Елизавета Дворецкая - Предания Северного замка
— Мне, к счастью, не приходилось между ними выбирать. Но те, кто выбрал любовь, говорят, что так.
— Для них, конечно, лучше так думать, — заметила фру Хольмвейг. — Когда выбор сделан, честь потеряна и ничего не осталось, кроме любви.
— А ты как думаешь, йомфру? — Бергер ярл посмотрел на Альвин. — Что лучше, честь или счастье?
— Я думаю… что эти два слова очень похожи. Наверное, это неспроста… Да, но как же нам назвать нашу находку! Как звали ту девочку с мечом, о которой ты рассказывал, Бергер ярл?
— Я слышал, что воспитатель назвал ее Тора.
— А давайте мы и нашу девочку назовем Тора! — предложила Альвин. — Пусть Тор охраняет ее — она ведь пришла к нам без меча!
— И похоже, что ее мать, кто бы она ни была, выбрала любовь! — добавила фру Хольмвейг.
Праздники кончились, погасли пиршественные огни, потянулась долгая темная зима. Каждый раз около полудня черная мгла немного рассеивалась и превращалась в какое-то подобие пасмурного серого дня, но уже через несколько часов снова темнело. Однажды ночью в самом начале февраля Альвин проснулась от далекого глухого гула. Она давно ждала чего-то подобного и теперь сразу вскочила.
— Что с тобой, йомфру? — Унн, спавшая на ее лежанке, тоже подняла голову. — Куда ты одеваешься?
— Я слышу… Я должна посмотреть… — Альвин при свете горящего очага торопливо натягивала верхнюю рубашку и затягивала пояс. — Подай мои чулки! Хильда, подложи дров! Одевайтесь и будьте готовы, похоже, придется вставать!
— Ты думаешь, это они? Они идут? Уже идут? — Бледные, растрепанные служанки окружили ее и в испуге заламывали руки.
— Я думаю, что да. Не бойтесь, но на всякий случай будьте готовы.
Альвин выбежала из девичьей и в гриднице и там увидела отца — он тоже был одет и на ходу застегивал кафтан, подбитый теплым волчьим мехом.
— Ты тоже услышала? — увидев дочь, он бодро кивнул ей, будто и не была глухая зимняя ночь. — Я сам сейчас посмотрю, если это действительно началось, тогда будем будить замок.
— Но я прикажу развести везде огонь, — сказала Альвин. — Слышишь?
Она подняла руку: и в гриднице, где не было окон, сквозь толстые каменные стены был слышен далекий и все нарастающий гул.
— Что это? — К ним подошел Бергер ярл. Сейчас он не улыбался и выглядел серьезным. — Это буря?
— Нет. Это ледяные великаны. Почти каждую зиму они идут на замок и пытаются его разрушить.
— Великаны! — Бергер ярл изумленно раскрыл глаза.
— А разве ты о них не слышал?
— Слышал, но… но я думал, что это только сказки. Мало ли чего рассказывают люди, особенно о вас, о Северном замке? Еще говорят, что король белых медведей заключил с вами договор и один раз в три поколения забирает девушку из вашего рода себе в жены… Не будешь же ты говорить, что и это тоже правда!
— И это тоже правда, должна тебе сказать, ничего не поделаешь! — Альвин улыбнулась и развела руками. — Но к королю белых медведей ушла моя тетка Ирмингерд, сестра моего отца, так что ни мне, ни моей будущей дочери это не грозит. Но я пойду на стену, ты пойдешь с нами? — уже на ходу бросила она.
Бергер ярл, все с таким же недоумевающим видом, поспешил за ней.
Пробегая по нижнему этажу, Альвин везде натыкалась на полуодетую прислугу: одни еще вертели головами и спрашивали у всех, что случилось, другие уже тащили дрова к очагам. Где-то в кладовках гремели котлы.
Возле кухни Альвин заметила Гудрун: та выходила из каморки, на ходу затягивая концы головного покрывала. В приоткрытую дверь вслед за ней пыталась выбраться девочка, но Гудрун решительно засунула ее обратно. Альвин мимоходом удивилась: она не видела найденыша две недели, а за это время Тора так выросла, что выглядела как шестилетняя. В самом деле, странно, что при ней не было меча! А сейчас он бы пригодился, особенно если волшебный…
Едва они поднялись на башню, как в лицо ударил ледяной ветер, и Альвин поспешно прикрыла лицо краем капюшона. Это был верный признак — с ветром неслось ледяное дыхание великанов. На крепостной стене замка уже было оживленно, горело множество факелов и сновали люди. Вемунд Терновник, глава дозорного десятка, успел послать гонца в дружинный дом и поднять людей. Тормунд ярл стоял на северной башне.
— Ну, что? — Альвин подошла к нему.
