Александр Костожихин - И станешь ты богом
Пока ватажники отдыхали, старшие держали совет. Ни у кого из них даже мысли не возникло, чтобы отказаться от захвата каравана. Даже обычно хладнокровный Щука поддался всеобщей лихорадке погони за наживой, желанию пролить кровь. Оставалось только решить, как и когда напасть.
Ингрельд настаивал на ночном налёте. Гондыр же был против любого нападения – слишком большие силы им противостояли, и дело не в охране, а в жителях деревни. Может быть, лучше взять караван уже после ухода из неё? Кудыма резонно ему возражал: а если купцы уйдут водой? Не зря же плоты вязаны! Щука пока не вмешивался в спор, а напряжённо думал, водя прутиком по земле.
– Значит так, други, – сказал он наконец, – деревню надо брать днём или утром. В открытую. Днём ворота распахнуты, серьезного нападения никто не ждёт. На ночь закрываются наглухо, выставляют дополнительные караулы, усиливают посты. Обычно нападают под утро или глухой ночью. Понимаете? Днём или утром в деревне привыкли караваны встречать. Поэтому на отряд никто особенного внимания не обратит. Нас не так много, чтобы сполох поднимать. Пока разберутся, что это не очередной караван, а разбойнички – мы уже внутри будем. Но сперва надо самим посмотреть на деревню, пощупать подходы. Эй, Пятка! – крикнул воевода одного из вояк, тех, что обнаружили деревню, – подойди сюда!
Низкорослый, поперёк сам себя шире, воин подошёл к вождям. За спиной у него топорщился лук невероятных размеров, обёрнутый в холстину. Огромные, как дротики, стрелы торчали из тульи. Справа на поясе был пристёгнут гладиус[25] – меч ромейского легионера.
– Слушаю, – глухим басом пророкотал он.
– Веди к деревне. Солнце сядет через пару часов. Успеем подойти и посмотреть?
– Должны. Здесь ходу не более часа.
– Добро.
Ватага, как и советовал Пятка, подошла к деревне со стороны леса, чуть выше по течению Камы. Затаилась на берегу безымянной речушки, впадавшей в свою старшую сестру.
Щука и Кудыма, выпачкав руки в смоле, взобрались на высокую ель, осмотрелись. Со стороны речушки, что неполной петлёй огибала деревню, берега оказались хоть и невысокими, но обрывистыми. От деревни до пристани пролегала хорошо утоптанная, широкая дорога. Дорога упиралась в тяжелые створки ворот, пыльной полосой отскакивая от них через большую поляну в лес, где терялась в сумраке деревьев. На поляне паслись коровы.
Над воротами цаплей дыбилась караульная вышка со сторожем внутри. От дерева, где сидели Щука и Кудыма, до вышки было шагов семьсот. Ворота пока открыты. Возле них лениво развалилась разморённая охрана, состоявшая из четырех воинов при полном вооружении. Последний день месяца Липень выдался жарким. Призывно плавилось обещающей прохладой серебро Камы. Со стороны пристани доносится счастливый детский визг, плеск. Кто-то купал коней.
Внутри деревни было относительно тихо. Лишь изредка промычит протяжно корова на поляне, пропоёт звонкую трель петух, проблеет овца да мерно позванивает железом из кузницы.
Около корчмы, что неподалеку от входа, толпится народ. К корчме пристроена большая конюшня и сеновал. Это правильно. Нечего чужакам по деревне шарить!
Но вот чего вожди не увидели, так это слободы. Значит, настоящих воинов как таковых в деревне нет. Дежурят, скорее всего, по кругу, и, чтобы отбиться от разбойничьей шайки, вполне хватает жителей – им же не придется вести наступательные бои. По тревожному колоколу забираются на стены. Каждый своё место знает. Мужчин в деревне хватает, слава богам. Да и женщины, в случае чего, помогут. Брать стены в лоб – занятие неблагодарное.
Но если враг ворвётся внутрь, тогда жителям туго придется. Только ведь ещё ворваться нужно! Именно на это Щука и обратил внимание остальных. Каждый воин в ватаге умел бить на шесть сторон. В открытом бою они вырежут всех в мгновение ока. Значит, надо не тратить силы на штурм стен, а проникнуть в деревню тихо, по-змеиному. И только там развернуться в полную силу. Ночью сторожат зорко. Тихо и незаметно проникнуть и ударить можно только днём, а точнее, утром, когда уже все проснутся, займутся хозяйственными делами и откроют ворота для выгона скота.
Как и предполагал Щука, где-то за полчаса до полного захода солнца сторож на вышке несколько раз ударил в колокол. Не переливами, а ударил медленно и спокойно. На поляне пастух, щёлкнув кнутом, погнал стадо в деревню. По дороге со стороны реки в ту же сторону вприпрыжку устремилась стайка ребятни. Её сопровождали трое взрослых мужей с мечами на поясе. Мимо них стремительно пронёсся табун выкупанных коней. Человек на коне крикнул ребятне что-то задорное и весёлое. Те в ответ рассмеялись.
