Анна Ирам - Грязный свет. Браво Его Величества
Мужчина проводит раскаленным ножом по бедру оседлавшей его дамы. Жующий старикан с интересом рассматривает процесс связывания сосредоточенной девицы в жутко неудобной позе на противоположной стороне стола.
Все это было ново и интересно, но только не в рамках восприятия Цесы. Поэтому её взгляд быстро нашарил стол, за которым чинно восседала сама Принцесса Арно с горсткой особо приближенных представителей знати. Они просто ели, разговаривали и смеялись.
На этом столе стояла золотая посуда и бокалы из тонкого хрусталя, в которых блестело в отсветах ночных огней красное вино. Их дружеская беседа, расслабленные плечи и улыбающиеся лица вносили странную освежающую нотку в аромат той отвратительной оргии, которая царила за другими столами. Внимание Цесы приковала к себе белокурая особа, одетая, подобно многим другим, в почти прозрачное платье цвета шампанского.
Она настолько сильно выделялась из толпы смуглых темноволосых жителей Асаха, что просто не могла остаться незамеченной. Тонкие пальцы аккуратно свернули в трубочку кусочек мясной нарезки и с таким изяществом отправили его в улыбающийся прелестный ротик, что Цеса всерьез усомнилась в правдивости рассказов своих спутников о кровавом изверге в женском обличии. Яркие голубые глаза светились каким-то странным маниакальным интересом, когда её взгляд обращался к сидящему по левую руку мужчине.
Есть люди, которых можно описать одним, но очень емким, словом или выражением.
Вот себя бы Цеса в данный момент четко охарактеризовала бы «ни то, ни се», плывущая по течению вялая личность без прошлого, с сомнительным настоящим и неясным будущим. Принцесса Арно была диковинным цветком, Аратим — вещь в себе, а Джог — профессиональный мерзавец. Но мужчину, восседавшего за головным столом, тяжело было описать в двух или трех словах — о нем нужно было писать трактат. Сложная мимика, неоднозначный взгляд глубоких серых глаз, молниеносно меняющееся выражение лица — все это создавало впечатление, что он с огромной скоростью успевает отреагировать на каждое событие, которое привлекает его внимание. В нем странным образом сочетались невысокий рост и сила, мужественность и мальчишеский задор, уверенность в себе и раскаяние в несостоятельности, алчность и стремление помочь всем и каждому, отсутствие интереса к жизни и маниакальное стремление познать все. Он даже не подходил под емкое словосочетание «многогранная личность», поскольку не обладал каким-либо выдающимися талантами, но в то же время умел и знал все, о чем мог собрать хоть какую-то информацию. Он был привлекателен и так же, как Принцесса Арно, сильно выделялся на фоне остальных вьющими волосами цвета ржавеющего металла.
Пристальное внимание Цесы к его драгоценной персоне не осталось незамеченным.
Молодой человек, словно почувствовав, что кто-то беззастенчиво ввалился в зону его комфорта, обратил свой взгляд на девушку с красной лентой в волосах, которую вели по направлению к их столу два стражника. На лице фаворита Принцессы Арно проскользнула едва уловимая улыбка, смысл которой Цеса так и не смогла понять. Впрочем, как и смысл своих забранных в пучок волос… Однако для придворной верхушки алая лента в прическе новенькой девушки за столом Принцессы означало только одно: Арно нашла себе очередную занимательную игрушку. Оказавшись в непосредственной близости от правящих особ, Цеса почувствовала себя не просто неуютно, ей вдруг показалось, что эти люди определенно представляют для неё смертельную опасность. Избавиться от этого давящего ощущения ей помогла только располагающая улыбка молодого человека и дружелюбно протянутая рука белокурой особы, которая весьма гостеприимно приглашала её отведать розовое вино.
— Твое имя? — Принцесса Арно повелительным жестом освободила место по правую руку от себя и указала ведьме на вакантный пуф.
— Цеса, Ваше Высочество. — Ведьму раздирали сомнения, можно ли ей говорить свое настоящее имя, как себя лучше вести, чтобы не выдать свою истинную цель нахождения за этим столом. Наверняка Аратим в минуты её задумчивости что-то говорил по этому поводу, но Цеса не могла собраться и унять разыгравшееся не на шутку волнение. Она дергалась, смотрела по сторонам, теребила выбившуюся из пучка прядь волос. Нервно шарила взглядом среди окружающих, надеясь найти хоть какую-то поддержку, до последнего веря, что Джог засветит где-нибудь свой выдающийся шнобель.
