Кендалл Калпер - Соль и шторм
Я слышала, как бились сердца моряков – они не понимали, что происходит. Я чувствовала прилив, волнение моря, дыхание ветра и знала, что теперь могу всем этим управлять. И люди, и стихия были мне подвластны. Веревки со змеиным шипением упали с моего тела. Инстинктивно я подхватила конец одной из них, сжала в руках, и тут же нахлынули воспоминания: мне шесть лет, я на коленях у бабушки, ее дыхание щекочет затылок. Но на этот раз все оказалось легче, гораздо легче и быстрее. Магия вздымалась во мне, пока не обрушилась свирепой волной на все вокруг.
Ураганный ветер хлестал мои волосы и сбивал с ног моряков, которые с криками побежали за канатами. Заклинание дало мне удивительные ощущения – смесь боли и наслаждения. И глубокое удовлетворение от мысли: наконец-то я делаю то, что мне предназначено делать! Я расхохоталась странным, совершенно чужим смехом. А ветер выл и скрежетал в парусах над моей головой. Мои пальцы двигались неестественно быстро, повторяя те движения, что проделывали однажды, в далеком детстве. Раз, два, три! И на веревке сплелись узлы, связавшие и подчинившие силу ветра. Я выпрямилась, держа готовый амулет в кулаке. Один из матросов заметил меня и крикнул:
– Она колдует! Остановите ее!
Но все они стояли слишком далеко, и я рывком развязала первый узел.
И вновь поднялся ветер, пока лишь легкий бриз. В миле от острова, который кажется таким далеким и крошечным, он едва отличим от морского ветра. Не раздумывая, я тут же освободила второй узел, и крепкий пассат обжег наши лица стальным холодом. Всего мгновение прошло, а я принялась за третий узел. Голоса моряков наполнились страхом. Я видела, как они рвутся ко мне, но остановить меня было уже невозможно, по крайней мере, в тот момент, а может, уже и никогда. Я смутно чувствовала, что мое колдовство, скорее всего, убьет их всех. О нет! Убьет и Тэйна! Все, чем была я еще десять минут назад, уничтожила дикая, необузданная сущность, что долгие годы таилась во мне и теперь вырвалась наружу, взревев нечеловеческим голосом: «Нельзя убить ведьму Роу!» Моряки лишь растерянно глядели на меня. И Тэйн тоже смотрел во все глаза, бледный и ошарашенный. Мои пальцы быстро распутали третий узел, и на корабль обрушился дьявольской силы ураган.
Внезапно меня охватили тревога и жалость, но было уже поздно, слишком поздно. Могучий ветер, вызванный заклинанием, смел людей с палубы и точно зажал судно в своих когтях. Со звериным воем он крушил палубу, ломал мачты как спички, обрушивая на головы моряков обломки вместе с потоками ливня. Яркие вспышки молнии исчертили черное небо. Гигантская волна хлынула на палубу, и «Модена» стала крениться на правый бок. Холод пронизывал меня до костей сквозь мокрое, изорванное платье. Моряки, обезумев от страха, метались с криками по затопленной палубе, и я больше не могла их различить. Конечно, они понимали, что это вовсе не обычный шторм…
Ураган бушевал вокруг нас, швырял и вертел «Модену» как игрушку. Ветер вздымал мои волосы, платье, а затем подхватил и мое тело. Я уцепилась за веревку и намотала ее на запястье. Мимо меня, вопя от безграничного ужаса, проносились люди, что-то тяжелое – обломок судна, фонарь или бочка – больно врезалось мне в плечо. А затем словно гигантская, зыбкая рука подбросила меня, со скрипом рванула веревку на запястье, перевернула с ног на голову и затянула в черную воронку неба. Возможно, мне стоило бояться и кричать, как моряки. Но ведьме Роу вся эта безумная вакханалия была по душе! Я испытывала неописуемый восторг от разбушевавшейся стихии, клокочущих волн, свирепой бури и вспышек молний. Меня несло и кружило, руки, ноги, волосы тянуло одновременно во все стороны, а затем все та же удивительная сила швырнула меня в воду. Ощущение было такое, будто я упала с верхней мачты прямо на палубу, я ахнула, задохнулась от боли и тут же наглоталась морской воды.
Море свирепствовало ничуть не меньше, чем ветер. Меня тут же подхватили волны, стали крутить и засасывать, как щепку, но я сопротивлялась изо всех сил, стремилась вверх, и вскоре мне удалось вырваться на поверхность. Ветер завыл в ушах, когда я взмыла над водой, отчаянно моргая из-за едкой соли. Холод впился в кожу тысячей иголок и мгновенно отрезвил.
Онемев от потрясения, я смотрела на то, что сотворила. Волна подняла меня на пять, десять, двадцать футов и с размаху швырнула вниз, в океан, и снова я принялась барахтаться, вращаясь как поплавок и стуча зубами от холода. Я понимала, что нужно немедленно остановить шторм, чтобы не утонуть, но теперь это было не просто – бесстрашная ведьма внутри меня молчала, напуганная яростью океана, а, кроме того, бабушка никогда не учила меня, что делать, если магия выйдет из-под контроля. Новая волна закрутила меня, обрушилась потоком, заливая горло. Подумалось, что теперь едва ли смогу удержаться на плаву. Пламя внутри меня потухло, в груди нарастала паника, и я громко закричала от ужаса.
