Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

— Ну, что, Бегемотик, пойдем уж. Веди!

Что поделать, не могу я называть зачарованного кота, — Бобиком!

Да, в проводники Яга дала мне кота, — Бегемота, но сначала, она наложила на него морок, так что все, кто будет его видеть, станут принимать за собаку, чтобы кот не только дорогу мне указывал, но и лихих людей своим видом отпугивал! Правда, ведунья меня же и предупредила, что в случае опасности, кот не сможет меня защитить, придется самой выпутываться. Именно поэтому, я старалась передвигаться не людным трактом, а лесом.

С момента моего побега, погода стала лучше, началось, похоже, второе «бабье лето». Поэтому, идти по дороге, одетой в теплый плащ с капюшоном, я не могла, зная, что это будет выглядеть довольно подозрительно, а без плаща, меня сразу выдадут мои яркие, практические красные, волосы.

Итак, я снова двинулась в путь, словно тень, скользя от дерева к дереву и зорко следя за дорогой, вдоль которой пока пролегал мой маршрут.

Едва завидев крестьянскую подводу или пешего путника, я пряталась за толстым стволом дерева и пережидала, пока тракт снова опустеет.

Не припомню, когда еще в своей жизни, я чувствовала себя настолько одинокой и беспомощной и лишь разговорами с котом, который в виде большой собаки бесшумно бежал впереди меня, я поддерживала в себе боевой дух.

До самой темноты я шла, лишь изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть и скромно перекусить. Мой мохнатый спутник, гордо отказывался от предлагаемой ему еды, но иногда, он на некоторое время бесшумно скрывался в лесу, и возвращался довольно облизываясь.

Предстояла ночевка в лесу, а затем, мне на некоторое время придется покинуть уютные заросли, и, перейдя на противоположную сторону тракта, пройти через деревню, по другую сторону которой, снова углубиться в лес.

Вот этот самый путь, я планировала преодолеть рано утром, практически на рассвете, когда жители деревеньки будут спать, а я смогу проскользнуть незамеченной.

Но вот, стало слишком темно, чтобы продолжать идти по лесу. Я огляделась, пытаясь найти хоть одно дерево, с низко расположенными ветвями и пожалела, что так поздно опомнилась, так как под густыми кронами, тьма сгущалась намного быстрее.

К счастью, уже некоторое время назад, сосновый бор сменился смешанным лесом. Осины и березы, были слишком тонкими, у лип, ветки начинались довольно высоко, чтобы можно было залезть на них, а вот дубы встречались редко, и все же, это был мой шанс.

Наконец, удача мне улыбнулась и в сгустившейся тьме, я увидела раскидистый дуб, с низко нависающими над землей, толстыми ветвями. Радостно охнув, я принялась кружиться около него, выискивая, на какую ветку, сначала, удобней будет взобраться.

Внезапно, тишину леса прорезал тоскливый, берущий за душу волчий вой. Совсем неподалеку от меня, ему вторил второй, а затем, со всех сторон понеслась перекличка серых разбойников. Надо ли говорить, что уже при первых звуках волчьего воя, меня вознесло на довольно большую высоту. Едва восстановив, сбившееся от страха и карабканья вверх, дыханье, я принялась выискивать ветку поудобней.

И мне повезло! Одна из них, по какой-то причине, как бы частично отщепилась от основного ствола, образуя небольшую плоскую платформу, на которой я с удобством расположилась.

Достала из рюкзака плащ, надела, завернувшись в него поплотнее, и накинула на голову теплый капюшон. Рюкзак повесила на соседнюю ветку. Затем, уже привычно привязала себя к стволу, и, беспокойно оглядевшись в поисках Бегемота, позвала его.

Снизу раздался шорох, царапанье когтей по дереву, и на соседнюю ветку, ловко вскарабкался пес. Я вздрогнула. Пусть я и знала, что под личиной собаки скрывается кот, но все равно, необычно было видеть пса, с легкостью прогуливающегося по тонкой ветке.

Некоторое время я слушала волчий вой, прислушиваясь к успокаивающему мурчанию кота. Через некоторое время, я почувствовала, как его мягкие лапы, осторожно ступили мне на колени, накрыв мои ноги пушистым теплом. Не заметив как, я уснула.

