Диана Джонс - Корона Дейлмарка
– На удачу, – с усмешкой сказал он. – Я ведь суеверный северянин. А может быть, прошу благословения Странника, лишь для того, чтобы позлить тебя. Ну, вот там, внизу, Аден. Что скажешь насчет привала?
Митт был только рад возможности спешиться. Он сполз с лошади, опираясь на путеводный камень, чтобы тоже прикоснуться к нему, но как будто случайно. Митт знал – удача ему очень даже понадобится. Стоило ему оказаться на земле, вся боль обрушилась на него с новой силой. Пытаясь отвлечься, он снял перчатки, засунул их в специальный кармашек у пояса, потом привязал лошадь к путеводному камню. После этого, передвигаясь с величайшей осторожностью, стараясь не сгибать ноги, расстегнул одну из седельных сумок и извлек провизию. К тому времени боль стихла настолько, что он сумел усесться около Рита, отпихнуть тянувшуюся к хлебу морду Графини и взглянуть по сторонам.
Вокруг возвышались желтые и зеленые холмы. По ним проплывали пятна пробивавшегося сквозь облака солнечного света. Зеленая дорога – очень ровная, сухая и утоптанная – от путеводного камня уходила на юг, туда, где лежало гористое сердце Дейлмарка. А параллельно ей, ярдов на сто ниже того места, где они сидели, катились воды Адена. Это была большая река, куда шире всех тех, что Митту доводилось видеть, и, судя по тому, как ее воды плавно струились среди камышей, мимо росших по берегам ив, глубина ее должна быть немалой. Оставалось надеяться, что Рит знал, что говорил, когда предложил перебраться вброд. Митт откинулся назад и глубоко вдохнул запах реки, ив и примешивающийся к ним запах влажного вереска и нагретых камней. Это и есть аромат Севера, который южанин все еще воспринимал как аромат свободы, несмотря на все свое разочарование. Вот бы остаться на этом берегу реки, и чтобы дорога на Аденмаут вообще оказалась отрезана. Увы, никакой надежды на подобный исход. Да и Хильди с Йиненом жалко.
– У тебя что-то очень уж хмурый вид, – со смешком заметил Рит.
– Просто задумался, – поспешно отозвался Митт. – А что такое эти зеленые дороги? Кто их проложил?
– Хэрн Адон, король Хэрн. Это дороги его древнего королевства. Именно поэтому они теперь не ведут туда, где живут люди. Говорят, Хэрн Адон установил путеводные камни и повелел Страннику охранять дороги. Вроде как если найдешь по ним правильный путь, они приведут в Золотой город короля Хэрна.
– Я слышал, что их называют Путями Бессмертных, – сказал Митт.
– О да. Так их тоже называют. Моя старая нянька часто говорила, что Бессмертные сидят в дырах, сделанных в путеводных камнях. Как тебе мысль?
– Не могут они там сидеть! – неосторожно заявил Митт. – Если, конечно, не сделаются очень маленькими.
Риту эта мысль показалась весьма интересной.
– Тогда какого же размера, по-твоему, Бессмертные? – осведомился он тем же вкрадчивым тоном, каким выяснял мнение Митта о Севере. – Я для себя так и не смог этого решить. А вдруг они сделаны не из того же, из чего мы, а из чего-то не столь плотного и поэтому могут становиться хоть большими, хоть маленькими? Или как?
«Ох уж эти северяне!» – подумал Митт. Поди разбери, смеется Рит или говорит совершенно серьезно.
Путники закончили перекусывать. Митт, скрывая нежелание, встал и отвязал Графиню.
– Так какой же они все-таки величины? – не отставал Рит, когда двинулся вниз по склону к реке, ведя лошадь в поводу.
– Если хочешь знать, – бросил через плечо Митт, – они ростом с людей. Это само собой разумеется. – Он повернулся и дернул за повод, заставляя Графиню идти вслед за Ритом. – Как мож… – И вдруг застыл на месте и заморгал.
Перед ним больше не было широкой, плавно текущей реки. Рит стоял у ручья на склоне, заросшем невысокими дубами. Митт отчетливо слышал журчание воды где-то за деревьями.
– Наверно, ты прав, – после непродолжительной паузы откликнулся северянин. – Хотя, судя по некоторым их фокусам, можно подумать – Бессмертные все-таки поменьше. Пойдем. Здесь и впрямь довольно мелко.
Митт медленно пробирался вслед за ним между деревьями, думая лишь о том, какую же реку он видел совсем недавно. Не могло быть никаких сомнений в том, что настоящий Аден был тем самым нешироким потоком, который мчался перед ним по каменистому руслу под деревьями; солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь листву, вспыхивали на воде ослепительными, как начищенные золотые монеты, яркими бликами. Похоже, что все реки Севера точно так же, как и эта, текли в извилистых лощинах среди холмов. К тому же с тех пор, как Митт покинул Юг, ему не встретилась ни одна ива. По спине его пробежали мурашки, и к бурлящему ручью, гордо именовавшемуся рекой Аден, он приблизился с излишней, может быть, осторожностью.
