Сергей Самаров - Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда
– Как так не пустили! – рассердился Одноглазый. – Зачем тогда я посылал разведку? Ко мне их! Быстро! Что там за информация?
Управляющий имением, испугавшись настроения ярла, бегом побежал за разведчиками, на ходу обращаясь к Одину с просьбой сделать информацию разведчиков малоинтересной для ярла, иначе тот может управляющего, который сам на ходу засыпал и потому не пустил пришедших к Торольфу, попросту повесить на дворовой стене на часик за ноги. Это Один мог себе позволить висеть таким образом достаточно долго[12], управляющий же не мог и потому подобного неудобства опасался. Тем более ярл уже не раз грозил этим управляющему.
Торольф ждал посланных в своей комнате.
Разведчики вошли вскоре. Стал докладывать моложавый высокий воин в линяющей волчьей шкуре, пристегнутой поверх кольчуги. Торольф этого воина давно знал, но никак не мог вспомнить его имя, однако ломать голову не стал, потому что внимательно слушал доклад.
Но воин оказался бестолковым докладчиком. И приходилось самому выуживать из кучи ненужных фактов действительно необходимые. А вот необходимые были по-настоящему значимыми и влияющими на дальнейший ход событий. Во фьорд незадолго до восхода солнца вошли четыре широкие славянские ладьи. Но высадка на берег произошла только с двух ладей, с самой большой и самой маленькой. Около сотни пеших воинов и столько же гребцов. Гребцы, как бывает обычно и на драккарах, все в доспехах и вооружены, то есть тоже представляют собой воинов. Судя по всему, на маленькой ладье приплыл конунг Ансгар. Разведчики, правда, не рискнули назвать Ансгара конунгом, ограничившись только званием хозяина имения и именем, но Торольф сам поймал себя на том, что мысленно называет Ансгара конунгом. Это было плохой приметой, и подобная собственная оплошность Торольфа испортила ему настроение. Впрочем, он знал, что своим единственным глазом никого сглазить не может, и надеялся, что не сможет сглазить предстоящие события своими мыслями.
– Почему решили, что это он? – поинтересовался Торольф. – Узнали?
– Жители вика встретили ладьи с оружием – не ждали хозяина, да и ладьи-то славянские, и готовились к отражению нападения. А потом бегали радостные, шумели. Из дома тоже воины оружные спустились, но и там встреча была радостной. Человек, что сошел на берег первым, всем распоряжался.
– Вы что, узнать мальчишку не могли, я спрашиваю?
– Издали трудно. Ночь стояла, ярл, – возразил старший из разведчиков. – Сумрачно было. Не разберешь.
– Ближе подойти побоялись? Раньше я тебя в трусости не замечал, – хотел было Торольф сорвать на разведчиках дурное настроение.
– На стенах двора часовые. Близко подойдешь – заметят даже в ночи, – слабо оправдывался воин в волчьей шкуре.
Да, требовать от воина информированности колдуна было бы смешно.
– Ладно, – согласился Торольф. – Кроме Ансгара, и прибыть было, честно говоря, некому. А что за воины на большой ладье?
– Славяне. Шлемы острые. Щиты красные. Вотолы широкие. Больше ничего сказать нельзя. Все оружные, в доспехах.
– А в самом Доме сколько воинов?
– Точно никто не знает. Перед отплытием Ансгара было около тридцати. Новым взяться вроде бы неоткуда. Так должно и остаться…
– Теперь, значит, две сотни с лишком. Может, даже три. Где ж они их поместят? Дом Конунга невелик.
– Там дворовых построек много. В сараях и разместят. С береговой стороны есть большой сарай с плоской крышей. Там и четыре сотни поместится.
– А две остальные ладьи?
– Тоже славяне, – воин в волчьей шкуре не понимал, о чем ярл спрашивает.
– Догадываюсь, что норвежцы и шведы плавают на драккарах… Куда они делись?
– Эти на берег тоже сначала сошли, проводили хозяина Дома, на берегу переговорили. Но вскоре погрузились и отплыли. Да, еще человека из берегового вика на ладью послали. Должно быть, лоцманом.
– На берег, значит, сходили…
– Сходили…
– Сосчитали? Сколько их?
– Не меньше двух сотен. Все оружные, все в доспехах, словно к бою готовятся. Я не уверен, но мне показалось, что с ними несколько дварфов было.
– А этим что там нужно? Они же в человеческие дела не вмешиваются!
Разведчик пожал плечами. С дварфами он не разговаривал и цель их прибытия назвать не может. Да и не был он уверен точно, что это дварфы. Может быть, просто славяне низкорослые. Ночные сумерки не позволяли ничего рассмотреть точно.