— Острое. Как твоя красота. — Новая знакомая протянула Цесе бокал вина с крайне восторженной улыбкой. Из-за её плеча выглянул молодой рыжеволосый человек и слегка приподнял свой бокал, знаменуя тост в честь нового знакомства.
— Благодарю, Ваше Высочество. — Цеса сделала глоток и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, медленно и тяжело уходя к кончикам пальцев, опускаясь в ноги. После второго глотка ей захотелось прилечь, расслабиться и блаженно улыбаясь смотреть на это отвратительное представление с высоты королевского ложа, где она по какой-то счастливой случайности умудрилась оказаться.
— О! — Принцесса Арно взмахнула изящной рукой, выражая легкое недоумение. — Как я могла забыть. Наш советник и добрый друг Медан также без сомнения рад видеть тебя за этим столом. — Светлая копна волос облокотилась на высокую спинку стула, открывая блаженному взору Цесы пристальный насмешливый взгляд молодого человека.
— Очень признательна, Милорд. — Встречный взгляд Медана выражал высочайшее удовлетворение и был призван внушить Цесе доверие и расположение.
— Взаимно. — Произнес юноша с легким акцентом, с улыбкой отпивая из бокала с золотой инкрустацией темный густой напиток.
Странно, но вся эта поистине абсурдная ситуация вовсе не настораживала Цесу, хотя и содержала в себе огромное количество противоречий. Ведьма почему-то полагала, что так оно все и должно быть. Её затуманенный взор уже не раздражали откровенно безобразные сцены за другими столами, а плавная речь Принцессы Арно усыпляла в ней чувство страха и настороженность. Не проносились в голове Цесы и закономерные вопросы по поводу того, как она сюда попала, почему сидит здесь и пьет вино, предназначенное для самых приближенных особ, почему так самодовольно улыбается советник и с таким предостерегающим состраданием смотрит на неё невольница на белоснежной скатерти. В стремлении расслабиться ведьма глупейшим образом, не проверив на примеси, осушила свой бокал и не заметила, как преодолела тот невозвратный рубеж, после которого в сознании уже невозможно восстановить события прошедшего вечера.
Цеса очнулась далеко за полдень от того, что ей нечем было дышать. Оказалось, что погода в Асахе решила порадовать своих жителей жарой и зноем с отсутствием дождей и невероятной активностью палящего солнца. Лежа на широкой круглой кровати посередине огромной комнаты с панорамными окнами и витиеватыми цветочными рисунками на стенах, она оценивала свое состояние, как удовлетворительное ровно до тех пор, пока не решила встать. С трудом оторванная от подушки голова болела так, будто была готова расколоться пополам. Внезапно накативший приступ тошноты вызвал рвотный рефлекс, который мог бы закончиться весьма плачевно, если бы в желудке ведьмы за прошедшие двенадцать часов побывал хоть кусочек еды. Но наибольший дискомфорт доставляла раздирающая жгучая боль в районе солнечного сплетения, такая, что Цеса даже не смогла с первого раза встать с кровати. Плюс ко всему в неизвестном направлении испарилась вся одежда ведьмы, а на спинке стула висели печально знакомый прозрачный халатик и унизительный комплект нижнего белья, призывающий скрыть разве только самую малость. Зеркало обнаружилось как раз позади стула, и Цеса невольно вздрогнула, увидев свое отражение — под грудью ярким красным пятном горело свежее клеймо в виде цветка пустынной розы.
— Что за… — ведьма дотронулась до нового рисунка на теле и снова ощутила прилив тошноты и острый укол боли. Что это, откуда оно взялось и что означает Цесе оставалось только гадать. Или же отыскать своих верных предателей на гостевом дворе и призвать к ответу. Но не пойдет же она в этой с позволения сказать одежде по всему городу. Цеса еще раз оглядела комнату в поисках чего-нибудь более существенного, но на глаза попалась только алая лента, змеей свернувшаяся на подушке.
Смирившись с тем, что ей предстоит слегка поступиться своими принципами, Цеса облачилась в незамысловатый наряд и решила осмотреться. Кроме огромной кровати, стула с высокой вычурно украшенной спинкой и зеркала в комнате находился высокий столик, который аккуратно поддерживала изящными руками медная женская фигурка, кувшин с водой, чаша с фруктами и расческа. Всё. «Расчешись и не сдохни с голоду», пронеслось в голове Цесы, и она снова кинула пристальный взгляд на белую подушку с красной лентой. Её кольнула странная догадка, но верить в неё она упорно отказывалась, так же как и находить подтверждения и анализировать ситуацию.
