Морган Родес - Обреченные королевства
Но когда границу взламывает пятитысячное войско, стражам порубежья не стоит и пытаться остановить его. Дозорные это вполне понимали и загодя отошли к основному оранийскому войску, что поджидало врага в глубине страны, в нескольких милях от границы.
– А неплохие у лимерийцев доспехи, – заметил Брайон, бок о бок с Йонасом вступая на оранийскую землю. Им, как и большинству соплеменников, лошадей не досталось; тем не менее вождь поручил друзьям высматривать отставших и вообще следить за тем, чтобы ополченцы двигались к намеченной цели. Брайон уже успел уподобить себя и друга сторожевым псам, приставленным собирать готовую разбежаться отару.
– Да, блестит ярко, – согласился Йонас.
Лимерийцы действительно были оснащены для войны гораздо лучше его соплеменников. Пелсийских новобранцев издалека можно отличить по отсутствию шлемов и лат. Мечи, если вообще имелись, неизменно оказывались ржавыми и тупыми. Большинство несло с собой грубые деревянные палицы, утыканные шипами. Конечно, подобным оружием тоже можно свалить врага, но как основное для войска оно не годилось.
Брайон поинтересовался:
– А что твое помешательство на принцессе Клео? Закончилось или как?
Йонас испепелил его взглядом:
– И вовсе я ни на ком не помешался…
– Как скажешь.
– Я не помешался!
– Сам я ее не видал, – пояснил Брайон. – Кто знает? Может, она и стоит того, чтобы из-за нее спятить. Роскошная ведь красавица со светлыми волосами, если я правильно понял?
От упоминания об оранийской принцессе у Йонаса разом испортилось настроение.
– Закрой рот, – посоветовал он Брайону.
– Лучше не забывай, что Лэлия ждет тебя назад живым и здоровым, так что особо не задумывайся о разных принцессах, – сказал тот. – Твоя первейшая обязанность – поскорей вернуться к невесте!
Йонас страдальчески сморщился:
– Я ни с кем не сговаривался о свадьбе…
– Помолись хорошенько, прежде чем сообщать об этом вождю. Он тебе уже свадебный подарок готовит.
На самом деле ничего даже отдаленно смешного в сложившейся ситуации не было, но Йонас не удержался от кривоватой ухмылки. Жениться на Лэлии Базилий у него ни малейшего намерения не было.
Тем не менее в одном Брайон был прав. Йонас решительно сдвинулся на оранийской принцессе – с того самого дня, когда увидел мужа Фелиции и двух его друзей валяющимися без сознания у пустого хлева с высаженной дверью. Им весьма повезло – их, по крайней мере, не убили. Фелиция страшно рассердилась и пообещала, что никогда не простит Йонаса, втянувшего ее в такую историю. Со временем сестренка остынет, но час этот еще не пришел.
…А ненавистная принцесса почти наверняка была уже за стенами оранийского дворца, в безопасности и тепле. Золотоволосая гадюка не переставала его удивлять…
Йонас в который раз оглядел шагавших рядом людей. Иным пелсийцам едва исполнилось двадцать. Не мужчины – мальчишки. А еще в войске заметно преобладали лимерийцы. На каждого пелсийца их приходилось едва ли не трое.
Брайон провел пятерней по спутанным волосам.
– Томас небось гордился бы, узнай, к какому народному возмущению привела его смерть, – сказал он. – Твой брат наверняка был бы рад отправиться вместе с нами, чтобы сокрушить жадных оранийцев!
– Несомненно, – кивнул Йонас, хотя на самом деле такой уверенности не испытывал. Что-то он в последнее время многовато стал думать. А всему виной встреча с королем Корвином – он тогда, помнится, посмотрел на короля Гая и задумался, с какой стати тому делить Оранос с вождем Базилием. Звучало в этом намерении нечто такое… такое…
Что-то, ясно говорившее: доверять королю Гаю нельзя.
Ненависть Йонаса к оранийской королевской семье вела его на войну в стремлении сокрушить их страну и забрать богатства, чтобы Пелсия из горемычной стала сильной и процветающей. Именно это и предложил пелсийцам лимерийский король…
Йонас старался сосредоточиться на точном исполнении приказов и шагал, как все, с войском, глядя только вперед. Однако нечто неуловимое продолжало тревожить его. Он и прежде бывал не чужд сомнений, но во времена вроде нынешних, когда поражение Ораноса стало делом всей жизни, предпочел бы полную уверенность в правоте дела, которое взялся отстаивать. Где она, былая хрустальная ясность?..