Торольф Одноглазый долго голову не ломал. Если две сотни воев оружных и при доспехах отправляются сразу, пока их никто, как они думают, не видел в ночном плавании, значит, они готовят набег. На кого? Вопрос этот сложным, казалось, не был. И вообще, для чего они сюда приплыли? А приплыли они для того, чтобы отбить своих пленников, рабов Торольфа. Поместье, где рабы содержатся перед отправкой на рынок, не имеет своего фьорда и вообще находится в материковой зоне. Но славяне этого не знают. Кто-то там у них есть, кто показывает, как плыть дальше, как плыть к Дому Торольфа, в его фьорд. Может быть, Ансгар даже выделил им лоцмана из местных, чтобы проводил и показал. Значит…
Торольф распахнул дверь в соседнюю комнату, где вокруг горящего очага собрались сотники и десятники.
– Немедленно! Выставить сотню воинов на мыс. Всех арбалетчиков. Лучников побольше. Разжечь костер, плавить смолу… Если ладьи покажутся, лучникам стрелять огненными стрелами. Поджечь их. Арбалетчикам уничтожать воинов. Прицельно. Всем остальным быть готовыми к защите дома! Усилить посты на стенах. Вдвое усилить…
Четыре десятка баварских арбалетчиков служили у Одноглазого уже около года и были способны уничтожить лучников раньше, чем те подойдут на расстояние выстрела. А недавно Торольф выписал из баварских же земель и мастера-арбалетчика, способного делать очень мощное оружие, чтобы создать не наемное, а свое войско стрелков из арбалета. Дварфы, умеющие делать оружие, намного превосходящее германское, людям его продавать отказывались. Пока еще мастер-арбалетчик не прибыл, приходилось иметь дело с наемниками, хотя это и обходилось дорого, потому что все германцы скряги известные и по дешевке их не нанять. Очень высоко себя ценят. Арбалетчики были заняты на охране стен, в набеги с собой их не брали, но в паре сражений с соседями зарекомендовали себя хорошо. И только их можно было, пожалуй, противопоставить славянским стрельцам. Но, пока такого противопоставления не произошло, точно сказать, кто победит, было невозможно. Люди по-разному говорили, а опираться на людскую молву все равно что щебет птиц принимать за справедливое мнение. Но в любом случае славянских стрельцов нанять было невозможно. Значит, предстояло делать ставку на арбалеты.
– Мы поняли, ярл… – Сотники и десятники поднялись.
Тут же, словно отзывом на приказ Одноглазого, снизу, со двора, раздался шум. Торольф поспешил к окну, поднял ставень, затянутый рыбьим пузырем, и обеспокоенно выглянул. Но это была не тревога. Это из ближайшего имения уже прибыл первый из затребованных отрядов. Около шести десятков человек. И очень вовремя
– Красный Нильс… – позвал Одноглазый кормчего, который собирал во дворе свой отряд, почти равный по численности только что прибывшему. Нильс готовился выступить к подземному ходу, как только поступит команда. – Поднимись…
Разведчики удалились, повинуясь жесту ярла, а им на смену появился Красный Нильс.
Торольф сразу заметил, что кормчий готовится к бою, как на праздник. Даже бороду свою расчесал и заново заплел в ней косички. И вообще имел очень торжественный вид.
– Ты готов? – спросил Одноглазый.
– Как только команда прозвучит, сразу выступаем…
– У нас тут осложнения предвидятся. Опасаюсь, что славяне могут напасть на наш дом. Две ладьи в море. Около двухсот воинов. Могут сюда плыть… Те самые славяне, из Куделькиного острога. За своими пленниками погнались…
– Мне остаться? – Нильс понял предисловие к приказу только так.
– Нет, от них отобьемся. Это вообще невидаль, чтобы славяне нападали на Норвегию… Пресечем это, чтобы в следующий раз было неповадно. У тебя задача не менее важная. Но там, в Доме Конунга, тоже двести с лишним воинов. Половина из них – славяне, которых привел себе в помощь Ансгар. А у тебя пять десятков с собой, да на месте два десятка. Что делать будешь?
– Мы справимся… – гарантировал Нильс. – Ты сам говорил. Наверняка воины будут вне дома. В доме им поместиться негде. Мы ворвемся быстро, сразу наглухо закроем двери. Внутри всех перебьем, дом запалим и уйдем… Только дварфов оставим…
– Может, возьмешь с собой эти шесть десятков, что только что прибыли?
– Не нужно, ярл… Мы справимся… Если нас будет больше сотни, нас легко можно заметить. И даже когда отходить будем. Там ведь еще и двадцать берсерков присоединятся. И так почти сотня. Трудно будет днем вернуться скрытно. Впрочем, мы не будем на каждом перекрестке говорить, откуда идем. Куда – скрывать нечего. Идем помогать ярлу Торольфу стать конунгом. Об этом будем говорить громко, чтобы все готовились твою власть принять.
