! — выкрикнул Заал Косой, размахивая топором. — Ребяты-ы-ы-ы!! На соль!!
— На соль!! — взревели карлы.
Где же Орлонос? Зезва, стиснув зубы, оборонялся, прикрывшись джуджевским щитом с орлом. Справа яростно пыхтел брат Кондрат, слева щерил зубы Заал Косой. На узком пятачке едва могло уместиться пять-шесть солдат, и именно эта скученность пока еще помогала защитникам. Но противник напирал массой. Рано или поздно карлы будут просто опрокинуты. Где же Гус Орлонос?! Неужели двинул людей на помощь Геронтию?
Тесно. Крики. Звон стали. Мороз обжигает раскрасневшиеся щеки, и шарф Аинэ болтается где-то на груди. Расставив ноги, Зезва ожесточенно размахивал мечом Вааджа. Выпад! Ныряльщик увернулся от короткого копья, ыг зарычал, развернулся, еще двое горцев стали рядом с ним, и джуджа слева от Зезвы, опрометчиво выступивший вперед, ткнулся лицом в замерзшую грязь. Кричит Заал Косой, бросаясь вперед. Вражеский воин взмахивает головой, лисий хвост взметается вверх, ыг отбивает удар топором Заала, но тут же получает дубиной по шишаку, и, оглушенный, на мгновение раскрывается. Этого мига хватает Зезве, чтобы всадить ему меч прямо в незащищенное место между шлемом и кольчугой. Брызжет черная кровь, Ныряльщик пытается вытащить застрявший меч, и сразу два ыга обрушивают на него удары топоров. Свистит дубина отца Кондрата, и вражеские солдаты отлетают в кучу своих, ломая строй и вызывая яростные крики. Брат Кондрат рывком поднимает Зезву, что-то грозно кричит ему. Слов не разобрать.
— Берегись! — отчаянно кричит Заал. — Ножи!
Зезва бросается назад, и два метательных ножа свистят так близко, что, казалось, он чувствует вибрацию воздуха возле лица. Появившиеся в проеме башни фигуры метальщиков приседают. Взметаются руки. Свист! Два карла и один эр-ополченец падают замертво с ножами в глотках, еще один джуджа со сдавленным криком летит вниз. Сухой звук упавшего с высоты тела. Перед Зезвой вырастает новый противник. Он наступает, размозжив на пути голову раненому джудже. Лисий хвост на его голове дергается как сумасшедший. Ныряльщик подныривает под выпад, выпрямляется, меч Вааджа свистит над лисьим хвостом, встречаясь с ним в воздухе. Затем их пути расходятся, хвост падает за спину вражеского солдата, а меч со зловещим хлюпаньем разрезает кожу на глотке ыга, и красно-черная кровь сочится сквозь скрученные пальцы упавшего на колени солдата. С диким криком Зезва обрушивает на противника удар мечом, и тот кулем валится на бок бесформенным кулем. Яростно кричит Заал Косой, встречаясь взглядом с застывшим взором товарища, сраженного очередным метательным ножом. Вскакивает, взвешивает в руке короткое копье и, взвыв от натуги, метает его прямо в черную пасть башни, где прячутся метальщики. Оттуда доносится визг, и показывается скрюченная фигура, тщетно пытающаяся вытащить застрявшее в животе копье. Косой торжествующе ревет, затем щелкает арбалет, и метальщик-ыг сначала падает на колени, затем заваливается на бок и замирает, так и не отпустив древко копья. Болт торчит из его горла, а стрелки Весельчака разражаются ругательствами и улюлюканьем. Зезва улучает момент, отскакивает назад. Зоркий глаз Весельчака все видит.
— Прикрыть!!
Три карла закрывают тяжело дышащего Зезву щитами. В проеме башни снова черные тени. Новые ножи летят в джуджей. Один из метальщиков чувствует, как в ногу ему ударяет камень. От неожиданности он отскакивает в спасительную темноту, приседает и случайно нащупывает рукой железный округлый предмет. Ыг бормочет ругательство, и страшная вспышка обрывает его жизнь, убив еще пятерых метальщиков и покалечив седьмого. С диким визгом раненый выбирается наружу, призрачный лунный свет освещает его вращающиеся глаза, застывшие на культе, что чернеет вместо руки. Свист. Метальщик летит вниз с болтом в глотке.
— Чу-у-у-у-у-увства-а-а-а-а!!
