Александр Костожихин - И станешь ты богом
Гондыр, стараясь привлечь к себе внимание, смущённо кашлянул в кулак:
– Посмею нарушить ваши думы высокие, но мне непонятны все эти затруднения по поводу прохода через крепость. Похожий опыт обмана у нас уже есть. В фактории ведь не булгары сидят, пошлину с проезжих людишек там не собирают. Какая им разница, кто куда едет или идёт? Проходим мимо фактории рано утром, изображаем караван. Открыто и не таясь. То, что много людей – не беда. Ну, объединились между собой несколько купцов, что с того? Мы же с севера придём. Пушнины закупили, рыбьего зуба, золотых украшений, соли – да мало ли чем богат наш край! На такой кусок и охрана требуется будь здоров! Путь-то далёкий, а по дорогам всякие Волчьи хвосты пошаливают… Мимо крепости пройдём, рукой приветливо помашем. Нам, «купцам», можно даже в гости к франкскому воеводе ненадолго заехать, новостями поделиться, позавтракать. Чую, посольский обоз тоже не будет спать в деревне до обеда. Выступят они рано. Вот в середине перешейка мы их и встретим со всеми почестями. Отодвинемся, как бы пропуская, на обочину, да в упор ударим стрелами. Меня вот что интересует больше всего: воины в обозе – чем вооружены, сколько их? Всё остальное – мелочи по сравнению с этим.
Все присутствующие, разинув рты, вытаращились на Гондыра.
Вслед за тем грянул смех.
– Действительно, большие знания – большие печали. Молодец! Как ты нам, хитромудрым, нос утёр! Ай да Гондыр! Ай да сукин сын! – Щука одобрительно хлопнул старого воина по могучему плечу.
Волчий хвост, вытирая слезящиеся от смеха глаза, хмыкнул:
– Так после кого это у нас куры три года не несутся?
Потом посерьёзнел:
– По тем сведениям, что мне предоставили верные люди, в обозе посольском пятьдесят воинов пеших да двадцать воинов конных. Все крепко вооружены в тяжёлые доспехи. Но главная сила даже не в них. Сам посол – франкский рыцарь. У него пятеро оруженосцев – валетов, по-франкски. Эти едут доспехах, в этих краях доселе невиданных. Сплошное железо. Что на человеке, что на коне. Как такое бить стрелой? Я когда-то сам в таких доспехах хаживал – знаю их крепость.
Никто из вождей не ведал в тот момент, что недалеко от входа в шатёр притаилось чудовище. Но вот дрогнули входные полы шатра, и оно вползло внутрь.
VIII
Полы шатра дрогнули и раздвинулись. В шатёр вползла, чёрная, как смоль, гадюка чудовищного размера. Поднялась, опираясь на хвост. Огромная, подобно кувалде, треугольная голова с жёлтыми глазами и вертикальным зрачком, неторопливо повернулась поочередно к каждому из остолбеневших, глядя на нее, людей. Длинный раздвоенный язык выскользнул изо рта, завибрировал, пробуя воздух на вкус.
Остановив взгляд на Кудыме, змея громко зашипела. Зрачки расширились, загорелись красным. Чуть откинувшись назад, змея приготовилась к стремительному смертельному удару. Опомнившийся Гондыр с нечленораздельным вскриком выхватил меч и ударил чудовище сбоку. Меч с глухим звуком отскочил от головных пластин, едва не вывернув старому воину кисть. Чудовище быстро развернулось, метнуло тело. Гондыр упал, перекатился. Страшная пасть с двумя длинными ядовитыми зубами щёлкнула об угол стола. В шатре остро запахло горьким ядом. Тяжёлый хвост, яростно вращаясь, с невероятной силой ударил по столу и разнёс его в щепки.
Змея свилась в кольцо и снова поднялась. Теперь уже все присутствующие выхватили оружие и были наготове. Удар! С трудом увернувшись от стремительного броска змеи, Кудыма полоснул змеюку под челюстью мечом снизу вверх. Отточенное до бритвенной остроты лезвие скользнуло по твёрдой чешуе, не оставив и царапины.
Попытка Ингрельда прорубить секирой толстую, скользкую броню-чешую тоже была неудачной. Удар по змее секирой, без замаха, пришелся вскользь и оказался слабым. В тесном шатре было не развернуться. Рано или поздно гадина нанесёт свой смертельный укус…
Волчий хвост взрезал полу шатра, вывалился из него и закричал, чтобы все немедленно убирались оттуда. Через разрез на белый свет сыпанулись остальные. Атаман вырвал из рук проходящего мимо него, ничего не подозревающего ватажника короткое копьё. Тот только в изумлении вытаращил глаза, ничего не понимая, на выпавших в необычайной спешке через широкий разрез вождей. Потом колени его задрожали от ужаса, когда за людьми показалась преогромная оскаленная пасть невиданного змея. С клыков капал желтоватый яд, Толстенное чёрное туловище, закованное как в броню огромными, в ладонь, чешуями, извивалось бесчисленными кольцами.
