Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)
Я засыпала костер Лоры землей и проверила перед уходом, чтобы не осталось ни одного горящего уголька. Лора не засмеялась над тем, что я приплыла на остров одна; она молчала, когда мы отплывали.
Солнце опустилось над горизонтом – неужели прошел почти весь день? Я представила себе, как Мирабель следит за нашей удаляющейся лодкой своими большими глазами цвета хвои, и налегла на весла со всей силы, чтобы скорее оставить остров позади.
* * *Винни ждала нас на соседских мостках и помогла нам выйти из лодки. Ее глаза покраснели и опухли от слез, одежда промокла насквозь, в воротничке блузки застрял длинный гибкий стебель водяной лилии. Винни обняла даже меня, бормоча извинения и невнятные слова о призраках. Может быть, она увидела своих призраков, пока ждала?
Когда мы вернулись домой, все трое представляли собой печальное зрелище – мокрая одежда, грязные ноги. Бабушка ничего не сказала, только протянула нам полотенца и велела умыться. Когда Винни и Лора, хихикая, исчезли в ванной, отец придержал меня за локоть.
– Я же говорил тебе, не плавай на остров, – сказал он, правда, совсем не сердитым голосом.
– Я не могла иначе.
Отец понял это, как никто другой в доме не мог бы понять. И я почувствовала: что бы война ни сделала с ним, он все еще мой отец, он моя неотъемлемая часть. Он пригладил мои мокрые волосы и поцеловал меня в нос.
В спальне я сбросила одежду и натянула ночную рубашку. В щель занавесок мне был виден кусочек озера. Волны по нему ходили слишком высокие – их подняли явно не рыбы. И я затаила дыхание.
Юноша в серебряной чешуе выпрыгнул в воздух, изогнувшись в лучах солнца. Он протянул руки вверх, потянулся за чем-то, что я не могла разглядеть…
…край мостков под моими пальцами был теплый и бархатный…
Когда я снова вскинула взгляд, он исчез, быстрый и яркий. Я надеялась, что Мирабель его увидела.
Кэтрин Тоблер живет и пишет в Колорадо – вот такие бывают совпадения. Ее рассказы были опубликованы в «Журнале фэнтези», «Царстве фантазий», «Сказочнике» и «Розовом венке леди Черчилль», а почитать о ней вы можете на сайте www.ecatherine.com.
Примечание автораОзеро с островом – настоящее. На его берегу живут мои бабушка и дедушка, и я провела не одно лето, рыбача и плавая в нем. Мы с двоюродными сестрами доплывали до острова в середине озера на надувных кругах, и какие-то непонятные создания скользили мимо наших ног под темной водой.
Иногда это были просто стебли водяных лилий. А иногда – кто знает? Может быть, это были не просто рыбы, покусывающие нас за ноги беззубыми ртами? Меня, как писателя, с юных лет вспоила вода этого озера. Из него я и выудила эту историю.
Танит Ли
Дочь пумы
1. Невеста
Мэтью Ситон с восьми лет знал, что обручен с девушкой, живущей в холмах. В детстве его это не заботило. Ведь среди фермерских семей такие ранние сговоры нередки. Его старший брат Чентер в восемнадцать лет женился на девушке, которую выбрали для него, когда ей было всего четыре года, а ему пять.
Даже в двенадцать лет Мэтт не слишком беспокоился. Он ни разу не видел свою суженую, да и она его, в чем тоже не было ничего необычного. Он знал, что у нее странное имя и что она на год его младше.
Когда Мэтту исполнилось тринадцать, он все же начал испытывать некоторый интерес. Захотелось узнать о ней побольше. «У нее длинные золотые волосы, – сказала ему мать. – Когда она расплетает косу, волосы достают до самых колен». Звучит здорово. «Она сильная, – сказал отец. – Умеет ездить верхом, рыбачить и готовить, да и с ружьем управляется, говорят, не хуже тебя». В этом Мэтт сомневался, но возражать не стал. Там, на поросших дремучими лесами предгорьях высоких синих гор, умение стрелять всегда пригодится. «А читать она умеет?» – все же спросил он. Он читать умел и любил книги. «Мне говорили, – ответил Венайя Ситон, – что она умеет делать почти все, и, причем в совершенстве».
Но только вечером своего четырнадцатого дня рождения Мэтт услышал о своей невесте и кое-что другое.
Рассказы эти не касались ее умений и достоинств, и ничего хорошего в них не было.
* * *Мэтту было семнадцать, когда он подъехал к Шурхолду, где теперь жил его брат, чтобы поговорить с Чентером.
Они сидели с кофейником у по-зимнему жарко растопленного камина. Снег еще не выпал, но ожидался через неделю или около того. Снег каждый год отрезал их от мира на пять-шесть месяцев, и теперь ферма и земля Чентера принадлежали к этому внешнему миру и, во всяком случае, были далеко от фермы Венайи. Значит, Мэтт приехал в гости к брату в последний раз перед весной. И перед своей свадьбой.
