Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)
Гигант опустил Санчу на траву, где она и свернулась клубочком, плача от боли и страха. Он огляделся, словно бы пребывая в затруднении, и золотистые глаза его сузились, когда он заметил разбросанные и опрокинутые фигурки на полочках. Великан наклонился, схватил свою пленницу за шею и за ногу и целеустремленно зашагал к пруду. Конан выскользнул из своего укрытия и, быстрый как ветер смерти, понесся по травянистому газону.
Гигант резко развернулся, и глаза его вспыхнули, когда он увидел бронзовокожего мстителя, мчащегося прямо на него. От изумления его хватка ослабла, и Санча беспомощно выскользнула у него из рук и повалилась на траву. Ручищи с когтями сжались и метнулись вперед, но Конан пригнулся, избегая их смертельных объятий, и вонзил меч в пах гиганту. Чернокожий рухнул, как подрубленное дерево, разбрызгивая кровь, а в следующий миг Конан все-таки угодил в судорожные тиски – это Санча вскочила с земли и крепко обняла его, дрожа от страха и истерического облегчения.
Он выругался, стараясь освободиться, но его враг был уже мертв: золотистые глаза его остекленели, а длинные эбеновые конечности перестали подергиваться.
– Ох, Конан, – всхлипывала Санча, цепляясь за него руками и ногами, – что теперь с нами будет? Кто эти чудовища? Неужели мы попали в ад, а это был дьявол?..
– Тогда здешнему аду нужен новый дьявол, – злорадно ухмыльнулся бараханец. – Но как ты попала к нему в лапы? Или они захватили корабль?
– Не знаю. – Девушка попыталась утереть слезы, нащупывая юбку, но потом вспомнила, что лишилась ее. – Я приплыла на берег. Я видела, как ты пошел в джунгли за Запораво, и отправилась по вашим следам. Я нашла капитана… Это… это ты… его…
– Кто же еще? – фыркнул он. – И что дальше?
– Я заметила шевеление меж деревьев, – девушка содрогнулась, – и подумала, что это ты. Я окликнула тебя, а потом увидела… увидела это черное существо. Оно, как гигантская человекообразная обезьяна, сидело среди ветвей и плотоядно смотрело на меня. Это был кошмар; у меня не было сил убежать. Все, что я могла, – это кричать. Потом оно спрыгнуло с дерева и схватило меня… ой-ой-ой! – Санча закрыла лицо руками: страшные воспоминания были еще слишком свежи в ее памяти.
– Что ж, нам пора убираться отсюда, – проворчал Конан и взял ее за запястье. – Идем, мы должны вернуться к экипажу…
– Почти вся команда спала на берегу, когда я вошла в лес, – сказала она.
– Спала? – недоуменно переспросил он. – Почему, дьявол их разбери?
– Слышишь? – Она замерла, являя собой воплощение страха.
– Слышу! – резко бросил он. – Это стон! Подожди!
Он вновь влез на стену и, свесившись с нее, выругался с такой яростью, что Санча побледнела. Чернокожие возвращались, но не одни и не с пустыми руками. Каждый нес на себе обмякшую человеческую фигуру, а кое-кто – даже две. Пленниками оказались флибустьеры; они не подавали признаков жизни, если не считать непроизвольных судорожных движений или подергиваний. Конан мог бы запросто счесть их мертвыми. Их разоружили, но не раздели догола; один из чернокожих тащил связку мечей в ножнах. Изредка кто-либо из моряков издавал приглушенный стон, словно пьяный, забывшийся тяжелым сном.
Конан бешено огляделся по сторонам, как угодивший в западню волк. Из двора с прудом выходили три арки. Чернокожие ушли отсюда через восточный проем, и через него же они, скорее всего, и вернутся. Сам он попал сюда через южную арку. В западной арке Конан прятался, и у него не было времени посмотреть, что находится за ней. Но теперь, невзирая на свое полное невежество относительно устройства замка, он должен был принять решение немедленно.
Спрыгнув со стены, он принялся в спешке расставлять опрокинутые фигурки по местам, затем подтащил труп своей жертвы к омуту и сбросил в него. Тело немедленно пошло ко дну и, наблюдая, Конан поневоле содрогнулся, видя, как оно сжимается и каменеет. Потом он схватил свою спутницу за руку и поспешно повлек ее за собой к южным воротам, где девушка взмолилась, чтобы он объяснил ей, что здесь происходит.
– Они усыпили экипаж, – быстро ответил пират. – У меня нет никакого плана, но мы спрячемся где-нибудь и станем наблюдать. Если они не заглянут в пруд, то, быть может, не узнают о нашем присутствии.
– Но они непременно заметят кровь на траве!
– Может, они решат, что это кто-нибудь из их дьяволов пролил ее, – откликнулся он. – Как бы там ни было, придется рискнуть.