Дико завизжав, Волчий хвост изо всех сил всадил копьё в глаз гадины. Глаз лопнул с сухим треском, обдав всех стоявших рядом желтоватой, мерзко пахнувшей слизью. Туловище змеи забилось в конвульсиях. Яростно шипя, чудовище то сворачивалось в тугие кольца, то разворачивалось и беспорядочно хлестало хвостом во все стороны. Рухнул шатёр, в утоптанной до камня земле пролегли глубокие следы.
Стали подбегать встревоженные криками люди.
– Осторожно! Она ещё жива! – Крикнул атаман.
Словно услышав его, чудовище выгнулось дугой, свернулось кольцом, спрятав облепленную жижей голову. Затем змея вдруг стремительно развернулась и ударила-ужалила подскочившего к ней вплотную воина прямо в лицо. Гигантские зубы с хрустом пробили кожу, впрыснули яд. Воин в одно мгновение посинел и разбух, изо рта его хлынула пена. Он захрипел и упал навзничь. Огромное туловище прибило его сверху. Хрустнули рёбра.
Люди окружили змею со всех сторон. Били топорами, секирами, мечами, кололи копьями. Некоторые, наиболее мощные удары всё же пробивали чешую, наносили раны, из которых струилась вонючая кровь змеи, похожая на сукровицу. Змея бешено вертелась, била хвостом, пытаясь достать до людей своей головой-кувалдой. Наконец Ингрельд исхитрился могучим ударом прорубить щиток над ее глазом, глубоко вогнав металл в голову. Через проруб хлынул мозг. По телу змеи прошли конвульсии, и она затихла, вытянувшись во всю свою огромную длину. Ватажники окружили мёртвую гадину, мерили ее количеством шагов, изумлённо щёлкая языками. Двоих несчастных, которых чудовище успело укусить, распухших и синих, оттащили в сторону. Еще троих покалеченных осторожно перенесли подальше. У одного были переломаны ноги, и кости страшно топорщились кровавой кашей. Он был без сознания. У двух других оказалось сломано по руке.
– Что это было? Откуда вылезло это чудовище? Каким образом оно пробралось незаметно через лагерь к нам в шатёр? Почему его никто не увидел? – вопросы сыпались из атамана, как горох из дырявого мешка.
Кудыма, Гондыр и Ингрельд переглянулись между собой: стоит ли говорить Волчьему хвосту правду? Кудыма едва заметно покачал головой. Атаман и его люди – случайные попутчики. Зачем им знать лишнее!
– Нет, атаман, нам не ведомо.
– Послушайте, не водите меня за нос! Змея хотела убить тебя, Кудыма. Именно тебя. Мы её интересовали постольку-поскольку.
– Атаман! Мы не напрашивались к тебе в гости. Ты сам привёл нас сюда, попросив о помощи. Но кое-кто в этом мире заинтересован в том, чтобы мы исчезли. Так что под удар попал и ты. Хочешь – мы уйдём. Прямо сейчас. Но рассказать тебе, что и почему, мы не имеем права. Это не наша тайна. Мы сами ошеломлены тем, что произошло. Никто из нас не думал о таком – Кудыма жёстко посмотрел в глаза атаману. – Если нас теперь, на дальних подступах, так торжественно встречают, то что же будет, когда мы доберёмся до места? – теперь Кудыма обращался уже к своим друзьям. – Ладно, пойду посмотрю раненых.
– Что делать со змеем, шаман?
– Сожгите. Лучше не в лагере. Пепел соберите и закопайте поглубже. Атаман, распорядись, чтобы к вечеру поставили шаманский чум. Камлать буду.
– Добро. Да и к вылазке готовиться надо. Надеюсь, она не отменяется? Прогонять я никого не собираюсь. Мнения своего не изменил. Что я, баба что ли, чтобы из-за всякой мелочи склоку разводить? Или вы считаете, коли я разбойник, значит без чести и достоинства? Что же это вы?
– Нет, атаман. Мы по-прежнему готовы помочь тебе. Ничего не изменилось. Делай, что должно. И пусть будет, что будет. А вот насчёт разбойников ты нелепость сказал. Мы-то сами – кто?
– Не слова, а золото! Да будет так.
Кудыма подошёл к покалеченным в схватке со змеёй воинам. Крикнул Гондыру, чтобы тот принёс его походный мешок и чистой воды, лучше – родниковой. Кроме того, чтобы не забыли принести ему короткие, ровные дощечки и неширокие полосы материи. Пусть хоть из-под земли достанут.
Осмотрел раны. У одного воина была перебита лучевая кость, сломанные концы которой, прорвав кожу, торчали белыми краями; другой бережно поддерживал кисть, вывернутую под неестественным углом.
Раздробленные в кровавую кашу коленные чашечки лежавшего без сознания на земле человека смотрелись жутко.
С котомкой в руках подошёл Гондыр, и с ним – Волчий хвост.
– Ну, что?