Тени вырастают на стене, справа от места, где все еще кипит яростный бой. Сражающимся нет времени оглядываться. Железные крюки забрасываются на башню, вскрикивает от боли ыговский лучник, которому крюк пронзил спину, вышел из груди и пригвоздил к борту осадной башни. Его товарищи в замешательстве пытаются перенести стрельбу на нового врага. Но вражеские арбалетчики заставляют их прижиматься к деревянному настилу. Старший ыг кричит приказ, но уже поздно — на башню с ревом и гиканьем взбираются вооруженные джуджи Гуса Орлоноса. Несколько безжалостных ударов топорами, и трупы лучников летят вниз, на заснеженную землю. Крики и звон оружия. Стоны умирающих. Часть нападающих выстраивается вдоль заднего борта, вскидывает арбалеты. Яростные крики со стороны палисада, где мечется в бессильной злобе командир лучников. Снег такой густой, что посылать стрелы в сплошной белый туман нет никакого смысла, и офицер, опершись о воткнутый в замерзшую землю меч, мрачно вслушивается в торжествующие крики, доносящиеся из снежной пелены. Начинает светать, и предметы вокруг начинают обретать плоть. Солдаты растерянно переговариваются. Но барабаны бьют без передышки, словно на них не подействовала неудача штурмовых групп. Командир лучников опускает голову.
— Солдаты Принципата, за мной, на стены!! — басовито кричит команду Гус Орлонос и увлекает солдат в атаку, в тыл увлекшимся сражением ыгам.
Озверевшие карлы рубят беспощадно, и опешившие враги оказываются зажатыми в кольце смерти. Оставшись без противников, во весь рост поднимаются арбалетчики джуджей, и блеск смерти мечется в прищуренных глазах бородачей.
— На соль гютферанов! — ревет Абессалом, страшный, взлохмаченный, весь в крови и грязи.
Свистят болты, и даже щиты, которыми отчаянно прикрываются солдаты врага, не могут им помочь спастись.
— Джу-у-у-у-у-ввв!! Джу-у-у-у-ув!! Хоп-хоп, на-най!!
Зезва переступает через дергающегося в агонии ыга. Заал останавливается, чтобы коротким взрезом меча прекратить его страдания. Морщится отец Кондрат, когда они медленно двигаются вперед, по дороге ужаса, расчищенной болтами стрелков Абессалома. Кровь и грязь под ногами. Кровь и грязь. Зезва опускает меч. Ноют мышцы, тяжело дышать. Перед ним джуджи вяжут нескольких выживших ыгов. Что со второй башней? Теперь есть время посмотреть. Опустившись на колено, Зезва поворачивает голову, хватая морозный воздух широко раскрытым ртом. Так и есть. На крыше второй башни уже торжествующе воздевают мечи к небу джуджи из второй штурмовой группы Орлоноса. Обе башни захвачены.
* * *Рана была ужасна. Ополченец-эр, приоткрыв рот, смотрел куда-то застывшим взглядом, и лишь редкое моргание отличало его от мертвеца.
Отец Севдин осторожно прикрыл чистой тряпкой развороченный живот простолюдина, прикусил губу. Наира и Аинэ молча ждали. Раненый неожиданно дернулся и застонал. Севдин стиснул зубы.
— Шок прошел, теперь он чувствует боль. О, Дейла…
— Дом, мой дом… — отчетливо проговорил эр, закатив глаза. — Мама… мамочка… сгорел… спалили дом… спалили… отец, кто будет ухаживать за твоей могилой… кто?… больно… мамочка… я… только поставил новую… новую… ограду поставил… а теперь… некому будет… принести букет цветов… отец, прости меня… я не защитил дом… построенный тобой… не уберег… мама…
Монах отвернулся. В камине пылал и скворчал огонь. Монахини и монахи носились взад и вперед, все в окровавленных фартуках. Молодые послушницы, не выдержав, убегали куда-то, но вскоре возвращались с красными глазами, но решительно поджатыми губами. В наспех устроенных постелях лежали, извивались, стонали, умирали многочисленные раненые — джуджи и люди. В дальнем углу, вдоль стены, аккуратными рядами лежали умершие. Ноги торчали нелепо и страшно было глядеть на их неподвижные тела. Аинэ вздрогнула, заметив строгий взгляд Наиры. Еще вчера эти люди были живы. Ходили, дышали, радовались, обнимали родных…