Но вот ворота закрылись. Сменился караульный на вышке и стража у ворот. Несколько крепко вооружённых человек заняли посты на стене, опоясывавшей деревню. Среди заточенных брёвен замелькали шлемы патрулей.
Ватага терпеливо ждала своих вождей. Затаившись в небольшом овражке, воины были готовы вскочить в любой момент. Однако к немедленному выступлению готовились напрасно. Приняли план Щуки как самый разумный. Только одно в него не уложилось: Пятка, на вопрос, сможет ли он с дерева на этой стороне деревни снять караульного с вышки, ответил отказом. Покачали головой и арбалетчики. Слишком далеко для прицельного выстрела. Болт, конечно, долетит до цели. Но вот попасть в эту цель…
Тогда Кудыма предложил хитрость. Обдумав её, согласились, что лучшего придумать трудно. Осторожный Гондыр в довершение добавил, мол, всю деревню воевать смысла нет. Хватит захвата одного лишь каравана. Ингрельд со своим отрядом будет прикрывать отход. Уходить – водой, на плотах. Согласились и с этим.
Затем воевода лично выставил караулы, а остальным приказал спать.
II
Посветлело небо. С реки потянуло зябким холодком. В деревне на разные лады закричали голосистые петухи. Ещё только-только взошло солнце, позолотив верхушки деревьев; не успела высохнуть густая роса. По полю стлался плотный, низкий туман. Из леса в сторону деревни вышел на дорогу небольшой отряд. Навскидку – человек сорок. Впереди отряда, важно и не торопясь, шествовал здоровенный мужичище с секирой за спиной, по всей вероятности, купец. Судя по одежде и доспеху – знатный викинг. Десяток полуголых носильщиков, сгибаясь под тяжестью вьюков, бодро притаптывали пыль. По бокам и позади каравана шли воины. Ничего особенного в этом никто не замечал – далеко не всякий может позволить себе купить дорогих в этих местах лошадей. Если же пробираться узкими тропинками, торгуя с лесными племенами, то волы с телегами плохая подмога, скорее помеха. Поэтому многие купцы предпочитали нанимать носильщиков. Товар товару тоже рознь. Если, например, у тебя драгоценный фарфор из Стран Западного края – тут лучше могучих плеч нет ничего. Мягче человека ни одно вьючное животное идти не может. И выносливее человека тоже никого нет. Ни одна лошадь, ни один верблюд или вол не выдержат расстояния, которое способен без передышки одолеть человек. Для натренированного, опытного носильщика восемьдесят вёрст, не спеша – нормальное расстояние. А вот такое животное, что выдержит столько же вёрст в день под грузом, еще поискать надо!
Караульный равнодушно посмотрел на очередных подходивших гостей. Несколько раз степенно ударил в колокол. Пора выгонять скот. Стража у ворот, кряхтя от натуги, сняла тяжеленный затвор, распахнула створки. Пастух оглушительно щёлкнул кнутом, и коровы послушно потянулись в проём.
За этими повседневными делами никто не обратил внимания, как от отряда отбежали в сторону трое воинов и, присев на одно колено, подняли в сторону вышки заряженные арбалеты.
Подождав, когда стадо выйдет из ворот, в деревню вошёл «караван». Как только «носильщики» миновали порог, фальшивые тюки были сброшены, в руках холодно и безжалостно блеснуло выхваченное из них железо. Сбитый тремя арбалетными болтами, с вышки упал караульный. Стража у ворот даже толком ничего не поняла, как была в миг перерезана. Далее «носильщики» кинулись в ближайшие три дома к корчме, а в корчму ввалились остальные. Полусонных людей убивали быстро и безжалостно. Иногда вспыхивали короткие ожесточённые схватки, когда охранники успевали схватить меч или копьё, но это было отчаяние обречённых. Не менее кровавая драма разыгралась в захваченных домах. Убивали всех – мужчин, женщин, детей, стариков. Чтобы никто потом не смог ударить в спину.
Выскочив из жилищ, выстроили боевую цепочку лучников, прикрыв её щитоносцами. Жители деревни сумели сорганизоваться на удивление быстро. И вот в ватажников уже полетели первые стрелы, оттуда, где в глубине улицы собирался кулак из наспех вооружённых людей. Всё это напомнило Гондыру нападение на его деревню. Только соотношение сил тогда было другим.
Страшное оружие – боевой лук, когда он в умелых руках! Опытный стрелок выпускает от восьми до двенадцати стрел в минуту. На расстоянии ста шагов все они втыкаются в пятачок, закрываемой одной ладонью.
