Виктор Поляков - В пасти новой войны
– Смотреть на меня, тварь! – очередной удар он воспринял уже как что-то само собой разумеющееся. Боли уже не было. Его измученное тело реагировало уже далеко не так болезненно, как вначале, но, тем не менее, Эдери поднял голову и посмотрел прямо в лицо алгара.
– Говори, падаль! И если я услышу хоть одно слово лжи из твоих поганых уст, или мне покажется, что я его услышал… Я прикажу опустить твои руки и ноги в чан с кипящим маслом. И поверь мне, я буду наслаждаться медленной и мучительной смертью такой твари, как ты! – Кенас говорил, а Эдери казалось, что с ним разговаривает сама смерть.
– Что говорить? – прошептал разбитыми губами бывший наместник.
– Это ты у меня спрашиваешь? – Кенас прищурил левый глаз и, словно прицелившись, со всей силы приложился невесть откуда взявшимся железным бруском к ключице Эдери.
Наместник исторг нечеловеческой силы вопль и, скорчившись на стуле, схватился за левую ключицу правой рукой. Ужас, охвативший его, когда он почувствовал торчащую в сторону кость, унёс последние крохи воли к сопротивлению.
– А-а-а!!! Я все скажу! Пожалуйста! – в глазах алгара он был таким жалким, что тот презрительно скривился.
– Остановите ему кровь, – безжалостные руки подручных мастера пыток заставили его показать рану. Один из них скривился, сделав какой-то незаметный знак своему напарнику. Он ударом в затылок лишил Эдери сознания. Когда он очнулся, то увидел, что ключица туго перемотана, и из-под края повязки виднеются листья мехаса – целебного растения известного своими болеутоляющими и обеззараживающими свойствами. Мехас ещё называли «солдатский врач», и он являлся неотъемлемой частью поклажи любого армейского врача. Такая трогательная, на фоне произошедшего с ним за последний час, сцена вызвала у Эдери слезы, и он начал рассказ.
– Четыре года назад я встретил женщину. Это была любовь с первого взгляда. Я ничего не мог с собой поделать. Я выследил её, узнал место, где она живёт. Я слал ей цветы, писал стихи. В общем, делал много различных глупостей. И когда, наконец, она ответила мне взаимностью, я почувствовал себя самым счастливым человеком. Я окунулся в этот омут подобно мальчишке в период его первой влюблённости.
Естественно, все это делалось втайне от моей жены, детей. Я был чрезвычайно осмотрителен и осторожен. О моей новой страсти никто не знал. Естественно, что я делал ей дорогие подарки, даже купил дом, и вскоре мне пришлось занимать деньги. Жена узнала об исчезновении наших сбережений и устроила мне скандал. Я нёс какую-то чушь, а сам думал о том, где взять ещё денег. Втайне я заложил дом и на вырученные деньги преподнёс ей поистине дорогой подарок. Я купил ей траэти. Я до сих пор не понимаю её страсти к этим ящерам. Это боевое животное, и одно дело, если им интересуется солдат, любит и ухаживает за ним, и другое дело, когда такой интерес проявляет женщина. А затем, по её личной просьбе, я нанял людей, которые украли на него комплект доспехов из запасников нашего гарнизона.
Кенас сделал знак остановиться и Эдери замолчал. На звонок колокольчика, лежавшего на столе, вошёл солдат, дежуривший снаружи. Выслушав приказания, он удалился.
– Продолжай, – Кенас снова повернулся к наместнику.
– Естественно, отдавать долги мне было нечем, и мои кредиторы, не дождавшиеся ни первого, ни второго платежа, забеспокоились. Я просил их, как мог, отсрочить платёж, но они были непреклонны. Наконец мы договорились, что через три недели я принесу им долги за все прошедшие месяцы. Я лихорадочно искал деньги, но боялся занимать их у богатых граждан. Могли дойти слухи до моей жены, и тогда было не миновать скандала и нищеты. Близился срок погашения долга, а я все так же делал бесполезные усилия найти средства.
В тот роковой день на улице ко мне подошёл незнакомец и пригласил для важного разговора. Я пытался отказать ему, но он сказал, что в состоянии решить все мои проблемы. В том числе и финансовые. И я согласился.
Он привёл меня в таверну «Тафир» и за стаканом вина предложил мне работать на Нурима ат Туха. Я сначала возмутился, но когда мне предложили полностью рассчитаться с кредиторами и дать ещё приличную сумму на руки, я согласился. Этот человек был со мной там, в таверне. Серебряный лишил его руки.
– Им скоро тоже займутся. Судя по твоим словам, он много чего интересного расскажет, – Кенас нахмурился, – ну, или, заставим рассказать. Что было дальше?
