Бессонница - Кинг Стивен

5

Ральф не был уверен, что после этого ему захочется есть, однако его аппетит отлично пережил взгляды официантки на аборты и Сьюзен Дэй. Помогли ауры; никогда прежде еда не казалась такой вкусной, даже когда он был подростком и ел пять или шесть раз в день, было бы что. Луиза не уступала ему в проворстве. Наконец она отодвинула в сторону тарелку с остатками жареного картофеля и кусочком бекона. Ральф играючи расправился с картофелем и беконом, положил сосиску на тост, затолкал импровизированный сэндвич в рот, проглотил и, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула. — Твоя аура на два тона потемнела, Ральф. Непонятно, означает ли это, что тебе хватит есть, или что ты умрешь от несварения желудка. — Скорее всего, и то и другое, — ответил он. — Ты тоже снова видишь? Луиза кивнула. — Знаешь, — произнес Ральф, — в данный момент больше всего на свете мне хочется вздремнуть. — Так оно и было. Теперь, в тепле и сытости, последние четыре месяца недосыпания навалились на Ральфа пудовым грузом; глаза словно засыпало песком. — Сейчас для этого неподходящий момент, — встревоженно возразила Луиза. — Очень плохая мысль. — Согласен. Луиза хотела попросить счет, но затем передумала и спросила: — Может быть, стоит позвонить твоему другу-полицейскому, Лейдекеру? Вдруг он согласится помочь? Ральф со всей тщательностью, на какую только способен был его затуманенный мозг, обдумал предложение, затем отрицательно покачал головой: — Вряд ли я осмелюсь. Что мы можем сообщить Лейдекеру, не скомпрометировав себя? И это лишь часть проблемы. Если он даже подключится… Но подойдет к делу неправильно… Он только усложнит ситуацию. — Ладно. — Луиза подозвала официантку. — Отсюда мы поедем, опустив все стекла, а затем остановимся в «Данкин донатс» и захватим с собой кофе и пирожные. Сегодня плачу я. Ральф улыбнулся. Улыбка вышла широкой, расплывшейся и какой-то несвязной, напоминая блаженную ухмылку подвыпившего гуляки. — Обязательно, мадам. Когда подошла официантка и положила перед ним чек, Ральф заметил, что на ее фартуке больше нет значка «ЖИЗНЬ — ЭТО НЕ ВЫБОР». — Послушайте, — с трогательной открытостью произнесла она. — Мне жаль, если я вас обидела. Вы же приехали завтракать, а не выслушивать нотации. — Вы нас не обидели, — успокоил ее Ральф и взглянул на Луизу, та согласно кивнула. Официантка улыбнулась: — Спасибо, а то я действительно залетела на вас. В любой другой день ничего подобного не случилось бы, но сегодня в четыре часа дня мы устраиваем митинг, я буду представлять мистера Далтона. Для выступления мне отводят три минуты, кажется, столько заняло и мое обращение к вам. — Ничего, ничего. — Луиза похлопала женщину по руке. — Все нормально. Улыбка официантки стала шире и теплее, но когда она повернулась к ним спиной, Ральф увидел, что выражение удовольствия исчезло с лица Луизы. Она смотрела на желтовато-черное пятно, парящее над правым бедром официантки. Ральф достал из нагрудного кармана ручку, перевернул бумажную салфетку и быстро набросал несколько слов. Затем, вытащив бумажник, извлек пять долларов и положил их поверх написанного. Когда официантка подойдет за чаевыми, она обязательно прочтет послание. Ральф взял чек и помахал им перед лицом Луизы. — Это наше первое настоящее свидание, значит, будем платить пополам, — сказал он. — Если я оставлю ей пять, то мне не будет хватать трех баксов. Только не говори, что ты разорена. — Кто? Королева покера в Ладлоу? Не глупи, дорогой. — Луиза передала ему пригоршню беспорядочно сложенных купюр, вытащив их из сумочки. Пока Ральф выискивал нужную ему банкноту, Луиза прочитала написанное на салфетке: «Мадам, Вы страдаете острой дистрофией печени, и вам необходимо срочно обратиться к врачу. Настоятельно советую держаться подальше от Общественного центра Дерри сегодня вечером». — Я знаю, это глупо, — сказал Ральф. Луиза чмокнула его в кончик носа: — Никогда не глупо помогать людям. — Спасибо. Однако вряд ли она поверит. Эта дама посчитает, что нас обидел вид ее значка, несмотря на все наши уверения, и что данная записка лишь своеобразный эквивалент ответа на ее нападки. — Можно убедить и иначе. Луиза сосредоточила взгляд на официантке — та, стоя в дверном проеме, болтала с поваром. Естественный серо-голубой цвет ауры Луизы стал насыщеннее, а сама аура сжалась, превратившись в облегающую тело капсулу. Ральф не сознавал вполне, что именно происходит… Но все чувствовал. Волосы у него встали дыбом, по коже побежали мурашки. «Она наполняется силой, — подумал он, — нажимает на все выключатели, запускает в ход все турбины, делая это отчасти из-за женщины, которую никогда прежде не видела и, возможно, никогда больше не увидит». Официантка тоже почувствовала постороннее вмешательство. Она оглянулась, словно кто-то окликнул ее по имени. Луиза натянуто улыбнулась и помахала рукой, но когда она заговорила с Ральфом, голос ее дрожал от усилия. — Я почти… Почти добралась. — Добралась до чего! — Не знаю. Того, что было нужно мне. Все произошло мгновенно. Женщину зовут Зое, с двумя точками над “е”. Пойди оплати чек, отвлеки ее. Постарайся сделать так, чтобы она не смотрела на меня, мне так тяжело. Ральф выполнил просьбу Луизы, и довольно успешно, несмотря на попытки Зое оглядываться на Луизу. Когда Зое выбила чек, на кассовом аппарате появилась сумма в 234,20$. Женщина убрала цифры нетерпеливым нажатием пальца на кнопку и вновь взглянула на Ральфа. Ее лицо было бледным, а глаза встревоженными. — Что с вашей женой? — спросила она Ральфа. — Я ведь извинилась. Почему она так странно смотрит на меня? Ральф знал, что Зое не может видеть Луизу, ведь он изо всех сил старался закрывать собой обзор, но знал он и то, что женщина права —Луиза действительно смотрела. Ральф попытался улыбнуться: — Не знаю, что… Официантка вздрогнула и раздраженно оглянулась на повара. — Перестань громыхать кастрюлями! — закричала она, хотя в кухне лишь тихо играло радио. Зое вновь повернулась к Ральфу: — Грохот, как во Вьетнаме. Не будете ли вы так любезны сказать вашей жене, что невежливо… — Глазеть? Но она вовсе не смотрит. Правда. — Ральф отступил в сторону. Луиза стояла у дверей и смотрела на улицу, повернувшись к ним спиной. — Вот, видите? Зое не отвечала несколько секунд, внимательно разглядывая Луизу. Наконец она произнесла: — Вижу. А теперь, почему бы вам обоим не удалиться? — Хорошо, хорошо. Расстаемся друзьями? — Как хотите, — не глядя на Ральфа, ответила Зое. Когда Ральф подошел к Луизе, он увидел, что ее аура вернулась к своему более разреженному состоянию, но стала намного ярче. — Ты устала, Луиза? — нежно спросил он. — Нет. Теперь я чувствую себя отлично. Пойдем. Ральф начал было открывать дверь, но вдруг замер. — Ты взяла мою ручку? — Нет, она осталась на столе. Ральф вернулся. Под его посланием Луиза дописала постскриптум: «В 1989 году у вас родился ребенок, но вы отдали его в приют Святой Анны в Провиденсе, штат Род-Айленд. Сходите на прием к врачу, пока не поздно, Зое. Это не шутка а не дешевый трюк. Мы знаем, о чем говорим». — Слушай, — произнес Ральф, присоединяясь к Луизе. — Она же перепугается до смерти. — Если она вовремя получит консультацию врача, остальное не так уж важно. Ральф кивнул, и они вышли на улицу.

