Ольга Барамыкина - Звездные врата, или Жизнь провинциальной девчонки
Для просмотра отснятой мною хроники нужен кинопроектор. Пленка на 16 мм использовалась. На ней есть звуковая дорожка. Так, что все звуки и шумы настоящие. Кроме этого мне нужен монтажный столик. Есть ли на складе такое оборудование, я не знаю. Сегодня уже не попаду на склад, а вот завтра буду узнавать. Предварительно ситуацию прощупаю сегодня. Есть такой отдел в нашей части, где все содержимое на складах можно по картотеке проверить. Только мне не дадут такую информацию. Пошла на поклон к замполиту. Рассказала ему всё. Он же переговорит с Романом Сергеевичем, и потом я узнаю результат.
Провела тренировку на спортивной площадке, только сегодня я на батуте прыгала. На нем не так просто прыгать. Гибкость и сила требуется не меньше, чем на брусьях. Главное, чтобы голова не закружилась и не вылететь за его пределы. Пока прыгала, собрались болельщики. Обступили весь батут по периметру и наблюдают. По себе знаю, как интересно смотреть, когда кто-то красиво и грамотно кувыркается на любом снаряде. Последний прыжок и останавливаюсь. Вся мокрая от прыжков и дыхание частое, конечно запыхаться можно при таких нагрузках. В теле ощущения такие прекрасные и оно говорит мне спасибо.
Меня похвалили за красивое кувыркание. Смотрю, Павел тут же стоит, смотрит за моей тренировкой, взял меня за руку и домой повёл. Много в его сторону было завистливых взглядов. Я же поняла, что он демонстративно показывает всем, что я под его опекой, и ловить вам здесь нечего. Именно это меня и взбесило. Я свободная девушка и всё тут. Придя домой, я выдвинула ультиматум:
–Больше никогда не смей меня уводить да еще за руку, – и добавила уже тихим голосом. – Пока я сама не попрошу.
Какое изумление я прочитала в его газах. Такого от меня он не ожидал. Мне понравилась его реакция на мой бзик. Он, не психанул, и не ушел. Он на меня посмотрел так, что у меня в жилах кровь заледенела. Его взгляд был очень красноречив. Теперь я знаю ощущение застывшей в тебе крови. Поняла для себя, что я так смотреть не умею. Ну, да ладно. Пока я мылась, Павел нарезал мяса, сыра и приготовил зеленый чай. Я застала его, когда вышла из ванной за тем, что он рассматривал мое платье. Оно еще не было пошито до конца. Такой серединный процесс шел.
–Вкус у тебя отличный. Фасон необычный, красивый. Такого не встречал. Представляю тебя в нем, просто глаз не оторвать. Красавица, да и только!
–А ты что же фасоны платьев девушек помнишь? Интересно. Не знала, что это мужчинам интересно.
–Смотрим и на платья и на ногти. На стрижки и на ноги и, главное, на лицо и тело. Замечаем цвет глаз и всё остальное. Только не все девушки запоминаются. Мы вот часто на перелетах на одном аэродроме базируемся. Там есть заведующая производством, некая Татьяна. Она меня помнит, а её как в первый раз всегда вижу. Нет в её облике ничего запоминающегося. Она как мутная капля. Никакая.
–Ей хорошо в разведке служить. Спросят, а как выглядел шпион, и ответят, что ничего необычного нет. Серая такая, мышка проходила.
Он взял меня за руку, обнял и, глядя в глаза говорит:
–Все-то ты знаешь, даже страшно становится.
Он подошел ко мне вплотную, взял меня за локти и продолжил:
–Иногда ты так смотришь странно куда-то в сторону, словно тебя здесь нет. Мне в такие моменты становится жутко. Я думаю, что ты ушла куда-то, только свое тело здесь почему-то забыла. Ты отслеживаешь в эти моменты себя? Помнишь про них?
–Я все знаю и помню. Конечно, отслеживаю. Я же не совсем сумасшедшая.
–Не про это я говорю. Я хотел узнать, куда ты уходишь? Когда ты в таком состоянии я чувствую, что ты настолько далеко, что я держу твою тень. Ты же в недосягаемости и тут я тебя теряю. Последнее время ты в таком состоянии все чаще и чаще находишься. Боюсь, что ты вот так раз и исчезнешь. Даже тени не останется. Ещё ты не слышишь, когда к тебе обращаются. Тебя здесь просто нет. Можешь объяснить что это?
–А ты за мной значит подсматриваешь? И что же ты накопал, рассказывай.
–В мыслях не было такого. Да и некогда мне и не моё это дело следить за тобой. Хотя мысль была.
–Спасибо за откровенность. Давай поедим.
Стук в дверь. На пороге Доцент с Лордом. Они как вошли, так и встали как вкопанные.
–Мы не помешали вам? У вас вид, словно в семейной драме: «Мы выясняем отношения» называется. "Сейчас начнем лица портить", – высказал свое предположение Доцент.
–Нам еще делить нечего, – ответила я.
–Слава Богу, а то я совсем думал, чокнусь. Так переживал, так переживал! – утрировал Лорд.
