Кендалл Калпер - Соль и шторм
Еще один слабый, еле заметный кивок. Рыдая, я сжала его руку.
– Если ты умрешь, никогда тебя не прощу! Если ты умрешь, я… я тоже умру!
Он издал хриплый вздох, приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Его губы беззвучно шевелились, я склонилась ближе и, давясь слезами, постаралась услышать, что он говорил. Сперва мне показалось, что Тэйн повторял мое имя, но затем различила:
– Выберись отсюда, Эвери… Спасись… спасись…
Я увидела, как кончики его губ приподнялись в улыбке. Щекой почувствовала тепло его дыхания, а потом тепло исчезло, растворилось в холодном воздухе. И когда я ощутила, что с его губ больше не срывается теплое дыхание, поняла, что мой любимый ушел.
В неистовой ярости я рыдала и била его по щекам, осыпала проклятьями, но в прекрасном теле, все еще истекающем кровью, больше не было жизни.
– Этого не должно было случиться! – закричала я, обращая лицо к небу. – Я же выбрала смерть! Это я должна была умереть!
Не знаю, кому я кричала – жизни, судьбе или магии, – ответа не было. И в тишине я услышала тот самый тоненький голосок, не громче шепота, внутри моей головы: кто сказал, что у тебя был выбор? Кто сказал, что ты выживешь сегодня ночью? Неважно, нашептывал голос, ведьма ты или нет, неважно, чем умеешь управлять.
Да. Я была всего лишь девушкой посреди океана – уставшая, окоченевшая и напуганная, я сжимала тело мертвого парня. Тэйн начал погружаться в море, его лицо заливала вода, и я впала в отчаяние, потому что я не могла позволить волнам забрать моего любимого. Я вытащила его на поверхность и держала, пока руки не начало сводить судорогой. Отчаяние разверзлось во мне, словно зияющая дыра. Но я собралась и решила держать его лицо над водой во что бы то ни стало. Затем, когда вода подобралась и потянула его вниз, я придумала, что буду держаться за него так, будто я его часть.
Когда и это стало невозможно, я разрешила себе отдохнуть, но недолго, буквально секунду. Но в это мгновение он так неожиданно выскользнул из рук, что я ахнула от страха, впрочем, успела схватить его и снова вытащить из воды, хотя силы были на исходе и тело болело так сильно, что, казалось, и сама вот-вот умру.
Я не уплывала и не могла отпустить любимого. Держала Тэйна за коченеющее запястье, рыдала, глотая соленые слезы, и думала, смогу ли сдержать обещание и умереть вслед за ним. Мысль о смерти казалась мне восхитительной, теплой и мягкой, как перина, как объятья Тэйна. Я могла отпустить его и уплыть назад, на остров. А могла и замереть, перестать барахтаться и под тяжестью веса Тэйна пойти ко дну. Держась на плаву, я закрыла глаза и попыталась почувствовать себя никем: ни Эвери Роу, ни ведьмой, ни даже просто девушкой посреди океана, стать никем и ничем. Я закрыла глаза, призвала смерть забрать меня и стала ждать ответа. Ждать пришлось недолго.
Что-то ударилось о мою ногу, и я вспомнила Фрэнка Лероя, его дикие рывки со шквалом брызг. Еще один настойчивый толчок – и на этот раз я различила под собой огромное, мощное и длинное, длиннее вельбота, туловище с черной выпуклой головой. Это был кит. Он закружился вокруг меня, его плавники вздымались над водой, будто крылья, а затем исчезали, он нырял все ниже, на самую глубину, и снова всплывал. Он хотел утащить за собой тело Тэйна, но я с новой силой вцепилась в него и закричала. Я почувствовала массивную голову у себя под ногами, а затем кит распахнул челюсти, чтобы ухватить Тэйна. Я снова закричала, принялась неистово бить его с помощью магии, но кит лишь немного отступил и снова вернулся, еще более настойчивый.
– Убирайся! – рыдая, приказала я. – Не смей его трогать!
Кит развернулся, поднял массивный хвост, и меня накрыла огромная волна. Я захлебнулась, закашлялась, но по-прежнему крепко держала тело Тэйна.
Кит двигался все быстрее, кружился все стремительнее. Он был гораздо больше и мощнее меня, но я следила во все глаза за его движениями под водой, стараясь заслонить от него тело Тэйна. И вдруг кит боднул меня головой. От удара я выпустила руку Тэйна, кит моментально схватил его и уволок на глубину. Я сделала глубокий вдох и нырнула следом, но под водой простирался мир китов, не мой. Их уже не было видно, лишь мерно колыхалась вода. Отчаянно отталкиваясь ногами, я выбралась на поверхность. Я задыхалась и рыдала, меня захлестывала тупая ярость, непереносимая боль и горячая мощь моей магии. Я могла убить кита за то, что он украл Тэйна, но я осталась совсем одна, и теперь до рези в глазах глядела во все стороны: вдруг где-нибудь плеснет волна, и кит вернется?