Некоторое время они беседовали о самых обыкновенных вещах – урожае, скоте и новых сплетнях, – например, о том, как в пору листопада две девушки из семьи Хэнниби убежали после танцев с двумя парнями из Стайлс. Нечего и говорить, что после этого их ославили, а родные от них отреклись.
– Наверное, со мной то же самое было бы, а, Чентер, если бы я просто взял и сделал ноги?
– Пожалуй, – отвечал брат Мэтта как будто беззаботно, только взгляд его насторожился и посуровел. – Но зачем тебе убегать из дому? Ты что, встретил кого-нибудь по нраву? Закрути роман с работницей, парень. Она эту дурь у тебя из головы выбьет. А по весне обвенчаешься.
– С Финой Проктор.
– Ну да, с Финой Проктор.
– Я ее даже в глаза не видел, Чент.
– Ну да, парень, не видел. Но ее тебе выбрали. Она девушка видная. Наш папаша никогда бы нам не подсунул второй сорт. Возьми хоть мою жену. Красивая, как картинка, а сильная, как медведь.
Мэтт смотрел на огонь, и синие глаза его были полны тревоги.
Чентер ждал.
– Ты слышал… Что рассказывают об этой девице Проктор?
– Да, – ухмыльнулся Чентер. – Золотые волосы, талия, как стебелек розы, а сильная – оленя свалить может.
– А как она это делает, Чент?
– Мне-то откуда знать, Мэтт?
Мэтт отвел взгляд от очага, его глаза напомнили Чентеру два синих, наставленных на него ружейных дула.
– Может, она прыгает ему на спину, запускает в бока когти, а в шею клыки – вот так и валит, а?
Чентер поморщился. Мэтт понял, что не один он слышал такие сплетни.
Медленно и тяжело Мэтт продолжал:
– Может, ее длинные волосы становятся короче, зато обрастает она ими с головы до пят? А лапы оставляют на снегу круглые отпечатки? А белые зубки становятся острыми и отрастают с мой палец?
Чентер допил кофе:
– Кто это такое болтает?
– Да все говорят.
– Ты же понимаешь, что люди иногда завидуют – наш папаша богатый, а мы его наследники, тебя просто хотят запугать. Из зависти.
– Понимаешь, Чент, мне вот кажется, что эти люди не запугать меня хотят, а предупредить.
– Предупредить страшными сказками.
– А точно ли это сказки? Они говорили…
Чентер встал, глядя зло и решительно.
Мэтт тоже поднялся. К этому времени они были почти одного роста.
Они смотрели, сверля друг друга рассерженными взглядами.
Чентер сказал:
– Тебе рассказали, что старик Проктор – оборотень. В полночь, в полнолуние, он сбрасывает человеческую кожу и бегает по своему поместью в шкуре горного льва.
– Да, что-то в этом роде. И она такая же.
– Ты думаешь, что наш отец, – закричал Чентер, – отдал бы тебя этой…
– Да, – сказал Мэтт ровно, холодно и твердо, хотя сердце у него ухнуло вниз, как валуны в камнепаде. – Да, если сговор был выгоден. Если за ней дали довольно земли и денег. Прокторы – семья влиятельная. Но за Фину больше никто не посватался.
– Потому что все знали, что ее руки будем просить мы, Ситоны.
Мэтт как-то странно посмотрел на брата:
– В конце этого лета, недели три назад, довелось мне как-то ехать верхом в эту сторону, через лес. И давай я тебе, братишка, расскажу, что я увидел тогда.
* * *В тот вечер Мэтт совсем не думал о Прокторах. Несколько коров отбилось от стада, и он с отцовскими работниками въехал в лес над долиной. Эта местность была окрашена в три цвета, словно лоскутное одеяло. Березы, клены, дубы были зелеными, но местами мелькали показавшиеся уже по-осеннему красные и золотые листья. Дальше росли более высокогорные леса – ели, лиственницы и сосны, чья хвоя казалась особенно темной в свете заходящего солнца. И наконец, горы небесного цвета со снежными полосками на вершинах.
Солнце должно было сесть часа через два. Когда они нашли коров на заросшем диким разнотравьем лугу у опушки, то решили разбить на ночь лагерь, а на ферму Ситонов вернуться на следующий день.
Мэтт знал большинство работников с самого детства. Некоторые были его ровесниками. Пока на огне грелся кофе, они перекидывались шутками и прибаутками. А потом Эфран вспомнил, что чуть дальше, там, где начинается сосновый бор, бежит узкая речушка. Он с Мэттом и еще два парня решили устроить там ночную рыбалку. Там прохладнее, да и рыба в полнолуние выплывает поглазеть на небо и сама идет на крючок.
