Вольфганг Хольбайн - Заклятие нибелунгов
Глисмода покачала ребенка на руках.
– Более восьмидесяти лет Хурган забирал у нас мужчин после того, как те зачинали детей. Он превращал их в ордынцев, а сейчас все воины Орды мертвы. По Вормсу горят погребальные костры, потому что никто не хочет хоронить полудемонов в земле.
– Мне очень жаль, – прошептала Бруния.
Глисмода подняла руку.
– Я рассказываю вам об этом не для того, чтобы вызвать ваше сочувствие. Почти сотню лет со всем в городе приходилось справляться женщинам, старикам и больным. Мы научились тому, что раньше умели лишь мужчины, и приносили жертвы, которые требовались лишь от мужчин.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если войско попытается завоевать город, то его жители сумеют защититься. Сколько солдат выступают против нас?
– Четыре или пять тысяч. – Бруния отнеслась к словам Глисмоды скептически.
– Конечно, у нас нет боевого опыта, но нас в сотню раз больше. Вормс – это самый крупный город королевства, и мы не стали сжигать оружие ордынцев вместе с их телами.
Бруния не могла усидеть на стуле. Встав, она начала ходить туда-сюда по комнате.
– Ты действительно говоришь о том, о чем я думаю? Мы можем призвать жителей города к оружию?
Глисмода кивнула. За десятилетия под игом Хургана в городе сформировалась сеть тайных ячеек с гонцами, которые могли незаметно перемещаться в пределах городских стен. В каждом квартале было свое тайное подразделение, и в каждом общем доме – свой представитель. Иначе жизнь общины при столь долгой тирании не могла бы продолжаться.
Бруния опустила ей ладонь на плечо.
– Это хорошие новости, Глисмода. Возможно, все не так мрачно, как я представляла. Я желаю тебе доброй ночи.
После того как Глисмода ушла, правительница выглянула из окна. На водах Рейна играли первые лучи солнца, славя рассвет, исполненный надежды.
Бруния приказала разбудить Маивольфа, чтобы тот отправил в войско врага посла. Нужно было провести переговоры. И не только.
В большом шатре, где могли совещаться двадцать человек, сидели Эльза, Кальдер и правители пограничных с Бургундией территорий. Они делили страну, которую еще не успели завоевать. Особым спросом пользовались виноградники и пшеничные поля, женщины для рабства и скот. Значение имело и то, о чем еще не было доподлинно известно, – золото, оружие, специи и ткани. Эльза и Кальдер раздавали то, что им не принадлежало. Они уже давно решили поддерживать союзников до тех пор, пока те могли пригодиться. Пускай берут что хотят. Значение имел лишь трон, и этот трон договорились отдать Кальдеру и Эльзе в роли королевы. По поводу этого никто даже не спорил. Никого не интересовало королевство без солдат и с разрушенным замком.
План был прост: как только Кальдер захватит королевство, он начнет наращивать военную силу и заключит союз с Константинополем и маврами. С их помощью он отгонит своих соперников в их провинции, а затем заберет все то, на что они успеют наложить свои лапы. Пока что Кальдер рассматривал богатства Бургундии как кредит, который потом придется оплачивать с процентами.
Все это будет очень легко проделать после того, как Вормс падет, а что могло этому помешать? Кальдер рассчитывал на два-три дня боя без особых потерь.
Двое стражников притащили в шатер какого-то старика, на чьем лице отпечатались годы тяжелого труда. В дрожащих руках он сжимал свиток.
– А это еще что? – удивился Кальдер.
– Послание, – выдохнул старик. – От города Вормса.
Кальдер взял свиток.
– А я и не знал, что города умеют писать.
Правители провинций рассмеялись, и только Эльза вела себя сдержанно. Не пристало праздновать победу до того, как ее обретешь.
Мерзкая ухмылка с лица Кальдера исчезла, как только он прочитал документ.
– Но ты же понимаешь, что тебе придется умереть за это? – Он пристально посмотрел на гонца.
Старик кивнул.
– Именно поэтому меня и выбрали. Я болен, и моя смерть не станет потерей. Пускай она порадует тебя, пока ты еще можешь радоваться.
Взяв свиток, Эльза углубилась в чтение. Документ действительно был составлен от имени народа. Жители Вормса благодарили за то, что войска подоспели так скоро, но заверяли, что никакой помощи не требуется и что они справятся с восстановлением Бургундии самостоятельно. Солдатам жители города желали мирной поездки домой и выражали свою радость по поводу скорейшего восстановления дипломатических отношений с другими странами. В документе говорилось также, что нарушение границы города будет рассматриваться как объявление войны, которое, к сожалению – к сожалению! – потребует соответствующей реакции.
