Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

Глава 21. Отчий дом

Оливер Райли

Я открыл письмо и сразу же узнал почерк управляющего моим поместьем. По мере прочтения, в груди поднималось глухое раздражение. Он прислал тревожные вести о том, что крестьяне взбунтовались и не хотят платить подати.

— Как же всё это не вовремя!

Оторвавшись от письма, я огляделся. Ядвиги в коридоре уже не было. Когда только успела ускользнуть? Очень не хотелось уезжать, но дела требовали моего безотлагательного присутствия. Пришлось вернуться в свою комнату, чтобы переодеться в дорогу, и уже через пять минут, я был готов к выезду.

— Нужно предупредить графа о моем отъезде! — мелькнула своевременная мысль, и уже через минуту я стучал в комнату Лариона Саяна.

Граф с пониманием отнесся к моей проблеме, лишь попросив, возвращаться, как можно скорее! Он был необычайно возбужден и беспрестанно улыбался. Причина такого веселья, стала ясна, когда граф сказал мне:

— Оливер, мальчик мой! Сегодня, я навещал Аврору. Когда я сидел возле дочери, говорил с ней и держал за руку, она пошевелила пальцами и слегка сжала мою! Ты понимаешь, что это значит!? – встав со своего любимого кресла, воскликнул мой будущий тесть. И, как ни когда активно, принялся мерить библиотеку, большими шагами. – Почти за полтора месяца, такое случилось в первый раз! Я уверен, что скоро Аврора очнется, и мы такую свадьбу закатим! Такую! – потряс он кулаком в воздухе.

Конечно, я заверил графа, что очень рад новости и постараюсь вернуться, как можно скорее! На этой оптимистичной ноте, мы распрощались с отцом Авроры, и я вышел из библиотеки.

Спускаясь по лестнице и проходя через Холл, я невольно искал глазами другую девушку, надеясь увидеть её перед отъездом. Но, увы, она видимо пряталась в своей комнате. Быстрыми шагами я пересек двор и вошел в конюшню. В самом дальнем деннике, скучал мой верный гнедой конь. Этого красавца я удачно выторговал в прошлом году на осенней ярмарке, у заезжего купца. Вокруг коня, собралась большая толпа народа, все, восхищаясь, и цокали языками, но покупать его не спешили. Оказывается, конь ещё не объезжен. Нервно прядая чуткими ушами и раздувая ноздри, он гарцевал внутри небольшого манежа. Гнедой был контрастного, темно-коричневого окраса, а грива, хвост скакуна и нижние части ног, — чёрные.

— Берите, князь! Не пожалеете! Знатный конь! – услышал я рядом с собой знакомый голос. Обернувшись, узнал Вильяма, урождённого графа Вяземского, воспитанника графа Саяна. – Я вам его объезжу, — улыбнувшись, пообещал он.

И вот теперь, это мой любимец, — Буран! Я потрепал коня за холку и дал ему его лакомство, — сухарь. – Ну, что друг, пора нам в путь.

Я открыл дверь денника и вывел своего коня во внутренний коридор. Неожиданно, словно тень подскочил холоп, что служит при конюшне, и низко кланяясь, предложил оседать скакуна.

Выйдя на улицу, я несколько минут прохаживался взад вперед в ожидании оседланного коня, а взгляд мой, волей-неволей поднимался ко второму этажу и неизменно останавливался на окне комнаты Ядвиги. Но, увы, даже занавеска не шевельнулась. В который раз, за сегодня, я старался отогнать навязчивые мысли о девушке. А сейчас, я попытался сосредоточиться на насущной проблеме своего имения.

Послышался цокот копыт, и, с нетерпеливым ржанием, мой конь, гарцуя, вышел из конюшни. Следом, беспрестанно кланяясь, и извиняясь, выбежал конюшонок. Выпучив глаза, мальчонка, испуганно лепетал, что конь очень резвый и вырвал из его рук, повод.

Не знаю, почему, но, не смотря на то, что в моем имении, меня ждали лишь дела и только дела, настроение у было на редкость хорошее. И, от небывалых щедрот, я, нащупав в кармане последний серебряник, наградил им мальчонку. Не дослушав жарких слов благодарности и заверений в вечной преданности, я вскочил в седло, и галопом вылетел из ворот замка.

