Виктор Поляков - В пасти новой войны
– Хозяин! Ещё бутылку твоего лучшего вина! – могучий голос одного из солдат заставил Раслока вздрогнуть.
– Таким пойлом и нищих стыдно угостить, – пробурчал другой.
– Зачем так говорите, дорогие гости? Это очень хорошее вино! Даже сам Тиагар, будучи в нашем городе удостоил посещением мою скромную таверну и остался весьма и весьма доволен.
– Да чтобы Тиагар посетил такую дыру как эта? – раскатистый смех прокатился по таверне, – придумай что-нибудь другое.
– Думайте, что хотите, но это было на самом деле, – Раслок подал бутыль вина и, выпятив живот и расставив плечи, удалился, весь преисполненный достоинства. Со стороны это выглядело настолько комично, принимая во внимание его фигуру, что вызвало новый приступ хохота.
Веселье шло своим чередом, и никто не обратил внимание на человека в сером дорожном плаще, застывшего в дверном проёме. Бледный свет луны, к которому жители уже успели привыкнуть, хотя до сих пор недоумевали, куда делось солнце, отбрасывал на пол длинную зловещую тень. И только один человек обратил внимание на раннего посетителя. Это был сам хозяин. Окинув его цепким взглядом и не найдя признаков большого достатка, он уже готов был дальше продолжить вытирать свои бокалы, когда заметил золотую пряжку сапога, выглядывающую из-под полы плаща. Но не золото приковало его внимание, а форма пряжки. На Раслока прямо в упор смотрела голова Расгара – Бога, которому поклонялись жители пустыни. Но видение продолжалось лишь мгновение. Человек развернулся и исчез в ночи так же неожиданно, как и появился. Решив, что ему показалось, хозяин «Тафира» не стал предавать этому слишком большое значение и очень скоро забыл об увиденном, поглощённый навалившимися заботами.
Осушив изрядное количество бутылок, его ночные гости захотели плотно поесть перед тем, как отправиться в казармы. Некоторые, особенно усердвовавшие в опустошении его запасов, решили остаться здесь, и Раслоку пришлось подыскивать им подходящие комнаты. Это оказалось довольно непростым делом. Город готовился к ежегодной ярмарке южных провинций. Все гостиницы города были заполнены, и люди готовы были снимать номера даже в местах подобных этому. Но в семнадцатом сегодня заканчивался срок аренды, и он решил узнать, не готовы ли снявшие его люди съехать пораньше. Приблизившись к дверям номера, он уже поднял руку с зажатым в пальцах кольцом, на котором висела внушительная связка ключей, когда услышал приглушенные голоса. Разговаривали двое мужчин, нисколько, по-видимому, не боявшиеся, что их услышат. Это было очень странно, поскольку Раслок с первых услышанных слов понял, что это далеко не обычный разговор.
– Как только войска выйдут из города, мы атакуем их, – в голосе говорившего явственно слышались нотки ликования. – Мрачные сомнут их до того, как их офицеры смогут что-то сообразить.
– Хорошо, именно в этот момент мы откроем ворота, и второе крыло войдёт в город.
– Император будет сильно сожалеть, что снял дозорные посты с хребта Тафиров.
– Отлично! Теперь перейдём к обсуждению наших дальнейших действий, слуга кергана Нурим ат Туха.
Едва услышав имя одного из участников разговора, Раслок осторожно отошёл от двери на пару метров и бросился вниз по лестнице.
Спустившись в зал, он подскочил к сержанту и, энергично жестикулируя, сбиваясь, попытался объяснить ему то, что слышал. По мере того, как сержант слушал его, он менялся в лице. Сначала оно сделалось недоуменным, потом яростным и, наконец, снисходительным.
– Представляете, друзья! Сначала Раслок нам утверждал, что у него как-то побывал Тиагар; теперь он утверждает, что его таверну посетил слуга самого Нурима ат Туха! Слуга сына великого кергана, однажды взявшего наш прекрасный город! – сержант хлопнул по плечу хозяина «Тафира» так сильно, что тот присел. – И, что странно, не побоялся этого! Помнится, Нурим лично казнил несколько своих самых преданных слуг на виду дозорных цитадели Шекхам! Некоторые потом утверждали, что это он сделал за отказ шпионить на нашей территории!
– Идите и проверьте! Вам бы только жрать и пить, да девку хорошую! Вы даже оторвать не можете свой зад от стульев, если перед вами стоит бутылка! – солдаты, в адрес которых сыпались столь нелестные для них тирады встали, но совсем не для того, чтобы идти и проверять его слова, а совершенно для других целей.