В то время как большинство соплеменников, не исключая и отца Йонаса, полагало, что Пелсия скудела и вымирала по злой воле судьбы, сам Йонас с полной определенностью знал, что это не так. Всему виной была алчность оранийцев. Не в меру разбогатев, они отказывались помогать соседям и не желали даже вернуться к торговому соглашению, из-за которого Пелсия сделалась страной винограда. Йонас тогда регулярно отправлялся в браконьерские набеги через границу, просто чтобы его семье было чем набить голодные животы, и считал, что имеет полное право присвоить богатства оранийцев, забравших жизнь его брата.
Вот так просто. А теперь через границу двигалось войско, и оно вполне позволяло надеяться на успех.
Король Гай предложил Пелсии военную помощь и доказал свои намерения способом, который удовлетворил вождя. Он заслужил доверие Базилия… Вот только раньше никогда и никоим образом Пелсии не помогал. Лишь противостояние с Ораносом осенило его идеями и совместными планами. И он повел в поход хорошо оснащенное воинство, поднаторевшее для битвы в расправах над собственным народом…
– Что такое? – нарушил ход его мыслей голос лучшего друга. – У тебя такой вид, словно ты козлиный хвост вместе с шерстью жуешь…
Йонас повернулся к нему и открыл было рот, но передумал и в итоге сказал лишь:
– Забудь. Ничего.
Делиться нынешними размышлениями с Брайоном он не собирался. Уж больно невеселые одолевали его мысли, к тому же отдававшие бунтовщичеством. Вот только отделаться от них Йонасу никак не удавалось. Они то и дело выплывали на передний план и требовали внимания.
Что, если король Гай успел передумать? Может, на самом деле он планировал забрать себе не половину Ораноса, а весь?..
Если это действительно так и если Гай не наделает ошибок, он вполне сможет завоевать не одну страну, а целых две.
И тогда в его руках окажется все.
Вдруг именно таков с самого начала и был его замысел?..
Но если догадка Йонаса верна, почему с такой-то военной силой – тут юноша вновь огляделся, обводя оценивающим взглядом свирепых лимерийцев, закованных в прочные латы, – почему король Гай просто-напросто не обрушился на Пелсию? Для чего ему вообще понадобилось вступать в союз с более слабой страной? Зачем было предпринимать такие усилия, добиваясь доверия вождя Базилия?..
Йонас бросил взгляд в ту сторону, где ехали на боевых конях король Гай и принц Магнус. Оба сидели в высоких седлах, гордо выпрямив спины. Брата и отца сопровождала лимерийская принцесса Люция. По первому впечатлению она показалась Йонасу очень красивой и до невозможности высокомерной. Молодой пелсиец терялся в догадках, для чего ее взяли в столь далекое и опасное путешествие.
Как бы то ни было, все трое выглядели такими… царственными. А величавых особ Йонас люто ненавидел. Всех, какие ни есть. По крайней мере, этого мнения он не собирался менять. А вот Базилий решился связать с ними себя – и всю Пелсию – нерасторжимыми узами. Отныне и навеки их судьбы стали едины…
Оранийский воздух веял теплом, но при этой мысли Йонас ощутил глубоко внутри ледяной холод…
Оранос
Горюя по Теону, принцесса Клео менее всего задумывалась о делах внешнего мира. Она понятия не имела, какого напряжения достигло противостояние за дворцовыми стенами, пока однажды не натолкнулась в коридоре на Эрона. Молодой придворный куда-то шел быстрым шагом, и лицо у него было напряженное, озабоченное. Это у Эрона, которого если когда-то что и тревожило, так только недостаток вина!
Клео и Мира как раз направлялись на послеобеденный урок изящных искусств. Их престарелый наставник терпеть не мог, когда они опаздывали и ему приходилось ждать. Тем не менее Клео схватила Миру за руку и заставила остановиться.
– Куда спешишь, Эрон? – спросила она.
Эрон рассмеялся, но смех прозвучал невесело.
– Это ты так теперь с будущим мужем здороваешься?
Клео стиснула зубы, но все-таки выдавила:
– Какое счастье снова видеть тебя, Эрон.
Похоже, он всерьез полагал, что она уже оказалась у него в подчинении! Однако Клео была нерушимо уверена, что их судьбам не дано соединиться.
– Я в самом деле рада видеть тебя, Эрон, – любезно вставила Мира. Клео недоуменно покосилась на нее, но сразу забыла. – Только вот ты бледный какой-то. Что произошло?
– Произошло?.. – переспросил Эрон. – Мне просто в голову ничего не лезет! Дворец окружен свирепыми врагами, но волноваться нам не о чем! Разве лишь о том, что все мы скоро погибнем!..
Он был близок к истерике, но Клео надежно укрывалась за броней своего горя, придавшего ей странную безмятежность.
