Марина Крившенко - Новая жизнь царицы Феодоры
– Ух ты! Хоть с тобой выходи. На пироги попаду.
– Я не против, – лицо девушки стало серьезным. – Была бы очень рада познакомиться поближе. Ато я эти несколько дней буду общаться только с бабушкой и дедушкой, а так было бы намного веселее. Скажу, что ты мой университетский друг, бабушка будет очень рада, она любит, когда в доме много молодёжи. Она такая общительная, тебе обязательно понравится. А деду так вообще отлично, со мной ему поговорить особо не о чём, он всегда внука хотел.
Такой реакции на свою шутку Алекс явно не ожидал.
– Да ну, я пошутил. Меня родители ждут, я ведь предупредил их о том, когда приеду. Тоже очень соскучился. Так что, извини, может в следующий раз как-нибудь?
– Я тоже пошутила, – девушка звонко рассмеялась. – А ты и впрямь подумал, что я могу пригласить в гости к бабушке и дедушке человека, которого знаю каких-то полчаса? Ты прости, конечно, но вдруг ты – серийный маньяк-убийца и таким образом себе подыскиваешь новых жертв. В нашем жестоком мире всё, что угодно может быть, здесь не угадаешь.
– И то верно, – Алекс улыбнулся. – Но скажу по секрету, я не маньяк. Ладно, пойду я, наверное, посмотрю, что там Элизабет застряла. Давненько её уже нет что-то. Странная она какая-то, вдруг и действительно с поезда сойдет без своей гитары.
Парень осторожно открыл дверь купе и вышел.
4В полумраке тамбура, окруженная сигаретным дымом, Элизабет стояла практически неподвижно, и пыталась понять… Она не знала, что конкретно ей нужно понять или вспомнить, но что-то определенно было не так.
В последнее время в голове девушки был полнейший кавардак, в котором она никак не могла навести порядок. Мысли разбегались в разные стороны, как серые мыши после щелчка выключателя, а собрать их в единую картину у Лиз почему-то не получалось. События последних дней навалились на неё, эта поездка домой, и всё остальное. Девушка уже представляла себе, что ей скажут родители, когда она вернётся, как на неё будет смотреть мама… Нет, она не чувствовала себя виноватой, просто не хотела, чтобы её заставили так себя чувствовать.
Почему же этот странный кулон так запал ей в душу, кто такая Феодора, и откуда она знает это имя. Листая страницы своей памяти, Элизабет искала хоть какое-то упоминание об этой женщине: заметку в газете, исторический роман, нудную лекцию школьной исторички, но ничего не находила. Девушка отчетливо осознавала, что впервые услышала это имя сегодня в поезде, от себя. Как же тогда она могла так безошибочно определить владелицу кулона, о которой она никогда в жизни ничего не слышала? Может быть о кулоне ей когда-то рассказывала мать, которая была просто помешана на дорогих антикварных побрякушках и тащила в дом всё, что могло иметь хоть какую-то историческую ценность, но нет, и там имя Феодора тоже никогда не упоминалось.
В этом сумраке и тумане мыслей Элизабет даже не обратила внимания, как выкурила почти четверть пачки сигарет. Когда в потоке своих размышлений девушка потянулась за очередной порцией никотина, она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Девушка подняла глаза. В серой дымке тамбура рядом с ней стоял Алекс. Он нежно держал её за руку, а в глазах застыло непритворное беспокойство.
– Давно ты здесь? – Элизабет подкурила сигарету.
– Я пришел примерно две сигареты назад.
– И ты просто стоял и ждал, когда я тебя замечу?
– Нет, я не просто стоял и ждал, я еще думал о том, когда же наконец ты меня заметишь. – Он улыбнулся. – А еще о том, что же все-таки с тобой не так.
– И что же?
– Пока не знаю, но очень хочу понять.
– Я тоже…
Она отвернулась, чтобы выйти, но его руки остановили её. Алекс посмотрел на девушку так, словно в этом мире только её взгляд имел для него значение. Это было так странно, ведь их знакомство нельзя было назвать довольно продолжительным, а мимолётное увлечение не предполагало таких взглядов.
– Я очень хочу помочь тебе во всем разобраться, – прошептал он, – но только в том случае, если ты сама этого хочешь.
– Я…я не знаю… ничего не знаю… прости… это слишком тяжело для меня.
Девушка вернулась в вагон.
5Мужчина лет тридцати со светлыми почти прозрачными глазами и светло-русыми волосами шел по пустому коридору большого здания замысловатой советской постройки. «Вот это лабиринт, – думал он, – это же надо было такое построить. И как назло нет никого, чтобы указать дорогу». В голове невольно возник эпизод из фильма «Чародеи» со знаменитой фразой «Ну кто так строит!», когда герой Семёна Фарады никак не мог найти выход из здания агентства «Ну и ну». Хотя бы следы какие-то на полу были, чтобы видно было, что здесь прошли люди. Двери, лестницы, коридоры, снова двери, а вот здесь он, кажется, уже был, или не был… Странно и запутанно.
Зловещая тишина шумела в ушах. Единственное, что он слышал, был звук его шагов.