Вскоре на воде появилась рябь, водная гладь заколебалась, и раздались странные звуки: клик-клик, клик-клик. Это не был зов глубоководных горбатых китов, в нем я узнала звук точных и острых челюстей кашалота-охотника. От этой ряби по окоченевшему телу побежали мурашки, но я сжала кулаки, приготовившись к встрече с кашалотом. Он подплывал все ближе, и волны рябили все сильнее. Я слышала, как дрожит каждая косточка в моем теле, как бурлит кровь в венах, чувствовала, как трепещет сердце в груди.
Он плыл за мной, и я ждала его, без страха слушая дикую песню – предвестницу смерти. Магия спиралью вилась вокруг меня. И когда он, наконец, с силой пушечного ядра поднял над водой огромное тело в брызгах пены, открыл зияющую пасть, у меня остался только миг, чтобы поднять руки и испустить яростный вопль ведьмы. Весь мир померк…
Глава 26
Умирать было больно.
Ничего похожего на то, что я представляла. Ничего общего с мягкой подушкой или объятьями любимого. В действительности это скорее походило на то, что с меня сдирали кожу, лоскуток за лоскутком. Или будто кто-то проник в меня и с ненавистью вырвал сердце, легкие, выпотрошил все внутренности, оставив лишь пустую оболочку.
Я должна всегда напоминать себе о том, что мертва. И это самое худшее.
Иногда я буду забывать об этом и думать, что я все еще девушка, которая дышит и думает о счастье, и тогда мне нужно будет напоминать себе о своем крахе: и в жизни, и в магии. Я не смогла защитить дорогого человека, не сдержала обещание.
Тяжелее всего мне пришлось, когда пелена стала таять и вокруг меня замаячили тени. Они говорили со мной, как с живой. Несли ужасные глупости о костях, лихорадке, пульсе, обсуждали меня, такую слабую, что не в силах была приказать им умолкнуть. Чтобы отстали и оставили меня мертвой. Пожалуйста, уйдите, оставьте меня! «Смерть – это покой, Эвери…» Но где же тот покой, о котором рассказывала бабушка? Ведь она-то улыбалась, когда ее уносили волны.
Глава 27
Мне не нравилось, что тени постепенно становились четче и меньше. Раздражал свет. Сквозь закрытые веки темнота становилась красной, и я еще крепче зажмуривалась. До меня доносились чьи-то голоса, но я не обращала на них внимания. Только когда кто-то прижал к моим губам что-то, похожее на мокрую губку, попыталась выразить протест и с трудом открыла глаза. Размытая фигура надо мной издала возглас удивления, и я потребовала:
– Оставьте меня!
Тень что-то забормотала, вытянув руки, а я заметалась под одеялом, сжала веки и снова закричала:
– Уйдите! Уйдите! Уйдите!
Вспыхнул острый, яркий свет, а затем грянул грохот – молния и гром. Человек чуть помешкал и выбежал. Я подождала, когда он уйдет, и только потом открыла глаза. Все было неправильно. Я считала себя мертвой.
Комната передо мной качалась в тумане, голова кружилась, но я смогла различить перед собой маленький табурет. На табурете стояла чашка, в которой дымилось что-то белое, лежал ломоть хлеба и нож…
Нож в груди сидел так твердо, словно вырос оттуда. Я вытянула руку, подобрала его, и некоторое время отстраненно, безо всякого интереса разглядывала, думая, не вскрыть ли себе вены.
Дверь распахнулась, сильные руки сжали меня, отобрали нож и снова уложили. Я ничего не видела, не понимала и могла только шипеть, как змея. Все, что чувствовала – это онемение, все, что слышала – тихая суета где-то поблизости, а вскоре – снова провалилась в темноту.
Странно, я была мертва, но мне снились сны. Теперь не о китах, гарпунах и разъяренных китобоях, которые хотели меня убить. Я не видела снов, которые говорили бы о моем будущем. Вместо этого мне снился голубой домик с желтыми ставнями, крыльцо с террасой, чашка с теплым чаем. Не ночные кошмары, порожденные лихорадкой, а радостные и счастливые сны. Я крепко сжимала веки и чувствовала любимые руки на своей коже, слышала смех Тэйна и забывала, что это сон и мы мертвы.
Сон таял, и я открывала глаза, чувствуя тошноту и слабость. Тело ломило, желудок выворачивало, кожа чесалась и горела. Мне хотелось только одного: закрыть глаза и снова вернуться туда, где нет боли, а Тэйн все еще жив.
Что мне делать? Куда идти? С кем встретиться? Нет ответа, ничего нет… Мир стал серым и пустым с острыми краями, яркими лампами и шипящими звуками, поэтому я снова закрывала глаза и засыпала. Мне было так хорошо, когда я спала.