– Эвери!
Голос Тэйна проглатывал ветер, но я все равно слышала его и… невероятно! Сердце быстрее заколотилось в груди. Он жив! Тэйн жив! Ощущение силы и счастья охватило меня, и я почувствовала, как успокаивается море и небо.
– Тэйн! Тэйн! – с каждым моим криком рев шторма стихал, еще немного – и море стало гладким как стекло, а грозовые облака разошлись так быстро, словно кто-то раздвинул шторы на небе. Глядя, каким до жути спокойным стало море, тишину которого не нарушал даже плеск волны, я почувствовала, как в меня закрадывается страх.
Воцарившееся спокойствие было пугающим. Страх охватывал меня все больше, я звала Тэйна снова и снова, отчаянно крутила головой, вглядываясь и вслушиваясь, но вокруг было темно и тихо. Слишком темно и слишком тихо. Но вот мое имя снова прозвенело в воздухе, и брызги белой пены взмыли в темноте. Я поплыла вперед. Платье сковывало движения, тащило вниз, но мое трепещущее сердце держало меня на плаву, как спасательный круг, и наконец в ужасающей пустоте океана я нашла его. Тэйн смеялся и кричал, неистово барахтаясь в воде, тянул ко мне руку. Мы сцепили пальцы, он притянул меня к себе и поцеловал. Потом стал покрывать поцелуями все лицо, пока я не разрыдалась. Потому что он вернулся, мой Тэйн вернулся, мой любимый, тот самый, которого я знаю! Я чуть отплыла, стараясь рассмотреть его черты в темноте.
– Я думала, что потеряла тебя, – шептала я, заливаясь слезами.
Он вымученно рассмеялся.
– Я здесь, – произнес он, но я покачала головой.
– Нет, мать сказала, что на нашей семье лежит проклятье и каждый, кого мы любим, причиняет боль. Я думала… ты…
– Я бы не смог причинить тебе боль, невзирая на любое проклятье.
– Но там, в доках, – вспомнила я, и слезы снова ручьем покатились по щекам. – Ты сказал…
– В море я мог бы тебя спасти и уплыть с тобой. От пятерых я бы отбился. Но увести тебя на глазах у всех жителей острова я бы не смог. Как не смог бы сломать наручники и выкрасть тебя из тюрьмы.
– Но… – упорно продолжала я, хоть и знала, что лучше остановиться и просто поблагодарить, – ты сказал, что… не любишь меня.
– Что еще я мог сказать, когда пятеро человек на борту собирались тебя утопить? – Он сжал под водой мою руку, глядя на меня пылающим взором. – Эвери, я люблю тебя. Я всегда буду тебя любить. Нет на мне никакого проклятья и не будет. Я люблю тебя, люблю!
У него на глазах выступили слезы, я и сама плакала. Это было так чудесно – слышать его слова, чувствовать его прикосновения. Мы прижались друг к другу и целовались так долго и страстно, как могли. Смеясь, плача и тяжело дыша, мы барахтались в воде, пока, наконец, Тэйн не обернулся, выискивая взглядом «Модену».
Она тяжело кренилась в сторону порта. Ее фок-мачта и грот-мачта торчали под странным углом, сломанные и бесполезные. Разодранные в клочья паруса болтались, словно ошметки паутины, снасти спутались в хаотичный клубок. Казалось бы, вокруг нее на поверхности воды должны были бы плавать обломки, но «Модена», словно поплавок, качалась на чистой и гладкой поверхности океана. Не было ни ветра, ни течения. Этому кораблю уже не ходить под парусами, однако там было несколько вельботов, длиною в тридцати футов, с веслами и фонарями.
Мы подплыли к «Модене», и только тогда я почувствовала, до чего устала и как болит от малейшего усилия ушибленное плечо. Тэйн нашел в воде кусок каната и вытянул меня наверх. Руки скользили по мокрой веревке, подошвы бабушкиных башмаки скатывались с нее, мешая уцепиться, но все-таки мне кое-как удалось взобраться, перекинуть себя через фальшборт и растянуться на палубе. Насквозь мокрая, я лежала и пыталась отдышаться. Измотанный Тэйн тяжело опустился рядом со мной, и некоторое мы просто лежали рядом, глядя на россыпь звезд, мерцающих сквозь туманные облака – последние следы шторма.
– А ты и вправду ведьма, – сказал он тихо. Я сжала его руку.
– Что случилось? – прошептала я.
Он перекатился на бок и снова поцеловал меня. Мы поднялись и осмотрели океан. Ничего. Ни людей, ни обломков, только черные, едва колышущиеся волны. Кругом царила темнота, и лишь вдали, на острове Принца, поблескивала горстка огней.