6

— Ты узнала о ребенке, когда углубилась в ее ауру? — поинтересовался Ральф. Луиза кивнула. Восточная часть Дерри сверкала ярким разноцветном красок. Теперь тайный свет возвращался с трудом. — Не думаю, что я взяла много… Ее вещества, — проговорила Луиза, — но у меня возникло ощущение, будто я проглотила женщину целиком. Ральф вспомнил недавно прочитанную статью в научном журнале. — Если каждая клеточка нашего тела содержит в себе информацию о том, хорошо или плохо мы сделаны, — сказал он, — то почему бы и каждому фрагменту ауры не включать полную информацию о том, что мы собой представляем? — Звучит не очень научно, Ральф. — Луиза, улыбнувшись, коснулась его руки. — Однако вполне правдоподобно. Ральф усмехнулся в ответ. — Тебе тоже следует немного подкрепиться, — сказала она. — Хотя я до сих пор считаю это в некотором смысле воровством, однако без подпитки она может упасть в обморок. — Последую твоему совету, как только подвернется случай. А сейчас я хочу только одного — поскорее добраться до Хай-Ридж. — Ральф сел за руль, но рука его дрогнула, едва коснувшись ключа зажигания. — Ральф? В чем дело? — Ни в чем… И во всем. Не могу вести машину в таком состоянии. Либо врежусь в телеграфный столб, либо завезу нас прямехонько в чью-то гостиную. Посмотрев в небо, Ральф увидел знакомую огромную «птицу», распластавшуюся над тарелкой антенны спутниковой связи многоквартирного дома. Лимонная дымка вздымалась вверх от распростертых вширь доисторических крыльев. «Разве ты видишь это! — сомневаясь, поинтересовалась скептическая часть его разума. — Ты уверен, Ральф? Ты действительно уверен!» «Да, я вижу. К счастью или к несчастью, но я вижу все это… Однако если и есть подходящее время для подобного видения, то определенно это не настоящий момент». Сконцентрировавшись, он ощутил внутри себя щелчок. Птица растаяла, словно изображение призрака на экране телевизора. Мягко светящаяся палитра утренних красок утратила вибрирующую интенсивность. Ральф слишком долго воспринимал иную часть мира, чтобы заметить, как цвета переходят один в другой, сливаясь и образуя яркую молочно-голубую дымку, впервые увиденную Ральфом во время посещения бара вместе с Джо Уайзером; затем испарилась и дымка. Ральф испытывал непреодолимое желание уронить голову на руки и заснуть. Но вместо этого он, сделав несколько медленных, глубоких вдохов, повернул ключ зажигания. Мотор заворчал, вызывая к жизни постукивание, звучавшее теперь намного громче. — Что это такое? — поинтересовалась Луиза. — Не знаю, — отозвался Ральф, но он знал — либо сцепление, либо клапан. В любом случае, если так пойдет и дальше, им не поздоровится. Наконец постукивание ослабло, и Ральф тронул машину с места. — Толкни меня в бок, если увидишь, что я засыпаю, Луиза. — На это можешь рассчитывать, — отозвалась она. — А теперь поехали. Глава двадцать первая