Рик Янси - Ступени, ведущие в бездну
– Конец долгого пути, Лили. Финальная точка в большом тексте – для тех, кто умеет видеть.
Глава вторая
Все началось несколько месяцев назад, с появления неожиданного посетителя.
– Я ищу человека по имени Пеллинор Уортроп, – начал он с порога. – Мне сказали, что он здесь.
Неопределимый европейский акцент, без ярких оттенков. Дорожный плащ, пыльный после долгого пути, прикрывал дорогой костюм. Высокий рост. Явно не беден. Под широким, скульптурной лепки лбом сверкали мудрые, как у птицы, глаза. Словом, в нем явно чувствовалась голубая кровь; происхождение придавало каждому его жесту легкий оттенок превосходства.
На Харрингтон-лейн за его спиной уже сгущались тени.
– Это дом доктора Уортропа, – сказал я. – По какому вы делу?
– Это касается только доктора и меня.
– А вы…?
– Я предпочел бы не называть свое имя.
– Доктор не имеет обыкновения принимать безымянных визитеров, приходящих с тайными миссиями, сэр, – ответил я беззаботно, и солгал. – Большое спасибо за визит.
И я закрыл дверь прямо у него перед носом. Подождал. Стук повторился, я открыл опять.
– Чем могу помочь?
– Я требую встречи с доктором Уортропом, немедленно. – Ноздри у него так и раздувались. – Наглый юнец!
– Кто требует?
– Вы видите здесь кого-то кроме меня?
– Я бы с радостью известил доктора о вашем приходе, но у меня строжайший приказ – не беспокоить его иначе, как по делу государственной важности. У вас дело государственной важности?
– Скажем, это вполне возможно, – ответил он загадочно и оглянулся на темневшую улицу у себя за спиной.
– Что ж, в таком случае, буду счастлив сообщить доктору о вашем приходе. Как о вас доложить, сэр?
– Господи! – не выдержал он. – Скажите ему, что пришел Метерлинк. Да, Метерлинк, этого достаточно. – Можно было подумать, что у него столько имен, что он не знал, какое выбрать. – Скажите ему, что пришел Метерлинк со срочным известием из Церрехона. Так и передайте!
– Разумеется, – и я закрыл дверь во второй раз.
– Уилл Генри.
Я обернулся. Монстролог вышел из кабинета.
– Кто пришел? – спросил он.
– Говорит, что его зовут Метерлинк, что этого хватит, и что у него срочное известие из Церрехона, которое может иметь государственную важность.
Его лицо побелело, как полотно, и он сказал:
– Из Церрехона? Ты уверен? Что же ты стоишь? Веди его сюда скорее, да ставь чайник, чай подашь в кабинет.
И он побежал прочь.
– Церрехон! – восклицал он на ходу. – Церрехон!
Когда я вернулся с чаем, они уже сидели у камина, погруженные в беседу. Человек, назвавшийся Метерлинком, метнул на меня исподлобья тяжелый взгляд, не оставшийся незамеченным Уортропом.
– Не волнуйтесь, Метерлинк. Уиллу вполне можно доверять.
– Простите меня, доктор Уортроп, но, чем меньше людей знают об этом, тем лучше для них самих и для всех остальных тоже.
– Я доверяю этому мальчику все, включая собственную жизнь – на него вполне можно положиться.
– Хм-м. – Метерлинк нахмурился. – Это, конечно, хорошо, но мне он не нравится. У него дурные манеры.
– А где вы видели шестнадцатилетнего юнца с хорошими манерами? Оставьте, выпейте лучше чаю. Сколько вам сахара – ложку, две?
Я сел на диван напротив и сделал то, что получалось у меня лучше всего и чему я в целях самосохранения научился с первых лет жизни у профессора: слился с мебелью. Думаю, что через пару минут оба уже забыли о моем присутствии.
– Однако, – продолжал монстролог, – ваши выводы, сэр, представляются мне слишком поспешными. В конце концов, он не показывался уже больше сотни лет.
– И по весьма основательной причине, – возразил Метерлинк. – Не стану выдавать себя за эксперта в вашей области, доктор Уортроп. Я не занимаюсь естественной историей; я бизнесмен. К вам меня направил мой клиент. Он сказал: «Идите к Уортропу. Он идентифицирует находку. Никто не сделает это лучше».
– Он не ошибся, – сказал доктор и серьезно кивнул. – Я действительно делаю это лучше всех. Причем с огромным удовольствием. Но есть одна проблема: находка не при вас!
Метерлинк жестом патриция отклонил возражение.
– Было бы не мудро с моей стороны носить ее с собой, так поступают только коммивояжеры. Она здесь недалеко, в полной безопасности, за ней присматривают так, как рекомендовал мой клиент. Если мы договоримся, я доставлю ее к вам через полчаса.
