Мой Советский Союз Магических Республик (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

— Добро.

Глава 10

Кирилл толкнул в плечо друга и указал на женщину, лет пятидесяти, что быстро шла по коридору.

— Ну! — кивнул он ему.

— Ольга Константиновна! — крикнул Семен и бегом нагнал преподавателя. — Здравствуйте!

— М-м-м? — глянула на него Жутко и не сбавляя шага спросила: — Что тебе надо, умник с целительского?

— Ольга Константиновна, тут к вам должна была староста наша подойти. Нам бы у вас проконсультироваться по одному вопросу.

Женщина подошла к двери с надписью «Лаборатория» и открыла дверь.

— Минут пять у меня есть, — кивнула та и вошла в кабинет.

Семен тут же глянул на друга и махнул рукой.

Зайдя внутрь, ребята оказались в помещении, заставленном столами. Где-то кучей были свалены инструменты, где-то лежали артефакты, некоторые из которых слегка светились. На стенах пачками висели разные трафареты с рунными комплексами.

— Вот ведь балбесы, — проворчала женщина, глянув на тиски, в которых был зажат стальной крюк с тонкой полоской каких-то рун. — Что у вас там? Четко и по делу.

Парни переглянулись.

— Система Радищева. Углошлифовальная машина. Падение с высоты десять-пятнадцать метров, — взял слово Кирилл. — Кожух разбит. Привод к диску, с виду, не поврежден. Перенесли на схему руны. Пытались посчитать и проверить — не сходится с формулами.

Женщина удивленно глянула на парней, пару секунд помолчала и спросила:

— Задача?

— Изучение. Второстепенная — приведение в рабочее состояние, — уверенно ответил Осетренко.

Жутко хмыкнула, оглядела ребят и произнесла:

— В строительном инструменте с системой Радищева применяют стандартные сотки, — спокойно произнесла она. — То есть там сто единиц силы. Вы, ребята, немного не туда лезете.

Два друга переглянулись.

— Спонтанный выброс десяти единиц силы приравнивается к двенадцати килограммам тротила, взорванном в наземном варианте, — женщина уселась за стол, положила на него руки и сплела пальцы. — То есть, сто единиц силы это по сути сто двадцать килограмм тротила. Объяснять, что с вами будет, если вы туда полезете?

— Так, это… — осторожно произнес Семен и, сглотнув, продолжил: — Оно же может и само…

— Не может. У военных тоже не дураки. Там стоит защита от внешнего воздействия и от таких, как вы. Причем акцент на второй проблеме куда больше, чем на первой.

— Да, мы особо-то и не надеялись, — поник Кирилл. — Починить в смысле. Просто было интересно, как оно устроено. Мы ведь так… Посчитать решили, а по формулам эта система не бьется. Ну, вот вообще никак. Прожечь сплав этот должно было.

Преподаватель тяжело вздохнула, еще раз осмотрела парней, а затем спросила:

— Откуда у вас вообще информация по системе Радищева? Ее только артефактным факультетам дают, да и то в факультативном формате.

— Так, у Истукана взяли. Максим который, — пожал плечами Семен. — У него методичка была.

— Такие методички — это голая теория. Принцип там объяснен, но он мало чего общего имеет с практикой, — вздохнула преподаватель. — У голой системы Радищева есть большой изъян — она зависима от магнитного поля Земли. Поэтому на практике она довольно сильно отличается от теории. К тому же, то, что вы увидели на контуре — это даже не половина. Еще ведь есть внутренняя поверхность контура. Да и стержень, который вы, наверное, приняли за удерживающий контур элемент, тоже играет немаловажную роль.

Семен глянул на Кирилла.

— М-м-мда. Все намного сложнее, — проворчал Осетренко.

— А вы как думали? — улыбнулась Ольга Константиновна. — Конструкты рун — штука не сильно сложная, если она одна. Две — неплохо. Пять — уже серьезно. А вот согласование десятка и больше — вот это уже искусство. Наши же военные артефакторы не только смогли согласовать систему Радищева, но и полностью автоматизировать выпуск этих накопителей.

Женщина взяла со стола ручку и принялась ее разбирать.