–Всех за стол прошу садиться. Мы тут кушать собрались. Так что милости просим.
Доцент достает из кармана большую шоколадку. Разломал на большие куски. Стук в дверь. На пороге Роман Сергеевич. Посмотрел на всех и говорит:
–Компания в сборе. Молодцы. Хвалю. Ну что, Павел, к полётам ты допущен. Как на запасном тебя приняли? Не обижали медсестры? А то скажи, я их поругаю, – говорит сердито, а сам смеётся, видимо, настроение у него отличное. – Молодец, что машину посадил. Не угробил её, и сам в порядке. Да щекотливые моменты в нашей жизни бывают. Как нервишки?
–Да нормально всё. Машину жалко ведь. Такая ласточка.
–Ольга, потешь душу старику. Станцуй! Хоть что. Я думаю, раз – рядка всем нужна. Сейчас подойдет майор Розанов с Тухачевым. Не возражаешь?
Я сижу, ем и киваю головой. У самой мысли бегают, обдумываю что танцевать. Какой костюм и грим нанести. Выбор простой арабские танцы. Закрутить болты надо у всех потуже. Стук в дверь. На пороге Розанов и Тухачёв. Тухачёв у меня в доме впервые. Поняла по его поведению, что наслышан. Голова вверх поднята.
–Смотреть лучше лёжа, – предлагает майор.
–Да, я бы всю ночь глаз не закрывал.
–О чем разговор? – я отодвинула штору и показываю на небо. – Там интересней. Там настоящее.
–Не уйду, – принял мой намек Тухачев.
–Чего рты открыли. Давайте стол накрывайте, – командует Роман Сергеевич.
Из карманов стали появляться бутылки, свертки с едой.
–Я пошла готовиться. Александр Александрович пересядьте на другой диван. Здесь мой костюм лежит.
–Конечно, конечно, – пересаживаясь на другой диван, говорит Тухачёв.
Я достала узел с костюмом. Взяла грим и исчезла в ванной. Сама думаю, где Лоран. Стук в дверь. На пороге Лоран.
–Ой, как вас тут много.
–Проходи, проходи. Вдруг плохо кому станет, а скорая помощь уже тут! Сейчас Ольга концерт покажет. Мы в обмороке окажемся всей компанией, – говорит командор.
Я в ванной лицо напудрила. Глаза сильнее подкрасила и губы. Посмотрела на ногти рук и ног. Лак в порядке. Хорошо красным накрасила, словно знала. Волос распустила. Он всю спину закрывает. Надела платье и браслеты. Критически себя еще всю осмотрела. Слышу, музыка зазвучала. Не арабская.
–Лоран, подойди ко мне, – кричу я из ванны. – Пусть арабскую мелодию поставят, она на желтой кассете записана.
Теперь всё в порядке. Нужные мне для танца ритмы зазвучали. Браслеты при ходьбе издают приятный звук. Я с палантином в руках вхожу в комнату. Начинаю танец. Красивые движения рук. Потряхивание бедрами и усиление звука монет на набедренном платке. Этот танец предназначен для длительного исполнения. Я так минут двадцать танцевала. Позволяю сползти с моего тела палантину и оставляю его на полу. В ответ получаю аплодисменты.
Больше всех радуется Роман Сергеевич. Он поднимает палантин и заматывает меня в него, сажает возле себя и обнимает. У нас продолжение банкета.
–Роман Сергеевич, мне нужен кинопроектор для просмотра отснятой хроники на 16 мм, и монтажный столик к нему. У нас есть на складе такое оборудование?
–Завтра все получишь. Я уже дал распоряжение. Мне сначала кино свое покажешь и только с моего одобрения публике.
–Само собой разумеется.
Так мы шептались, чтобы никому ничего не было понятно.
–Наливай, – командует командор.
Командир, он везде командир. Время позднее, а мы сидим и гуляем, и нам всё равно, что завтра полёты и вставать рано. Что мне нравится в нашем командире так это то, что он может до утра пить. Все знают, что он расслабляется и, когда его назначили в нашу часть, многие не знали, что он всегда на посту. И его требования к караульной службе в такие дни переплевывают все мыслимые и немыслимые границы. Он в любом состоянии садится на машину и проверяет посты, дневальных, казармы, столовую и всё, что в его подчинении находится. Беда тому, кто нарушит службу и не исполнит приказание.
В армии есть такое наказание как гауптвахта. Туда попадают все, кто нарушил приказ или другие пункты Устава. Командовал гауптвахтой некий майор Гидулевич. Даже за двое суток такой вахты в часть возвращались тени от нарушителя. Роба вся на ниточки истерзана, а люди до изнеможения уставшие. Что с ними делал и какую разъяснительную работу проводил Гидулевич, я не знала. По рассказам так это был просто кошмар и дурнее сна не придумать. Поэтому все службу несли, как положено. Особенно это касалось переменного состава. К этой категории относились все, кто проходил срочную службу. Вот и сейчас, Роман Сергеевич пригласил с собой всех нас, прокатится по аэродрому.