Да, спать сидя на жесткой ветке, это не на перине нежиться в удобной кровати! Поэтому, чтобы проснуться с первыми робкими лучами солнца, мне никакой будильник не понадобился. Некоторое время, послушав пение жаворонка и еще трех, неизвестных мне пташек, я поспешила спуститься на землю.

Не обнаружив поблизости кота, догадалась, что пушистик наверняка, отправился на утреннюю охоту.

Некоторое время мне пришлось походить, шипя от покалывающих мои ноги и пятую точку, иголочек, в затекших мышцах. Совершив важные гигиенические процедуры, закончившиеся умыванием росой с листьев приютившего меня дуба, я, поеживаясь, принялась одеваться.

Достав из рюкзака длинную юбку, я сменила на нее, брюки, вновь превратившись в барышню. Свои волосы, тщательно заплела в тугую косу, постаравшись, чтобы яркие пряди не падали мне на лицо и случайно не выдали ищейкам императора. Надела рюкзак, плащ, надвинула посильнее на глаза капюшон, и, крикнув Бегемота, отправилась в путь.

Выходя из леса на открытую местность, я чувствовала себя, чуть ли не партизаном посреди минного поля. С бешено колотящимся сердцем, пересекла пыльный тракт, и вскоре, вошла в бедную деревушку, раскинувшуюся далеко вширь, в обе стороны от проходившей сквозь нее, узкой дороги.

Несмотря на бедные домишки, огороды у крестьян были очень большими. Сквозь чисто символическую ограду из тонкого штакетника, были видны еще не полностью убранные грядки с вялыми зелеными верхушками каких-то овощей. Из них, я узнала, пожалуй, только морковь, да тугие белые кочаны капусты.

Я, торопилась быстро пройти сквозь эту деревушку, надеясь не наткнуться на кого-то из жителей. Ведь новый человек в таком месте, где все друг друга знают, обязательно вызовет интерес. А там глядишь, и выдадут меня тем, кто будет спрашивать, и обещать звонкую монету за информацию.

Со всех сторон, началась задорная перекличка местных петухов, приветствующих уже поднявшееся над горизонтом дневное светило.

Неподалеку, стукнула калитка. Я, невольно вжала голову в плечи и ускорила шаг, но пройти незамеченной, шансов оставалось все меньше и меньше. Так как дворовые собаки, учуяв мой запах, и, видимо, кота, принялись неистово брехать, вынуждая своих хозяев, покинуть нагретые постели и выйти посмотреть, какого чужака занесло к ним в село в такую рань.

— Бабушка! – послышался окрик позади меня. Кого бы там ни звали, но меня от волнения, буквально в пот бросило, и я лишь ускорила, шаг.

— Бабушка, да погоди же! – послышалось уже ближе, и во рту немедленно стало сухо, а стучащее, словно молот, сердце, переместилось к горлу.

Не знаю, по какой причине, но видимо, именно меня почему-то приняли за старушку.

Когда сзади послышалось тяжелое дыхание, и чья-то рука легла мне на плечо, сердце пропустило удар.

— Бабушка! Я тебя зову-зову! – обиженный голос того, кто меня догнал, показался мне детским.

Я медленно повернулась к незнакомцу, и, не поднимая высоко головы, бросила взгляд исподлобья.

— Ой! – подпрыгнул паренек, лет двенадцати. – Матушка обозналась! Она приняла вас за знахарку из соседней деревни. Извините! – и, мальчонка, сверкая босыми грязными пятками, убежал к матери.

А я, глубоко задумавшись, пошла своей дорогой. Интересно, почему меня приняли за бабушку? Неужели, только из-за черного плаща?

Вскоре, показалась околица деревеньки, за ней, на большом поле, стадо коров. Через поле, вела дорога, прямиком к следующему лесочку и я в предвкушении ускорила шаг, торопясь поскорее скрыться под его сенью и наконец, позавтракать.

Мой призрачный пес, уверенно бежал впереди меня, указывая дорогу, а значит, я на верном пути, и пока правильно сама отыскиваю дорогу, следуя объяснениям Яги.

Судя по всему, мне предстоит еще две или три ночевки в лесу. И все же, скорее три. А все потому, что идти по лесу, перешагивая через поломанные ветви, поваленные деревья и переходя небольшие овражки, было куда медленней и утомительней, чем по ровной дороге.