— Помимо того, что любой артефактор может ее разобрать, хотя и тут есть большой риск для жизни, нужно еще и понять, как оно работает. Допустим, ваш артефактор оказался упорным и умным. Это вы поняли, — показала она стержень. — Следующий этап — артефактор должен быть с достаточно прямыми руками, чтобы это дело повторить. Согласны?

— Согласны, — кивнули ребята.

— А теперь самое важное — надо придумать, как выпускать такие контуры в больших количествах. Это ведь сложный, крайне тонкий процесс. Видели, какого размеры там руны?

— Угу…

— Вот эта технология и является монополией нашего государства, — пожала плечами Жутко. — Такое повторить могут, но в единичных экземплярах. Дорого, долго и не всегда успешно. А вы, два студента с целительского, решили просто починить…

— Ну, мы так… — смутился Кирилл. — Интересно же было.

— Интересно, — хмыкнула женщина. — Где вы эту УШМ нашли?

— Не нашли, Ольга Константиновна, — подал голос Семен. — У треста строительного есть две. Одну разбили на стройке. Вот она и лежит разбитая. В АТС ее скорее всего не возьмут. Если и возьмут, то врядли чинить станут. Она почти пополам разбита.

— Я бы за артефактно-техническую службу не решала, — глянула на них преподаватель. — Ударные испытания в реальных условиях тоже никто не отменял. Сейчас системы по Радищеву много где испытывают. Поэтому отнести им все же стоит.

— Жаль, — вздохнул Кирилл, поправив сумку на плече. — Думал, разберемся.

— Увы, это не ваш уровень, — спокойно ответила Жутко. — Я бы вам посоветовала для начала записаться в наш кружок «Магоинженерии» и взять на себя проект. Думаю, после первого проекта вам уже будет понятно, стоит ли вам соваться в это.

— В смысле соваться… — нахмурился Кирилл.

— В проектирование, разработку и ремонт рунных комплексов. Все же не ваш профиль, — спокойно ответила преподаватель.

— А разве ваш кружок не для артефакторов? — уточнил Семен.

— Нет, хотя целителей у нас ни одного, — пожала плечами Ольга Константиновна. — Приходите послезавтра. Посмотрим, обсудим.

Ребята молча переглянулись и кивнули.

— Спасибо, Ольга Константиновна, — кивнул Кирилл. — За консультацию.

— Не за что, — вытащила из ящика стола папку преподаватель.

— До свидания, — хором попрощались ребята и покинули кабинет.

— Думаешь, стоит? — спросил Кирилл, когда они уже спускались к раздевалке. — Если пойдем на кружок, времени на шабашки будет не так много.

— Это да, — кивнул Семен. — Но с другой стороны… Киря, а если бы в контур УШМ полезли? Сто двадцать килограмм тротила… да, там от того сарайчика бы ничего не осталось! Чего уж про нас…

— Тоже верно, — кивнул Осетренко, достав из кармана номерок из раздевалки.

— Я предлагаю не торопиться, прийти, глянуть… А там… как пойдет, — развел руками Семен. — Насильно же нас никто не заставит, так? А на нет и суда нет. Так?

— Доброго дня, Валентина Степановна! — кивнул старушке на вахте Семен, подошел к ящику с мелкими ячейками и вставил свой пропуск в пустующую ячейку с номером своей комнаты. — Как здоровье?

— Доброго, — кивнула старушка. — Спасибо, хорошо… тебе тут звонили, спрашивали.

— Звонили? Это хорошо! — тут же оживился Кот в предвкушении шабашки. — А кто? Номер оставили?

— Баранов какой-то, — пожала плечами вахтерша и положила листок с номером на стойку перед парнем. — Номер вот оставил.

Кот взял номер и нахмурился.

— Баранов… Кто такой?.. Валентина Степановна, а можно я позвоню?

— Звони, чего уж… — поставила перед ним телефон старушка.

Парень взял трубку и принялся набирать номер. После нескольких гудков, в трубке прозвучал знакомый голос:

— Баранов на проводе…

— Здравствуйте, это Кот… В смысле Семен Кот, вы номер в общежитии оставляли.

— Здорова, студент. Это Гаврила Николаевич. Со скотобойни. Помнишь?

— А, здравствуйте! — тут же просветлел лицом Семен. — А я, признаться, и фамилии вашей не знал.