— Это они! Смотри! — Рукой в меховой рукавице Тормунд ярл показал на север.
Альвин пригляделась. В черном небе светила полная луна — нашествие всегда начиналось в полнолуние — и при ее свете было видно, как вдали, почти на горизонте, шевелится какая-то неровная белая стена. Альвин видела это уже не в первый раз и хорошо знала, что означает это зрелище. В самый разгар зимних холодов ледяные великаны шли на Северный замок, чтобы разрушить свое давнее творение и изгнать захвативших его людей. Они были еще далеко, но следующей ночью они окажутся под стенами.
— Альвин! — кто-то схватил ее за рукав, и она увидела Эрлинга ярла. — Зачем ты сюда пришла?
— Я услышала гул. Ты же знаешь, ярл и его семья слышат первыми и будят всех остальных.
— Но ведь ярл уже здесь, зачем тебе было приходить? Здесь слишком холодно, ты простудишься. Иди вниз.
— Что ты меня отсылаешь, как будто я ребенок! — возмутилась Альвин.
— Я не хочу, чтобы ты заболела!
— Нечего обо мне заботиться, ты мне не нянька!
— Но я…
— Оставь ее в покое, Эрлинг ярл! — миролюбиво посоветовал Бергер ярл. Он в это время стоял так, чтобы прикрыть Альвин от ледяного ветра, и уже не выглядел таким потрясенным, лишь изредка оглядывался в сторону приближающейся опасности. — Если я успел хоть что-то понять в здешних делах, любой человек из семьи Северного ярла страшнее для зимней нежити, чем самый могучий воин. Пусть йомфру побудет здесь, если считает нужным.
Эрлинг сердито посмотрел на него. Бергер ярл кое-что понял в здешних делах, причем даже больше, чем показывал. Поскольку у Тормунда не было сына, все ждали, что новым Северным ярлом станет муж его дочери. Эрлинг знал Альвин с детства и, благодаря своему положению в дружине, считал, что наиболее достоин этой чести. Когда же в Северном замке появился Бергер ярл, Эрлинг сразу увидел в нем соперника. Пусть тому было уже сорок, пусть его виски поседели, а на лице морские ветры вырезали множество морщин, но он был сыном короля, а его рассказы о далеких землях кружили Альвин голову, и никто не мог сказать, чем все кончится, если ей придется выбирать между ними.
— Сегодня они не успеют до нас добраться. — К ним подошел Тормунд ярл. — Будем ждать их завтра. Ты и правда можешь идти досыпать, Альвин, а завтра нам придется принять бой. Иди спать, моя дорогая, а завтра поднимемся пораньше и будем готовиться к ночи.
Назавтра Альвин опять была на стене с самого рассвета. Негромко переговариваясь, обитатели замка смотрели на север. На поверхности замерзшего моря виднелось нечто вроде стены, составленной из ледяных глыб, в беспорядке нагроможденных друг на друга. Все знали, что это такое. С наступлением утра великаны превращаются в ледяные глыбы. Но как только стемнеет, они снова оживут и пойдут на замок, и в эту ночь они преодолеют оставшееся расстояние до его стен.
На стену поднимали вязанки дров, и Тормунд ярл, тоже вставший спозаранку, сам складывал их на широком очаге, устроенном прямо возле северной башни. Он выкладывал из поленьев шестиугольник руны «хагаль», руны разящего небесного огня. Другие очаги, поменьше, были устроены на протяжении всей стены, и везде к ним несли дрова.
А внизу под воротами уже волновались жители окрестных островков. Каждую зиму они искали в замке спасения от ледяных великанов, и уже собрались сюда со своими домашними пожитками, припасами и скотиной. Бывало, что великаны рушили их сложенные из валунов домики под дерновыми крышами, и тогда бездомные оставались в замке до весны, пока не будет возможности построить новые. Альвин махнула рукой десятнику, чтобы открывал ворота.
— А почему никто не пытается подойти к ним сейчас, пока они неживые? — спросил Бергер ярл.
— Еще слишком далеко. До них придется идти целый день, а ночью они оживут.
— Не думай, что до тебя никто до этого не додумался, — надменно сказал ему Эрлинг ярл. — Когда великаны будут уже под самыми стенами, мы будем выходить днем.
— И что с ними делают? — по дружелюбному виду Бергера никто бы не догадался, что он замечает эту надменность молодого ярла.
— Мы разбиваем их молотами и топорами, и из осколков они не поднимаются. Жаль, что их слишком много, и мы не успеваем разбить всех. Но все же их становится меньше.
— И неужели нет никакого способа покончить со всеми разом?
— Пока его не нашли.
— Но они, наверное, очень тяжелые? — Бергер в задумчивости окинул взглядом полосу льда под северной стеной.
— Конечно.