– А дальше… я выполнял различные поручения. Чаще всего они были связаны со сбором информации… Различной информации. Чаще всего военной. Она всегда хорошо оплачивалась. Один раз мне пришлось саботировать, а затем остановить строительство крепости на холме. Она очень удачно вписывалась в возможный план обороны города, и в случае её осады, киттары могли бы очень сильно помочь обороняющимся. Например, не дать блокировать тракт на Резиденцию.
Все это продолжалось очень долго, и со временем я привык. Встречались мы в «Тафире» регулярно. Каждый последний день месяца. Конечно, приходилось скрывать своё лицо, менять внешность. Соответственно, меня никто не узнавал. Там мне сообщалось место и время, когда я могу забрать деньги, и давались новые задания.
Меня это не очень интересует. О чем вы говорили сегодня? – алгар привстал и поднёс своё лицо вплотную к лицу Эдери. – И не вздумай мне врать.
Эдери сглотнул вдруг накопившуюся слюну, представив, что сделает с ним Кенас, если исповедник уличит его во лжи. Или ему покажется, что он это сделал. Смерть оказалось так близко, что он ощутил её костлявые пальцы на своём горле. Как и смертельный холод, сковавший все тело.
– Скоро прибудет Тиагар. Как нам удалось узнать, вы, алгар, вместе с солдатами покинете город завтра на рассвете. А Тиагар займёт ваше место, и тогда мы осадим город.
Вы не сможете вернуться и помочь Туреху, в пути вас атакуют мрачные. Это отборные войска пекхотов. Очень многочисленные. От вас и ваших солдат не осталось бы и следа через час после того, как вы скрылись бы из виду дозорных Туреха и свернули на тракт, ведущий к цитадели Шекхам. Мест, где можно устроить засаду, в этих горах предостаточно.
Алгар так резко выпрямился, что даже мастер пыток вздрогнул от неожиданности. Пройдя к двери, он рывком открыл её и приказал принести подробную карту цитадели Шекхам и её окрестностей. Вернулся он уже с картой.
– Показывай – сказал он, обращаясь к Эдери.
– Вот здесь, – его палец ткнул в местность около башни Хатой. Спутать было невозможно. Около этой башни, построенной неведомо когда неизвестными строителями, несколько дорог примыкали к тракту на южную цитадель шестиугольника. Недалеко отсюда заканчивалась провинция Матаэл, и начинались владения ордена хранительниц.
Сто, а в некоторых местах и триста километров около любой из крепостей шестиугольника, объявлялись зоной особого контроля. Войти туда без ведома ордена на свой страх и риск, значило подвергнуть жизнь нешуточной опасности.
– Неплохое место. С боков горы, впереди узкий проход. Завалить камнями проходы впереди, сзади, заставив солдат лезть на скалы и, если удастся, опрокинуть на них башню. А потом добить, – Кенас говорил сам с собой, но Эдери внимательно вслушивался в каждое слово, надеясь, что алгар ошибётся, и он подскажет ему что-нибудь, что в будущем, возможно, смягчит его участь. Но алгар не ошибался.
– Объясни мне, как пекхотам удалось пройти мимо цитадели? И, вообще, что они представляют из себя?
– Пекхоты. Я больше знаю о них со слов других. Я видел одного всего раз. Уже давно, когда ещё с отцом посещал Шекхам. Недалеко от цитадели нашли обессилевшего, израненного человека. Человека. Именно так показалось с первого взгляда. Нет. Внешне они ничем не отличаются от нас, но душа этих существ…
Понимаете, им незнакомы чувства. Они всегда абсолютно невозмутимы и скрытны. Скорее куклы. Об их жестокости ходят легенды среди пустынников, так же, как и об их достижениях. У них есть оружие, напоминающее трубки и стреляющее маленькими кусочками какого-то мягкого металла. При этом раздаётся грохот. Лучник, конечно, стреляет чаще и точнее, но хорошо обращаться с луком нужно учиться много лет и иметь недюжинную силу. А с таким оружием можно научиться обращаться за неделю. И оно более точное и дальнобойное чем лук. Причём с пятидесяти шагов пробивает броню траэти.
Эдери понял, что сказал что-то лишнее, но было уже поздно.
– Откуда ты это знаешь? – алгар положил на стол сцепленные в замок руки.
– Мне потом сказали, что та женщина была нанята специально. И траэти вместе с похищенными доспехами пропал. Именно на нем испытывали это оружие, желая узнать его возможности.
– Животное! С твоей помощью готовились убивать людей, а ты молчал? – алгар с силой ударил кулаком по столу и Эдери сжался, ожидая избиения. Но Кенасу удалось взять себя в руки. Он махнул рукой наместнику и тот продолжил.
