Канарейка Великого князя (СИ) - Росса Ольга Геннадьевна

— Хотите сказать, что сейчас тысяча восемьсот двадцать пятый год? — нервно хмыкнула я.

— Именно, от Рождества Христова. Сегодня двадцать девятое октября, — Кондратий гордо взглянул на меня.

— Шутите? Чем докажете? — я решила прибегнуть к уловке, может, они меня всё же развяжут, и тогда я сбегу. — Хочу выйти на улицу и посмотреть на Питер девятнадцатого века.

— Ольга Владимировна, а там, откуда вы прибыли, какой сейчас год? — с прищуром посмотрел на меня Пётр.

— Двадцать первый век, пятнадцатое октября, две тысячи двадцать четвёртый год, — натянула я искусственную улыбку до ушей. Кажется, эти сумасшедшие не ожидали такого ответа.

— Не может быть… — сдавленно прошептал Кондратий, приложив ладонь к щеке. — Она из будущего? Пётр, как такое возможно?

— Возможно, как видишь, — задумался второй мужчина. — Хорошо, Ольга Владимировна, мы выведем вас на улицу только для того, чтобы вы удостоверились, какой сейчас век на дворе. Только прошу без глупостей.

Пётр взмахнул рукой, прошептав какую-то фразу, похожую на латынь, и я ощутила, как мои оковы пропали, точнее, просто испарились. От удивления я застыла на месте, потом медленно подняла одну руку и поднесла её к лицу. На запястьях совершенно ничего не было, никаких наручников или даже браслетов. Что это? Гипноз?

— Вставайте, вы же так рвались увидеть Петербург, — усмехнулся мужчина.

Аккуратно я села на каменной плите, свесила ноги и встала на кирпичи, что устилали пол подвала. Ноги еле слушались меня от долгого пребывания в одной позе, да ещё в странных кандалах. Взглянула на место, где лежала, — абсолютно ровная мраморная плита, установленная на четырёх каменных подпорках, и никакого намёка на кандалы или креплений. Рядом на полу была начерчена мелом странная пентаграмма, на которой остатки оплавленного воска прилипли к полу.

— Благо Наталья с дочкой в Батово уехали, — недовольно проворчал Кондратий, взяв один из подсвечников с полки. Я заметила большой старинный фолиант, лежащий на столе. Такое ощущение, что эти двое сумасшедших тут в магов играли. А может, они сатанисты?

Кондратий открыл скрипучую дверь и вышел в коридор.

— Барышня, не отставайте, — Пётр указал на проход.

Я шагнула за мужчиной, готовясь мысленно к побегу. Как только выйду наружу, рвану куда глаза глядят.

Мы поднялись по деревянной лестнице и оказались уже в доме на первом этаже. Тёмный коридор, никаких светильников, только свечи в руках моих конвоиров дрожали, отбрасывая движущиеся тени.

— Туда, — указал Кондратий на дверь.

Это оказался просторный холл. Мужчины поставили подсвечники на столик в углу.

— Не советую делать глупостей, Ольга Владимировна, — строго посмотрел на меня Пётр.

Кондратий толкнул массивную дверь, и ворох снежинок ворвался внутрь. Он вышел первым, за ним последовала я. Пётр дышал мне в спину.

Оказавшись на улице, я замерла и забыла о том, что только что хотела бежать. Улица была погружена в кромешную тьму, только пара одиноких тусклых светильников мелькали вдали у соседних домов. Поразительная ночная тишина давила на уши: не слышно ни машин, ни гуляющих прохожих. С неба сыпалась снежная крупа, застилая мостовую.

— Нет… нет… нет… — я попятилась, замотав головой. — Этого не может быть!

Глава 4. Миссия

— Ольга Владимировна, теперь вы убедились? — Пётр стоял возле стола, наливая из самовара в мою чашку горячий чай.

Мы сидели в кабинете Кондратия Фёдоровича. Я уже успела не один раз убедиться, что попала в прошлое. Вся обстановка в квартире говорила об этом: мебель старинного дизайна, хоть и выглядевшая новой, деревянные рамы вместо пластиковых окон, драпированные шторы из натуральных тканей, крашеные в светлый цвет стены, которые украшали картины маслом. По потолку вилась простая изящная лепнина, в углу висела божница из икон, свечи в канделябрах распространяли по комнате запах воска, в печке трещали дрова.

