Дверь в декабрь - Кунц Дин Рей

И наконец, остановившись на перекрестке в жилых кварталах, чуть южнее бульвара Сансет, рядом, так уж вышло, других машин не было, он обнаружил то, что искал, под задним бампером. Оторвал «маячок», забросил в кусты, растущие у ближайшего дома, сел за руль, захлопнул дверцу и умчался, резко вдавив в пол педаль газа. Несколько следующих кварталов то и дело смотрел в стекло заднего обзора, опасаясь, что преследователи увидели, как он выбрасывал «маячок», и перешли на визуальное наблюдение. Но нет, от агентов ФБР ему удалось уйти.

Штанины до колен и туфли промокли насквозь, галлон холодной воды вылился за воротник, пока он обшаривал различные наружные части автомобиля. По телу волнами пробегала дрожь. Зубы стучали.

Он включил обогреватель на полную мощность. Но город покупал дешевые автомобили, поэтому оборудование если и работало, то работало плохо. Так что вентилятор гнал в салон лишь чуть теплый и влажный воздух, с легким привкусом сероводорода, словно у автомобиля было несварение желудка, так что Дэн не перестал дрожать, пока не добрался до Бел-Эра и не нашел поместье Бута на одной из самых тихих улиц.

За высокими массивными соснами и дубами возвышалась кирпичная стена цвета запекшейся крови, высотой в семь или восемь футов, прикрытая сверху навесом из черной шиферной плитки, из которой торчали черные металлические пики. Стена была такой длинной, что, казалось, она огораживает колледж, больницу, музей, но никак не частное поместье. Но в конце концов Дэн подъехал к тому месту, где стена плавно загибалась внутрь. Точно такая же, с таким же загибом стена тянулась и дальше, а загибы на пару образовывали подъездную площадку у утопленных относительно улицы на двадцать футов металлических ворот с двумя кирпичными башенками по флангам. Кованые, мощные ворота при всей своей красоте могли выдержать взрыв не одной бомбы.

На мгновение Дэн подумал, что ему придется выходить из машины и искать кнопку вызова, но тут же заметил, что в одну из башенок искусно встроена сторожевая будка. Охранник, в галошах и сером дождевике с капюшоном, вышел из-за кирпичной стенки, которая маскировала вход в будку. Только теперь Дэн разглядел круглое окошко, через которое охранник и увидел седан.

Мужчина подошел к водительской дверце, спросил, чем может помочь, взглянул на удостоверение Дэна и сообщил, что его ждут.

— Я открою ворота, лейтенант. Вы поезжайте по главной дороге и остановитесь на кругу перед особняком.

Дэн поднял стекло, пока охранник возвращался в будку, а потом колоссальные ворота распахнулись с удивительной для такой махины легкостью. И Дэн миновал их с ощущением, что за ними находится не тот мир, в котором он жил. А другой, лучший, и ворота на самом деле магический портал между мирами, через который можно попасть и в еще более странные и удивительные миры.

Поместье Бута занимало восемь или десять акров и наверняка было одним из самых больших в Бел-Эре. Дорога чуть поднималась, а потом плавно повернула налево, проложенная по ухоженному парку. В доме, стоявшем по другую сторону круга, в который вливалась дорога, мог бы жить и господь бог, если бы располагал соответственными финансовыми возможностями. Внешне он напоминал старинные дворянские особняки, знакомые по фильмам, действие которых разворачивалось в Англии, скажем, «Ребекка» или «Возвращение в Брайдсхед», с кирпичными стенами, гранитными угловыми камнями и перемычками окон, трехэтажный, с выложенной черной шиферной плиткой крышей, окнами мансарды, уходящими под углом флигелями. Дюжина ступеней вела к старинным дверям из красного дерева, на которые пошли как минимум один толстый ствол и два размером поменьше.

Дэн припарковался у фонтана, занимавшего середину круга. Сейчас он не работал, но выглядел точь-в-точь как фонтан из какого-то старого фильма с Кэри Грантом и Одри Хепберн о европейской романтике и интригах.

Дэн поднялся по ступеням, и одна из дверей открылась, прежде чем он начал искать кнопку звонка. Вероятно, охранник позвонил и предупредил о его приезде.