Правители с удивлением и насмешкой на лицах один за другим читали свиток.
– Да уж, – наконец произнес Кальдер. – Нужно обладать поразительным мужеством, чтобы подобным образом насмехаться над вражеским войском. Интересно посмотреть, будут ли жители города умирать с такой же гордостью.
– Скажи солдатам, чтобы они никого не щадили в Вормсе, – прошипела Эльза. – Никакого милосердия к женщинам и детям. Врагом будет считаться любой, и я хочу, чтобы до конца недели вы вырезали все население этого города, а затем подожгли руины. Мы построим новый город.
Кальдеру ненависть Эльзы казалась несколько преувеличенной, да и нельзя было воспринимать эти писульки жителей Вормса всерьез. Но все же он понимал состояние наследницы, у которой только что убили отца и разрушили замок.
– Так они лишились возможности сдаться. – Кальдер порвал документ. – Мы выступаем на Вормс, как только запряжем коней.
Бруния и Зигфинн ехали рядом друг с другом, чего они не делали с момента побега из Фъеллхавена. Утром они помирились, и все благодаря доброй Глисмоде. Они понимали, что потребуется нечто большее, чтобы их сердца вновь стали биться в такт, но сейчас и Брунию, и Зигфинна больше занимала мысль о том, как бы предотвратить падение Вормса.
Конечно же, вражеские военачальники воспримут их послание как провокацию, хотя на самом деле документ был четким и ясным ответом узурпаторам. Просто еще никогда прежде страна не лишалась короля, не подчиняясь при этом кому-то другому, и еще никогда народ не говорил сам за себя без вождя. Зигфинн примерно представлял себе, как это оценят противники.
Бруния выставила свои войска на северной границе города. Их было немного, и они не справились бы даже с обычными повстанцами, не говоря уже о целом войске профессиональных солдат. Войскам Брунии был отдан приказ не обнажать мечи первыми. Это была не их битва, и правительница Вендена по возможности хотела избежать кровопролития.
Зигфинн и Бруния доехали до небольшого холма, с которого они могли наблюдать за движением вражеского войска на Вормс. Точно муравьи, солдаты перебирались через холмы, поросшие виноградом. Они жаждали крови и жертв. Войска противника были многочисленнее, чем рассчитывала Бруния. При нормальных обстоятельствах город не смог бы продержаться и двух дней. В прошлом даже с меньшим количеством войск завоевывали города и побольше.
– Полагаться на силу города – безумие, – сказал Зигфинн. – Это просто невозможно. А наше послание заставляет врага атаковать.
– Так и есть, – кивнула Бруния. – Их нападение – это наш единственный шанс на победу. Было бы умнее взять город в осаду. В Вормсе почти ничего нет, и без торговли мы бы не продержались. Вот только мы лишили их возможности обдумать все на ясную голову.
Зигфинн с удивлением посмотрел на свою спутницу.
– За последние месяцы ты многому научилась.
– Нужно же было чем-то занимать время, пока я ждала тебя. – Бруния благодарно улыбнулась.
– Все будет хорошо. – Он ободряюще похлопал ее по руке. – Когда все это закончится, мир станет таким, каким и должен быть.
Принцесса кивнула, но у нее было тяжело на сердце. За последние дни она часто думала о том, что случится с Финной. Сможет ли она забрать ребенка? Или все станет так же, как и раньше, и она забудет о своей дочери? Она едва заставила себя приютить девочку во время боя у Глисмоды.
Граница Вормса проходила по широкой равнине, и Бруния договорилась с жителями Вормса, что, когда войска врага пересекут долину, это будет рассматриваться как нарушение границы города.
– Подавай сигнал, – прошептал Зигфинн. – Началось.
Бруния подождала еще минуту, надеясь на то, что противники передумают и покинут Бурантию, но, конечно же, этого не произошло, и принцесса, вскинув руку, подала горнистам знак призвать жителей Вормса к оружию. Звук фанфар пронесся по всей долине. Его подхватили горнисты, и, прежде чем эхо умолкло, все население города выбежало из своих домов, собираясь защищаться.
Вместо того чтобы сидеть дома и дожидаться чужой помощи, женщины, юноши и девушки, а также старики, которые едва могли держать в руках боевые топоры, с невероятной решимостью устремились на вражеское войско. Несмотря на то что противник превосходил их в боевом мастерстве, он ничего не мог противопоставить такому невероятному количеству народа.
