Сергей Самаров - Славянский сокол
Годослав думал недолго.
– Я не могу пойти на это. Как можно подставлять вместо себя под удар человека, которого даже не знаешь. Тем более, человека прекрасного, готового на такое самопожертвование. Это было бы полным отсутствием благородства с моей стороны.
Аббио несогласно замотал буйной головой, отчего хвост его волос стал напоминать лошадиный.
– Никакой опасности, уверяю вас, в окружении сильных телохранителей быть не может. А что касается турнира, то для Стенинга уже большая честь войти в число зачинщиков. В ристалище же он мало кому может уступить. Там для него Сигурд уже не представляет угрозы.
Годослав налил в кубки мед и жестом пригласил Аббио к столу.
– Так вы согласны? – Аббио проявил нетерпение.
– Пожалуй, так, как вы это рассказали, дело выглядит привлекательным. Если вы гарантируете безопасность Стенинга…
– Нет, это вы должны гарантировать его безопасность. Вернее, ваши воины. Хорошо бы включить в их число кого-то, кого герцог Трафальбрасс хорошо знает. Хотя бы внешне.
– Ставр… – подсказал князю Лют. – Сигурд дважды встречался со Ставром, и уж фигуру Ставра спутать с другой невозможно.
– Да, волхв Ставр подходящая кандидатура, – согласился Годослав. – Только одно его присутствие будет давать Трафальбрассу повод думать, что он узнал меня в другом человеке.
– Вот и прекрасно! – воскликнул Аббио. От его дурного состояния духа после происшествия в лесу и следа не осталось. Эделинг мог за пять минут десять раз сменить настроение. – В таком случае я прикажу ставить палатку для Стенинга рядом с моей. Там есть место. На этом прощаюсь с вами, а вы поторопитесь подготовить своих воинов. Куда заехать за ними моему воеводе?
– На подъезде к Хаммабургу со стороны восхода, в ста шагах слева от дороги стоит берестяной сарай купца Олексы, – за князя ответил Далимил. – Воины будут ждать его там, и встретят со всем уважением, как настоящего князя.
Аббио, весело хохотнув, словно и не его несколько часов назад вешали, ушел.
– Одну проблему общими усилиями и с помощью неожиданных, прямо скажу, помощников мы сбросили с плеч, – сказал Годослав. – И еще раз убедились в том, что общими усилиями можно бороться с любым врагом. Вот бы всем нашим князьям это понять… Далимил, отправляйся в сарай и подготовь воинов. И быстрее возвращайся. А Лют пока расскажет мне, как обстоят дела дома.
– Понял, княже…
Далимил вышел.
– Вещай! – приказал Годослав.
– Не могу знать, что там творится сейчас, но когда я спешно уезжал, дома дела дюже плохо обстояли, княже…
И он рассказал о боярских дружинах, поддержавших герцога Гуннара. И о том, что Гуннар вместе с боярами мутит горожан, объявляя, будто бы Дражко убил князя Годослава, желая занять княжеский стол.
– Ловко они моментом воспользовались. Я ведь советовал Дражко нещадно пороть бояр на площади. Принародно… Как предателей… После такого позора ни один бодрич за боярином не пойдет. Надо было ему сделать это!
– Князь-воевода арестовал пятерых и отдал их под плеть хозарину Ерохе.
– И все бояре в сговоре?
– Того, княже, не знаю.
– Тебе бы отдохнуть, да вельми надо гонца к Дражко слать. Сдюжишь обратный путь? Или заменить кем след?
– Сдюжу, княже, если надо. Только конь притомился. Сменить бы…
– Сменим. Берестяной сарай знаешь?
– Знаю.
– Там скажешь, что я велел. Выбирай самого быстрого. И скачи. Расскажи князю-воеводе и княгине Рогнельде, что в войну с Готфридом я уже вступил. Графа Ксарлуупа я отпустил с распоротым животом, чтобы сказал об этом же своему королю. Если сумеет выжить, его в том счастье и не моя заслуга. Уже этого Готфрид никогда не простит. К Карлу пока не подступился, только присматриваюсь. Но думаю вскоре это сделать. Внемли дальше. Вели еще от моего имени боярам, кто не сильно запачкался на площади, слать дружины в помощь Полкану. Запомни хорошенько! Я – приказал! Не прошу их, а – приказал! Когда отечество в опасности, за непослушание кара одна – смерть. Именно так и скажи. И еще расскажи им, что Карл Каролинг принял меня милостиво, с чистым сердцем и с распростертыми объятиями. Он примет меня так… Я побью на турнире всех! И Карл меня примет…
Годослав неожиданно разволновался, заходил по палатке. И, когда остановился, сказал мрачно, с угрозой в голосе:
– А если Чернобог восторжествовал и Гуннар победил, возвращайся ко мне немедленно. Смени, где сможешь, коня, не сможешь сменить – укради, я разрешаю, и быстрее, быстрее ко мне. Всех верных людей, кто князю и княжеству остался в слове, шли на север к Полкану и на запад к границе, где вся моя дружина стоит. Полкан не предаст. И пусть тогда он держит данов, как может. Пусть костьми ляжет, но не пустит их внутри страны. А внутри страны мы с западной дружиной порядок наведем, как только я вернусь. И… и… Узнай, что стало с княгиней Рогнельдой. Обязательно! Ей нельзя попадаться в руки «датскому коршуну»… А если попалась… Если что случилось…
Глаза князя потемнели грозовым небом.