— Убедилась, — процедила я, сжав пальцы в замок. — Но почему именно я? И как вообще оказалась здесь?

— Я провёл древний ритуал, и Высшие силы послали вас нам в помощь, — строгим, но чуть высокопарным тоном объяснялся Пётр. — Теперь, пока вы не исполните миссию, не сможете вернуться домой.

— Тоже мне нашли месс и ю, — проворчала я, взяв фарфоровую чашку и грея свои озябшие пальцы. Посмотрела на мужчину. — Вы колдун?

— Да, получил дар от деда, — Пётр сел на соседний стул и спокойно принялся пить чай. — Не советую шутить со мной, Ольга Владимировна, тем паче убегать. На вашей руке моя метка, по оной я вас везде найду.

Я тут же отставила чашку на стол и схватилась за запястье, но ничего не обнаружила.

— Вот тут, — горячие мужские пальцы сомкнулись на моём левом предплечье, и на коже проступил чёрный рисунок в виде треугольника, в который был вписан открытый глаз. — Он исчезнет, когда вы выполните свою миссию.

Мужчина отпустил мою руку, а я сглотнула образовавшийся в горле ком, наблюдая, как знак исчезает с кожи.

— Его видно, только когда я прикасаюсь к вам, — заметил моё удивление колдун. — Вам не сбежать и не скрыться.

Голова шла кругом. Как вообще такое возможно?!

— Поведайте нам о себе, пожалуйста, — вдруг подал голос Кондратий, сидя напротив меня, и отхлебнул из чашки. — Владеете ли вы языками, какое у вас образование?

— Изучала английский и немного знаю французский, — вздохнула я, — но в совершенстве не владею ни одним.

— И не надо, этого будет достаточно, — кивнул Пётр. — Великая княгиня немка и жаждет выучить русский в совершенстве. Требует от всех фрейлин говорить с ней только по-русски.

— В моём времени давно нет Российской империи, никаких царей, князей, княгинь и фрейлин. Я понятия не имею, что мне предстоит и как себя вести, — фыркнула я, посмотрев на мужчину.

— Нет?! — встрепенулся Кондратий, и на его лице расплылась одухотворённая улыбка. — Расскажите, как это произошло и когда?

— Давайте позже об этом поговорим, — Пётр резко прервал друга, посмотрев на меня. — Знать будущее интересно, но иногда весьма опасно. Пусть Ольга Владимировна расскажет нам, умеет ли она музицировать или петь? Это важнее сейчас.

— Я закончила в этом году музыкальное училище по классу фортепиано, занималась хоровым пением, — честно призналась я.

— Превосходно! — мужчина посмотрел на Кондратия. — Я же говорил, что Высшие силы прислали нам именно того, кого нужно, — потом он вернул взгляд своих зелёных глаз на меня. — Елена Павловна обожает музыку, у вас есть все шансы занять место её фрейлины, которая скоро выйдет замуж и покинет свой пост возле княгини.

— Безумие какое-то, — чуть слышно прошептала я, снова отпив из чашки. — Как я заменю ту самую графиню? Как там её зовут?

— Ольга Александровна Алединская, девятнадцать лет, выпускница Смольного института, владеет игрой на фортепиано. Внешне вы вылитая она, осталось вас только переодеть, причесать, снять эти ужасные фиолетовые накладные ногти, — покосился Пётр на мои руки.

— Почему ужасные? Это гель-лак, — нахмурилась я, взглянув на свои пальцы. — Мне через неделю к мастеру идти, чтобы сделать новый маникюр.

— Но вы же понимаете, что с такими ногтями тут не ходят.

— Ладно, — я вздохнула. Спорить с ним бесполезно. — Допустим, я заменю графиню. Но её родители и близкие догадаются о подмене.

— Матушка Ольги скончалась десять лет назад. Генерал Алединский отдал дочерей учиться в Смольный. Сам женился во второй раз, у него растут сын и дочь, помимо Ольги и Екатерины, которой в этом году исполнилось шестнадцать, — мужчина словно энциклопедию читал. — Ему не было дела до дочерей от первого брака, он редко с ними виделся, лишь обеспечивая их пансион. Единственный близкий человек Ольги Александровны это её сестра, которая сейчас учится в Смольном. Не беспокойтесь, вы с ней точно не увидитесь.

— Вы так уверены, что княгиня предпочтёт её? — нужно знать обо всём, прежде чем я приму решение, хотя выбора мне никто не давал.