Точно так же вел себя и Графиня. Более того, подойдя к кромке воды, конь прижал уши, уперся копытами и отказался двигаться дальше. Митт назвал упрямую скотину всеми обидными прозвищами, но что толку?
– Я пройду первым, – предложил Рит.
Он ступил в бурлящую словно в котле воду, глубина которой, как оказалось, не доходила и до колена, и осторожно пошел вперед, внимательно глядя под ноги. Вскоре и он, и его лошадь превратились в тени, которые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву дубов, испещрили мелкими бликами.
Тогда Графиня решил, что не хочет оставаться без компании на этом берегу, и внезапно бросился вслед за Ритом, потащив хозяина по ослепительно-белым бурунам. Митт крепко держался за уздечку и умудрился не упасть почти до самой середины реки. Там его нога оскользнулась на чем-то, ярко вспыхнувшем на солнце.
– Стой! – воскликнул Рит на удивление сильным глубоким голосом и метнулся к упавшему Митту.
На миг все смешалось. Вокруг громко плескалась вода, глаза слепили солнечные зайчики. Обе лошади удрали на берег. Митт смог сесть, а Рит сунул обе руки в реку и с торжествующим видом вытащил что-то блестящее. Вода лилась у него из рукавов, но, не обращая на это никакого внимания, он протянул свою находку Митту:
– Ты только посмотри!
Незадачливый южанин кое-как поднялся на колени. На ладонях Рита сверкало маленькое изваяние. Когда мальчишка перевернул его, Митт смог разглядеть полустершиеся черты лица и складки одежды даже под слоем зеленой речной слизи, налипшей с одного бока. А с другой стороны статуэтка, хотя и исцарапанная, сияла желтизной и походила по цвету на не слишком свежее коровье масло. Митту в свое время приходилось заниматься инкрустацией, украшавшей ружейные ложа, и этот цвет ему был очень хорошо знаком.
– Это чистое золото! – изумился он.
– Я тоже так думаю. – В голосе Рита звучал не то страх, не то благоговение. – А кто это нашел? Ты или я?
– Ты поднял эту штуку, я лишь наступил на нее.
Рит еще раз покрутил в руках статуэтку, с которой продолжала капать вода.
– Хотел бы я быть уверенным… Ты не будешь против, если я пока что сохраню ее у себя, а твою долю отдам, когда кое с чем разберусь?
Если бы Митт не так сильно натер себе бедра, он, возможно, и начал бы спорить. Но холодная вода жгла его ссадины, словно кислота, и он едва мог думать о чем-либо другом.
– Прекрасно, – выдохнул он и побрел к дальнему берегу, где стояли обе лошади, по-видимому весьма довольные собой.
Рит шел за ним, на ходу пряча мокрую статуэтку за пазуху.
– Ты очень щедр, – все повторял он, когда они сели верхом и поехали дальше. – Ты на самом деле согласен, чтобы она пока побыла у меня?
Судя по всему, его переполняли сомнение и восторг одновременно – ничего удивительного, решил Митт, любой, кто нашел здоровенный кусок чистого золота, чувствовал бы то же самое. И прекрасно, что Рита так волнует его мнение.
Весь следующий час, а может, и больше Рит то и дело восклицал по поводу поразительной случайности, которая привела их к нужному месту, и вновь и вновь спрашивал Митта, действительно ли тот согласен подождать свою долю.
– Если бы не оползень, – сказал он, – мы ни за что не поехали бы этим путем. Так ты правда не против?
С каждым разом Митт отвечал все грубее и грубее. Ему казалось, что он протер кожу до мяса, – так сильно мокрые кожаные бриджи раздирали ссадины. Из-за графского заговора, в который его втянули, вряд ли ему в будущем представится шанс воспользоваться найденным золотом! Да и какое теперь у него это будущее? Очень хотелось, чтобы Рит замолчал. К концу дня, когда перед ними снова появилось сверкающее голубизной море, занимавшее весь северный окоем, Митт уже готов был заорать на попутчика. Возможно, этим бы дело и кончилось, если бы, выехав на мыс, с которого открывался вид на Аденмаут и два моста через реку, они не увидели, что кому-то нужна помощь.
На мосту без перил перевернулась повозка менестреля. Лошадь, тянувшая повозку, билась внизу, в воде, и не могла подняться на ноги. Митт разглядел, что кто-то тщетно пытается ей помочь. На берегу лежала девушка – похоже, мертвая.
– Скорее туда! – крикнул Рит, и его лошадь помчалась вниз с холма с такой решимостью, будто надумала тоже свалиться в реку.