«Офис № 518 – скорее всего – это 5-й этаж. Да, вот 516-й, 517-й, 520-й… Ну что же это? Действительно лабиринт какой-то. А, вот и 518-й».
Дверь открыла симпатичная женщина лет тридцати пяти.
– Добрый день, вы должно быть Георг? Меня зовут Алевтина, проходите, пожалуйста.
Он вошел в светлую большую комнату, больше похожую на гостиную богатого дома, чем на кабинет. Под окном стоял письменный стол с открытым ноутбуком, стопкой бумаги и стаканом для карандашей. У стены расположилось удобное большое кресло с кожаными перильцами. Кроме этого из мебели в комнате еще стоял книжный шкаф полностью заставленный различными книгами по психологии. Больше в комнате ничего не было. Тем не менее, офис выглядел очень уютно, благодаря мастерски подобранной цветовой гамме стен и потолка, а также красивым занавескам на огромных окнах.
– Не обращайте внимания, мы только переехали и еще не успели устроиться. – Виновато произнесла женщина. – Здесь планируется ещё много чего доделать, будут цветы и картины, а ещё диван, но пока так. Присаживайтесь, пожалуйста, – Алевтина указала на кресло, – сейчас начнем.
Георг удобно устроился в кресле.
На вид это был совершенно обыкновенный мужчина: средний рост, крепкое телосложение, светло-каштановые волосы и глубокие светлые глаза. Ничем примечательным мужчина не отличался. Нельзя было сказать, что он красив, но и некрасивым его назвать также было нельзя. Самый обыкновенный человек, каких тысячи в этом городе.
– Расскажите, что же привело Вас ко мне?
– Я даже не знаю, с чего начать. Мне не очень удобно рассказывать все это. Понимаете ли, ранее я никогда не прибегал к помощи психотерапевта, да и в принципе в этом не было особой необходимости.
– Расслабьтесь. Это же моя работа. Я должна Вас выслушать и постараться Вам помочь. Вы ведь ходите на приёмы к терапевту, когда у вас болит горло? Вот я такой же врач, только лечу я немножко другое. Так что же Вас беспокоит?
– Понимаете, я серьезно запутался. Мне очень сложно понять, чего же я хочу на самом деле, я никак не могу найти своё место в жизни, свой истинный пункт назначения. Мне кажется, что вся моя жизнь не имеет никакого смысла, всё, что ранее было мне дорого, внезапно стало совершенно чужим и ненужным. Я долгое время строил карьеру, пытался добиться больших высот в работе, но сейчас мне всё это стало совершенно безразлично, как будто я отвлекался на что-то ненужное в то время, когда нужно было подумать о чём-то совершенно ином.
– Причина в девушке или это что-то другое?
– Да, наверное. Мой прошлый роман закончился весьма неудачно, но я все ещё люблю её. Но даже не в этом дело, мне кажется, что меня с этой девушкой связывает что-то больше, чем просто отношения. У меня такое чувство, как будто мы с ней были знакомы намного дольше, чем есть на самом деле. Не знаю, как Вам это объяснить. Даже когда я впервые встретил её, я как будто уже знал её раньше. Бред какой-то просто. Это даже не любовь, а какая-то дикая страсть, как будто это все выше меня. Я хочу, чтобы она была моей любой ценой. И в это же время я на неё дико злюсь. Я люблю и ненавижу её. Я бы убил её, если бы не сдерживал себя. – Он запнулся, испугавшись своих слов. – Простите, я ничего такого не имел в виду, не подумайте, я не преступник, я никогда ничего такого не делал, но это…
– Я понимаю, о чем Вы, – Алевтина пристально посмотрела на Георга. – Расскажите, пожалуйста, о своём детстве, многие наши фобии и психологические расстройства берут своё начало именно в детском возрасте, когда на ещё не совсем сформировавшуюся психику ребёнка может повлиять любое изменение в жизни.
– Да, я слышал о таком. Детство у меня было самое обыкновенное, как мне казалось: мама, папа, бабушка, дедушка. Братьев или сестёр у меня не было, но особенного одиночества я никогда не чувствовал, ведь у меня всегда было довольно много приятелей. Я как-то очень быстро заводил знакомства со сверстниками и не только, в моём окружении было очень много старших ребят и девушек, у которых, как я думал, можно чему-то научиться, узнать что-то новое. В школе я учился довольно посредственно. Никогда не был круглым отличником, но и двойки в младших классах тоже получал нечасто. Как-то стыдно мне было принести домой двойку, потому я старался хоть как-то подготовиться к уроку, хотя не всегда это получалось. Когда мне было 15 лет, отец умер, и я остался единственной отрадой для своей матери. Целью её жизни стало моё воспитание. К тому времени я уже хорошо знал, что значит работать, ведь ещё совсем в юном возрасте начал подрабатывать после, а временами и вместо школы. Мама, конечно, это не приветствовала, она постаралась сделать всё для того, чтобы я получил достойное образование и нашёл хорошую работу. Так и вышло, вот правда работа оказалась в другом городе, поэтому сейчас мы общаемся по большей части по телефону или в Интернете.