Уортроп прищурил глаз.
– Вы, как бизнесмен, конечно, понимаете, что товар нужно показывать покупателю? К тому же, если я и соглашусь на вашу цену, вы не увидите и пенни из ваших денег, пока я не увижу вещь.
– Тогда я спрашиваю вас, доктор Уортроп: договорились мы или нет?
Уортроп нахмурился.
– Договорились?
– Вы получите вещь сразу после того, как мы договоримся о цене.
– Я получу вещь не раньше, чем удостоверюсь, что вы не мошенник, который норовит залезть мне в карман.
Метерлинк запрокинул голову и громко, от души, расхохотался.
– Мой клиент предупреждал меня, что вы долларов на ветер не бросаете, – сказал он, отсмеявшись и переведя дыхание. Потом он посерьезнел. – Вы ведь понимаете, сэр, что десятки людей на вашем месте охотно отдали бы за мою находку столько золота, сколько весят сами; да что там золото, нашлись бы те, кто не пожалел бы за нее родное дитя. Как вы понимаете, все эти люди очень далеки от натурфилософии. Я могу обратиться к ним, и…
– Конечно, можете, – ответил монстролог, застывая в кресле. Он был в ярости, но его гость даже не догадывался об этом. С доктором Уортропом всегда было так: чем сильнее обуревали его эмоции, тем спокойнее он выглядел. – Если за живой образец насыпать столько золота, сколько весит самый толстый человек в мире, этого и то будет мало. Однако вместе с ним на этот континент пожалует такая кара господня, рядом с которой пресловутые египетские казни покажутся детской забавой.
– А этого никто не хочет!
Уортроп закатил глаза. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом сказал:
– Хорошо, допустим, образец действительно у вас и все это не шутка и не розыгрыш. Назовите вашу цену.
– Не мою, доктор. Цену устанавливает мой клиент. Я, как его посредник, получаю лишь скромные комиссионные. Пять процентов.
– И это…?
– Пятьдесят тысяч долларов.
Уортроп разразился лающим смехом.
– Это его цена?
– Нет, доктор Уортроп. Это мои комиссионные.
Уортроп считал лучше меня. Он тут же переспросил:
– Миллион долларов?
Метерлинк кивнул. И даже облизнул губы. И улыбнулся так, словно его позабавило ошеломленное выражение лица Уортропа.
– Человеку, о котором мы говорим, он обошелся втрое дороже, – добавил Метерлинк. – Так что даже за два миллиона вы приобрели бы его по дешевке. А за один это просто грабеж.
Уортроп кивнул.
– Грабеж не грабеж, но элемент кражи тут явно присутствует.
Он встал. Теперь он возвышался над Метерлинком, который вдруг сжался едва ли не до половины своего прежнего королевского размера, как съеживается кусок растопки, брошенный в весело потрескивающее пламя.
– Вон! – взревел Уортроп, полностью утрачивая самоконтроль. – Убирайтесь вон, вон, сейчас же, немедленно, и побыстрее, вы, презренный мошенник, вероломный, претенциозный негодяй, пока я не дал пинка вашей алчной заднице! Наука – не дешевая шлюха, которая продается и покупается по вашему желанию, а те, кто посвятил себя ей – не мягкотелые глупцы; по крайней мере, не все, и уж точно не я! Не знаю, кто вас послал, и посылал ли вас вообще кто-нибудь, но если так, то вернитесь и скажите ему, что Уортроп не клюнул на наживку. И не потому, что цена непомерно высока – что, кстати, так и есть, – а потому, что он не вступает в соглашения с самодовольными безмозглыми надувалами, которые почему-то полагают, что специалист в аберрантной биологии окажется слеп к аберрациям в человеческой природе! – Он повернулся ко мне, его глаза горели праведным гневом. – Уилл Генри, проводи этого… этого… торговца до двери. Доброго вам дня, сэр, и скатертью дорога!
И он вылетел из комнаты. Повисло неловкое молчание.
– Вообще-то я ожидал встречного предложения, – сказал Метерлинк тихо. Я заметил, что у него дрожат руки.
– Дело не в цене, – сказал я. Доктор не обеднел бы от одного миллиона. – Хотя называть такие цифры, не имея на руках товара, неумно.
– Я полагал, мы будем торговаться, как джентльмены.
– Среди монстрологов таких мало, – с улыбкой отвечал я. – В смысле, среди живых.
Я проводил его до двери, где подал ему плащ.
– Может быть, мне вернуться с образцом? – подумал он вслух, видимо, оценив мудрость моего комментария. – Если он увидит его своими глазами…
– Боюсь, теперь он откажется даже взглянуть на него. Мосты доверия сожжены.
Он ссутулился. Взгляд его стал несчастным.
– Конечно, я могу его продать, и за хорошую цену, если только меня не убьют раньше.