Погода выдалась на редкость хорошая. Было тепло, но уже не жарко, солнце клонилось к закату, и свежий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. До моего имения, дороги, часа два, если ехать размеренной рысью.

Я скакал вдоль полей графа Саяна и признавал то, что тот очень хороший и рачительный хозяин. Каждую пядь земли, он старался с умом использовать, и из всего извлекал выгоду. Я же, к сожалению, не успел в достаточной мере овладеть наукой о землепользовании. После окончания Московской гимназии, я поступил в Университет, на юридический факультет. Едва окончив который, я, как и вся столичная молодёжь, дорвался до свободной разгульной жизни и кутил напропалую, тратя отцовские деньги, еще целых два года.

В родительское гнездо я приезжал с визитом, всего один раз в полгода. Но всё изменилось год назад. В тот день, я маялся похмельем после именин своего приятеля по гимназии. Как нарочный[1], принес письмо от батюшки, в котором сообщалось, что моя матушка захворала, и мне пришлось срочно вернуться к родителям в имение.

Для матери, отец выписывал из-за границы лучших лекарей и редчайшие микстуры. И по сей день, при мыслях о ней, я вспоминаю этот удушливый и вызывающий ощущение бессилия запах болезни и микстур, коими пропах весь дом. Но, увы, все старания отца и целого сонма[2] лекарей, оказались напрасными, через три месяца, моя матушка скончалась. После похорон, отец месяц не выходил из своей комнаты. А когда вышел, я ужаснулся! Он буквально почернел от горя.

– Сын, — сказал тогда отец. — Я не мыслил жизни без твоей матери. Ты знаешь, как я любил её. Я не жалел никаких денег, в надежде её вылечить. Но, не смог! — Отец опустил голову и надолго замолчал. Я уже было подумал, что он уснул, и хотел тихо выйти из комнаты, как он словно очнулся и продолжил. — Прости сын! Но, я могу оставить тебе только титул и наше имение, которое требует ремонта, да и его содержание обходится недешево.

Отец подошёл ко мне, и, положив руку на плечо, добавил, — пришла пора тебе жениться, сын. Как ты помнишь, вы сосватаны с дочкой графа Саяна, — Авророй. Тогда ты сможешь поправить наши дела, ты понимаешь.

Аврора. Я не знал, как относиться к этой девушке. Знал только то, что более гордой, спесивой, острой на язык и высокомерной девушки, я ещё не встречал. А ещё более красивой.

В детстве, мы часто вместе играли, но причём уже тогда, девочка отличалась вздорным и заносчивым характером. И ей казалось, что весь мир крутится вокруг неё. Такой же она и выросла, высокомерной и самолюбивой эгоисткой!

Да, она была просто умопомрачительно красива! И первое время, после моего возвращения в отчий дом, я пребывал в сильнейшей эйфории. Я тогда надеялся, что спустя столько лет, став уже взрослой двадцатичетырехлетней девушкой, она стала серьёзней, уравновешенней и мягче. Но, увы!

Итак, мне предстоял договорной брак по расчёту, в котором я получал за женой, немалое состояние и в придачу к нему, вздорное, капризное и высокомерное существо с ангельским личиком.

Теперь же, когда Аврора заболела, и я четыре месяца ждал ее выздоровления, я гнал от себя очень нехорошие мысли, подсознательно страстно не желая этого брака. И уже старался придумать, как заработать денег самому. Единственной проблемой было бы только осложнение отношений с графом, так как односторонний разрыв помолвки, нанесет ему сильное оскорбление.

И, всё же, мои мысли снова вернулись к поискам способа заработать денег, в том случае, если моя женитьба не состоится. Заниматься юриспруденцией, мне совершенно не хотелось, хотя отец часто твердил, что это сейчас самая престижная и высокооплачиваемая профессия. Возможно. Но, так как изначально законотворчество не вызывало у меня никакого энтузиазма, учился я, честно сказать, спустя рукава. Поэтому знания в моей голове, были соответствующие.

А вот, сельское хозяйство! Мне было жаль, что отец не отдал меня учиться аграрному делу, искренне желая мне лучшей доли. Но, что уж теперь! – вздохнул я своим грустным мыслям, и огляделся, узнавая знакомые места, где я резвился беззаботным ребёнком. И вот, вскоре я въехал в своё имение. Окраина села встретила меня настороженным молчанием.