Оглядев просторный и роскошный холл, Дэн прикинул, что на таком пространстве смог бы жить со всеми удобствами, и не один, а с женой, если бы в конце концов женился, и двумя детьми.

Дворецкий Бута отказался от традиционного наряда киношных дворецких в пользу серого костюма, белой рубашки и черного галстука, пусть и говорил с английским акцентом. Взял мокрый плащ Дэна и постарался не обращать внимания на мокрую и мятую одежду.

— Мистер Бут ждет вас в библиотеке, — сообщил дворецкий.

Дэн взглянул на часы. 15.55. Из-за задержки, связанной с поиском «маячка», поставленного на его автомобиль, он не смог приехать раньше назначенного срока. И вновь буквально физически почувствовал, как утекает отпущенное ему время.

Дворецкий вел его по огромным комнатам, красиво и элегантно обставленным, по персидским и китайским коврам. Выложенные деревом наборные потолки, должно быть, вывезли из классических европейских поместий. Стены были украшены полотнами чуть ли не всех классиков импрессионизма, причем не возникало и мысли о том, что хоть одна из этих картин — копия или репродукция.

Стоимость предметов старины, красота интерьеров производили должное впечатление, но с каждой остающейся позади и поражающей царским убранством комнатой нарастала и тревога Дэна. Он чувствовал, что какие-то мощные и зловещие силы пока еще дремлют за этими стенами и под полами, но могут очень даже быстро проснуться. Создавалось впечатление, будто колоссальная машина, способная сеять зло, урчит где-то рядом на холостом ходу, и перевести ее в рабочий режим — сущий пустяк. Несмотря на отменный вкус и безграничные ресурсы того, кто строил и обставлял особняк, несмотря на огромные комнаты, а может, и в силу того, что рассчитывались они не на людей, а на великанов, атмосфера особняка давила, прямо-таки как в средневековом замке.

И Дэн не мог не задаться вопросом, как вышло, что Палмер Бут, построивший себе столь утонченный и изысканный дом, мог приговорить маленькую девочку к мучениям в серой комнате. Такое противоречие требовало раздвоения личности. Доктор Джекилл и мистер Хайд в одном флаконе. Великий издатель, либерал и филантроп, который по ночам бродил по темным улицам с дубинкой, замаскированной под тросточку.

Дворецкий открыл одну из тяжелых дверей библиотеки и переступил порог, одновременно объявляя о прибытии мистера Холдейна. Дэн последовал за ним, прошел мимо книжных шкафов, между которыми располагались двери. Дворецкий тут же отбыл.

Потолок высотой в двадцать футов, отделанный панелями красного дерева, плавно спускался к десятифутовым стеллажам того же дерева, заставленным книгами, до некоторых добраться можно было лишь с помощью лесенки. В дальнем конце комнаты большущие французские окна занимали единственную стену, не полностью отданную книгам. Из них открывался вид на прекрасный сад, хотя зеленые портьеры наполовину суживали обзор. На начищенном паркете лежали дорогие персидские ковры, уютные кожаные кресла так и манили к себе. На огромном столе стояла лампа от «Тиффани» с абажуром из цветного стекла. Из-за этого стола и поднялся Палмер Бут, чтобы встретить своего гостя.

Высокий, под шесть футов, широкоплечий, с тонкой талией, пятидесяти пяти или шестидесяти лет, но с внешностью и энергетикой намного более молодого человека. Слишком узкое, с удлиненными чертами лицо на красоту не тянуло, но аскетизм тонких губ и прямого тонкого носа, благородство подбородка и линии челюсти вызывали на ум слово «утонченность».

— Лейтенант Холдейн. — Бут приближался, протягивая руку. — Я так рад, что вы смогли подъехать.

Прежде чем Дэн сообразил, что делает, он уже пожимал протянутую руку, хотя сама мысль о прикосновении к этому злобному ящеру вызывала отвращение. Более того, он вдруг понял, что им манипулируют, что он реагирует на Бута частично как вассал, приглашенный к королевского двору, частично как случайный знакомый, приглашенный в дом к известному человеку, доброе отношение которого ему хочется заслужить. Какими средствами достигался такой результат, Дэн объяснить не мог. Вероятно, в этом заключалась причина того, что Палмер Бут стоил несколько сот миллионов долларов, а Дэн делал покупки в «Кмарте», но никак не в «Найман-Маркусе».