– Я повыщипываю коршуну перья прямо возле трона Готфрида! Я кровью всю Данию залью… Все Скьелдунги пожалеют, что носят эту гадкую фамилию… Езжай! Да будет с тобой Радегаст взглядом своим…
Лицо князя от тяжелых дум исказилось, стало даже страшным и жестоким. И Лют понял, что очень не поздоровится всем врагам его, если в самом деле что-то случилось с Рогнельдой. Более того, жесткость и решительность князя и самому Люту передались, и сам он почувствовал в себе отчаянную решительность и силу.
И стремглав вышел из палатки.
Глава 11
Ставра нашли на половине дороги к берестяному сараю. Хоть и все еще велика была толпа, идущая в город, из города двигался один волхв, и все прочие люди разных национальностей достигали макушкой только его плеча.
И сам Ставр издали обратил внимание на приметного всадника, который, беспрестанно оглядываясь, огибал людской поток через придорожное мелколесье. Ставр поднял руку, но всадник и так его заметил и уже останавливался.
– Много новостей, – сразу предупредил гонец. – Тебя с Барабашем ждут в сарае.
– Откуда вести и кто ждет? – волхв любил точность в докладе и всегда пресекал расплывчатые, ничего не говорящие ему выражения своих людей. Хотя гонец был не из них, а из дворовых бодричей Олексы, тем не менее, и этого стоит подучить докладывать так, чтобы все сразу стало ясно.
– От князя пришел Далимил. Срочно собирает отряд, который тебе велено возглавить. Из Рарога тоже кто-то прискакал, сейчас докладывает князю.
– Кто прискакал? Торговый гость, бродяга, гонец? Как зовут?
– Лют, кажется… Лют-пращник, так Далимил сказал.
– Вот так сразу и надо было говорить. Скачи дальше, у Олексы сидит Барабаш. Возьми под попечительство людей, которые с ним, и оберегай их, не выпускай из дома. Это дело важное, важнее турнира, который ты посмотреть рвешься. А стрельца пошли в сарай.
И, не дожидаясь согласия гонца, волхв двинулся по дороге, усердно работая руками и посохом, чтобы пробиться через жаждущих праздника окрестных жителей. Благо, сарай был уже совсем не далеко, если учитывать длину ног волхва, и там он застал несколько человек, усердно вооружающихся, облачающихся в доспехи.
– У тебя шлем франкский, – распоряжаясь, сделал замечание одному из воев Далимил. – Смени… Надо сразу характер показать…
– Что происходит? – спросил волхв. – Большая война пришла?
Далимил коротко рассказал про покушение на Аббио, про удачное вмешательство Люта и про идею эделинга с подменой Годослава.
– Значит, мои даны нашлись? – Ставр в раздумье погладил бритый подбородок.
– Твои даны? – не понял Далимил.
– Мои даны… За ними мой человек следил, местный еврей. Видел, как они покупали франкские доспехи. А потом в толпе потерял их. Толпа такая – в ином месте не протиснешься, а когда протиснешься – смотри по сторонам, никого не найдешь!
– Значит, плохо следил, если потерял, – Далимил всегда считал, что разведчиком может быть только бодрич. – Послал бы наших, уж наши бы…
Ставр коротко и зло усмехнулся.
– Когда вокруг столько народа, потерять не мудрено. А следить он умеет хорошо. От природы – городской разведчик. Вы по лесам ползаете, он по городу шляется. Его в лес выпусти, потеряется, вас в город впусти – заплутаете. Но даны от него ушли. Это правда. И слава Свентовиту, что нашлись они там, а не около нашего князя. А то я уже начал беспокоиться.
– Наши все равно лучше! А эти больно заметные…
– Ты об этом королю Карлу при встрече поведай, а то у него, у глупого монарха, вся разведка на евреях держится. Славянин за франком, саксом или даном пойдет – его сразу заметят, сакс за франком или славянином пойдет – его сразу заметят, а евреи – везде, как дома. На них внимания не обратят[18]. Но вот насчет данов, согласен, промашка вышла. Однако, с кем такого не бывает…
– Наши соглядатаи видели их возвращение, – довольный, что удачно можно сменить тему, принялся рассказывать Далимил. – Досталось им памятно… Лют одного зарубил в лесу. Наверное, труп там от чужого глаза пока и спрятали в кустах – сжигать им и времени не было, и внимание привлекать ни к чему[19]. Ночью вернутся забирать для костра. Надо бы Аббио организовать там засаду. А одного привели с проломленной головой. Из пращи ему по затылку досталось – ноги еле передвигает.