– Повтори, что ты сказал, порождение ям Ужаса! – сержант размашисто замахнулся и попытался ударить Раслока в скулу. Тот, не сомневаясь, что если удар достигнет цели, то он, возможно, отправиться к праотцам, с необычайной ловкостью увернулся и опустил на голову солдата стоявший рядом стул.
– Пусть мои дети станут рабами жителей пустыни, если хоть слово лжи осквернило сейчас мои уста! – Раслок отскочил от сержанта, который, не обращая внимания на качающийся под его ногами пол, приближался к обидчику.
– Сейчас твои дети станут сиротами, грязное животное! – сержант, которому не удавалось поймать Раслока, схватился за меч и, вытащив его из ножен, приготовился претворить в жизнь свою угрозу.
– Успокойся, Тархок! – зычный, необычайно низкий голос заставил сержанта замереть на месте и опустить меч.
Сияя до блеска начищенными доспехами и обнажёнными лезвиями двухметровой глефы, в таверну вошёл командир серебряных. Особого, очень малочисленного, по сравнению с другими, отрядов и соединений империи, удостоившихся чести иметь свои собственные регалии и форму.
Серебряные были специальным подразделением, созданным для поиска и уничтожения лиц, объявленных врагами Ахерона. Лишним будет сказать, что попасть на службу в это подразделение было заветной мечтой многих и многих. Но попадали сюда далеко не все и, что было так же немаловажно, только офицеры рангом не ниже кеннатра, заслужить чин которого было чрезвычайно трудно. Их офицеры никогда не принимали в расчёт личные рекомендации императора и его приближенных – рекомендациями были только слова любого из своих солдат. А они никогда бы не стали на основе личной приязни или из-за взятки давать такие рекомендации даже брату самого Зангара двенадцатого. Ведь когда-нибудь их жизнь могла зависеть от человека, которого они сами и посоветовали принять в их круг, и если человек оказывался недостаточно подготовленным, могли закончить свои дни в безымянной могиле где-то на окраинах Ахерона. Или и того хуже, их кости белели бы долгие годы под открытым небом, пока какой-нибудь сердобольный путник не остановился бы и не предал их останки земле.
На их счету такие люди, как Садобарг – лорд северных земель, грабивший на протяжении десяти лет северные провинции и убивший тысячи людей до возведения северной цитадели шестиугольника – Хатхар. Дахатомус – никому не известный вплоть до шесть тысяч сто одиннадцатого года маг, вызвавший и, что самое удивительное, подчинивший себе одного из рода шаудер – служителей Безумного Бога. О его возможностях ходили легенды, что позже подвердилось – он успел перед смертью убить весь ритуальный круг матери ордена хранительниц. Навастор – создатель и магистр ордена демиургов, решивший с помощью огня и меча подчинить себе восточное побережье, и многие другие.
Команующий серебряных избирался особой кастой этого подразделения – ветеранами, исполнившими не одну ликвидацию и, как правило, это был один из их числа. Так происходило каждые пять лет, и сейчас этот высокий пост занимал Жесказ – брат Зангара двенадцатого. Естественна была и реакция сержанта на слова такого человека. Не только глава элитного подразделения, но и родственник самого и императора!
– Что здесь произошло?
– Вот этот человек, – сержант показал рукой на Раслока, – сломал стул об мою спину.
– Ну, если даже об твою спину сломать ворота нашего города, то ей, наверное, ничего не будет, – широкая улыбка командира «серебряных» расплылась по его лицу.
– Но это было больно! – Тархоку, казалось, стало стыдно от произнесённых им самим слов, и он потупил голову.
– И именно потому, что старый трактирщик поднял свою немощную руку на тебя и сломал об твою многострадальную спину своё кровно нажитое имущество, ты и выхватил свой меч? – улыбка Жесказа стала шире. – Мне отчего-то не верится, что он сделал это просто желая проверить крепость своей мебели.
– Но…
– Да ещё, судя по твоему носу, со своим постоянным клиентом, – не обращая внимания на слабые возражения сержанта, продолжал брат Зангара.
Последняя реплика вызвала улыбки на лицах друзей Тархока. Но они были скорее кислыми, чем довольными. Каким бы ни был влиятельным человеком командующий, но такие шутки в адрес их друга им не нравились. Лишь в своём кругу они позволяли себе подобное. Но никак не в присутствии посторонних и, тем более, не с их стороны.
Впрочем, никто из них никогда бы не отважился выяснять отношения с Жесказом, если, конечно же, среди них не было явных самоубийц. Владение различными видами оружия у серебряных вошло в поговорку. «Нет такого смерча, который не мог бы убить серебряный, – здесь подразумевалось их владение не только мечом.