Они находились в том самом дворе, из которого он наблюдал за пытками юноши, и Конан поспешно повел девушку вверх по лестнице, выходившей на южную стену, после чего заставил ее присесть за балюстрадой балкона; укрытие было не ахти каким, но лучшее искать было некогда.
Не успели они устроиться, как дворик заполнили чернокожие. У подножия лестницы раздался громкий лязг, и Конан замер, схватившись за меч. Но чернокожие прошли через арку в южной стене, и до слуха пирата с девушкой донеслись глухие удары и стоны. Гиганты сбрасывали своих жертв на траву. Санча уже готова была разразиться истерическим хихиканьем, и Конан поспешно зажал ей рот ладонью, чтобы она не выдала их присутствия.
Спустя некоторое время они услышали топот множества ног, после чего вновь воцарилась тишина. Конан осторожно выглянул из-за балюстрады. Двор был пуст. Чернокожие опять собрались подле пруда в соседнем дворике, рассевшись вокруг него на корточках. Похоже, они не обращали никакого внимания на пятна крови на траве и жадеитовом бортике омута. Очевидно, в этом не было ничего необычного. В пруд они тоже не заглядывали. Они были заняты тем, что устроили собственный конклав: высоченный чернокожий опять заиграл на своей позолоченной дудочке, а его спутники, неподвижные, как эбеновые статуи, внимали его музыке.
Взяв Санчу за руку, Конан потащил ее за собой вниз по лестнице, пригибаясь, чтобы голова его не была видна над балюстрадой. Дрожащая девушка послушно последовала за ним, со страхом поглядывая на арку, которая вела во дворик с прудом, но сейчас через нее – поскольку она смотрела под углом – не было видно ни омута, ни мрачной толпы вокруг него. У подножия лестницы кучей были свалены мечи зингарийцев. Тот грохот и лязг, что они слышали, возник тогда, когда чернокожие побросали на траву захваченное оружие.
Конан увлек Санчу за собой к юго-восточной арке, и они неслышно пересекли один дворик и нырнули в соседний. Здесь валялись бесчувственные флибустьеры, топорща усы и поблескивая драгоценными камешками в серьгах. То один, то другой начинали шевелиться и негромко стонали. Конан склонился над ними, и Санча опустилась рядом на колени, упершись руками в бедра.
– Что это за сладковатый запах? – нервно спросила она. – Он идет у них изо рта.
– Это те проклятые фрукты, что они съели, – негромко ответил он. – Я помню их аромат. Должно быть, они действуют, как черный лотос, который погружает людей в сон. Клянусь Кромом, они просыпаются – но они не вооружены, а мне почему-то кажется, что эти черные дьяволы не станут ждать долго и скоро испробуют на них свою магию. И что смогут им противопоставить наши парни, не имея оружия и еще толком не придя в себя?
Он на мгновение задумался, сосредоточенно нахмурившись, а потом с такой силой сжал хрупкое оливковое плечо Санчи, что та поморщилась от боли.
– Послушай! Я уведу этих черных свиней в другую часть замка и займу их там чем-нибудь. А ты тем временем разбуди этих идиотов и дай им оружие – по крайней мере, у них будет шанс победить в бою. Сможешь сделать то, о чем я тебя прошу?
– Я… я… не знаю! – запинаясь, выпалила она, вздрагивая от ужаса и даже не сознавая, что говорит.
С проклятием Конан схватил ее за волосы и так встряхнул девушку, что стены заплясали у нее перед глазами.
– Ты должна сделать это! – прошипел он. – Это наш единственный шанс!
– Я постараюсь! – выдохнула она, и он, кивнув в знак согласия и ободряюще хлопнув ее пониже спины, скользнул прочь.
Через несколько мгновений, пригнувшись, он уже заглядывал в арку, которая выходила во двор с омутом, высматривая своих врагов. Они по-прежнему сидели вокруг пруда, но уже начали проявлять признаки зловещего нетерпения. Со двора, где лежали одурманенные буканьеры, до него донеслись их стоны, становившиеся все громче и перемежающиеся невнятными ругательствами. Он напряг мышцы и присел, готовясь ринуться вперед, как пантера, и легко дыша сквозь стиснутые зубы.
Гигант с украшенной драгоценными камнями повязкой выпрямился и оторвал от губ дудочку – и в следующий миг Конан одним тигриным прыжком покрыл разделяющее их расстояние. Не мешкая, он принялся раздавать удары направо и налево, опять же похожий на атакующего тигра: его клинок блеснул трижды, прежде чем кто-либо из чернокожих успел опомниться, после чего он отпрыгнул и стремглав понесся через двор. Позади него на траве остались лежать неподвижно три черные фигуры с разрубленными черепами.
