Антология - Стимпанк! (сборник)
– В том, как все устроено, есть великая красота. Убери одну деталь, вставь другую – и у тебя уже совсем новый механизм. Так Единый Бог за много поколений переписывает по буковкам и малую пичугу, до последней косточки, до перышка, – говорил мне мастер Кроуфорд, пока я осторожно подводила его руку с отверткой к раскрытому чреву часов.
Когда пришла пора прощаться с кораблем городского типа, я уже знала о часах и тому подобных штуках почти все, что вообще можно знать. До того, что случилось с Джоном Барксом, жизнь моя тикала размеренно, как эти самые часы. Но, простите, про Джона Баркса я пока говорить не готова… да и потом, вы же хотели узнать, как я попала к Пинкертонам.
Когда матушка померла, а отца с головой забрал Мак-Мачок, я покинула Новый Ханаан и отправилась в Спекуляцию на поиски приключений. И дня в большом городе не прошло, как добрый карманник избавил меня от скромных накоплений, оставив честную девушку в весьма затруднительном положении. Затруднительность его была в том, что девушка хотела жить. Работы для таких, как я, не было в принципе. Шахты не спешили нанимать даже здоровых мужиков, стоявших длинными очередями к конторам подрядчиков. Одна только «Красная кошечка» гостеприимно распахивала двери, но я почему-то думала, что в бордель мне пока еще рано. Короче, когда живот совсем подвело, я сперла червячную пышку с лотка китайца-разносчика – не слишком даже вкусную, должна заметить, – и не успела оглянуться, как уже обогревала собой камеру предварительного заключения в компании юного проститута (за которого вскоре внес залог секретарь сенатора). За мной, я знала, никто не придет. Разве что отошлют обратно на корабль – и вот это-то меня пугало просто до чертиков. Такого я бы просто не вынесла.
На замок у меня ушло семь секунд; еще за сорок пять я разобрала дверной механизм до втулки, а вот с дубиной об затылок – привет охране! – справиться не сумела. Первое, что я узнала, открыв глаза, – что мне, оказывается, уже назначена аудиенция у шефа Пинкертонов, мистера Декстера Кулиджа.
– Как тебя зовут? Только соври мне, – посажу в холодную еще до заката.
– Аделаида Джонс, сэр.
– И откуда же мы родом, мисс Джонс?
– С корабля городского типа «Новый Ханаан», сэр.
– Верующая, что ли? – Он аж нахмурился.
– Была, сэр.
Шеф Кулидж прикурил сигару и выпустил несколько задумчивых колечек.
– В Смолу тебя, надо думать, уже макали.
– Да сэр, когда мне было тринадцать.
– И видение тебе явилось?
– Да, сэр.
– Ты видела, как стоишь передо мною в наручниках, мисс Джонс? – пошутил он из-за завесы едкого дыма.
На это я отвечать не стала. Верующих местный люд не понимал – держались они особняком. Мой народ явился на эту планету пилигримами, когда меня еще и на свете не было. Именно отсюда, как вещал высокопреподобный Джексон, Единый Бог и запустил странствовать по галактикам все наше нелепое передвижное шапито. Здесь, в горах, – глаголило Писание – скрывался Эдемский сад. Тем, кто ведет жизнь праведную и следует заповедям Единой Библии, в Последние Дни откроется путь туда, и перейдут Верующие прямиком в Землю Обетованную, Неверующие же будут ввергнуты в пасть страшную, в вечное ничто. Будучи девушкой добропорядочной, я затвердила все заповеди, вызубрила расписание и порядок станций – и вообще все, что Верующей положено знать: как печь хлеб из овсяного цвета, как прясть сладкий клевер. Я узнала, как важно для Верующего крещение в Смоляной реке, когда ты омываешься от всех своих грехов и Единый Бог в видении открывает тебе истину. Видениями мы друг с другом никогда не делились. Это Верующим запрещалось.
Вздох шефа Кулиджа вернул меня в бренный мир.
– Должен сказать, никогда не понимал, зачем люди добровольно идут на такое варварство, – сказал он, и любопытства в этих словах было куда больше, чем презрения.
– Мы живем в свободном мире, – ответствовала я.
– Хм. – Шеф Кулидж прищурился и смерил меня оценивающим взглядом, поглаживая пышные усы.
Что же он увидал?
Молескиновые штаны, заправлены в работные ботинки; джинсовая рубашка, пыльник, принадлежавший некогда Джону Барксу. Волосы каштановые, заплетены в две длинные косы; косы, правда, наполовину распустились, но кому сейчас легко. Рожа в запекшейся грязи, так что и не скажешь, что у меня весь нос и щеки в веснушках.
Шеф Кулидж покачал головой. Я решила, что на мне можно ставить крест, но тут он встал, повернул какую-то рукоятку в стене и сказал в длинную трубу с воронкой:
– Миссис Бизли, будьте так добры, принесите нам немного этого превосходного фазана и печеной картошки. Думаю, кусок флердоранжевого торта тоже не помешает, спасибо.
Когда по воздуху приплыл сказочный серебряный поднос и ангельская миссис Бизли грохнула его передо мной на стол, я вгрызлась в содержимое, даже не помолившись. Чего там, я и рук-то не помыла, так была занята.
– Ваши навыки обращения с механизмами произвели на меня большое впечатление, мисс Джонс. А собираете вы так же хорошо, как разбираете?
Я все ему выложила про мистера Кроуфорда и часы и взамен получила выбор: отправляться обратно в тюрьму или работать на Пинкертонов. Я сказала, что на выбор это не больно-то и похоже – разве что между рабством тому господину и этому. Тут шеф Кулидж выдал мне первую настоящую улыбку:
– Как вы совершенно справедливо заметили, мисс Джонс, мы живем в свободном мире.
На следующее утро меня отвели в лабораторию. Набитую, о, боже, всеми хитрыми штуковинами и устройствами, какие только можно представить. Там были ружья, стрелявшие вспышками света; заводные кони, способные проскакать сто миль без устатку; бронекуртки, которым любая пуля – что твоя муха. Часовая мастерская мастера Кроуфорда побледнела и предпочла тихо затеряться в глубинах памяти. И я безбожно наврала бы, если б сказала, что сердце мое не забилось при виде всех этих железок быстрее и слаще.
– Джентльмены, позвольте представить вам мисс Аделаиду Джонс, только что прибывшую с корабля городского типа «Новый Ханаан». Она поступает в наше агентство стажером в отдел аппаратуры. Прошу вас оказать ей все возможное уважение и гостеприимство.
Шеф Кулидж подвел меня к длинному верстаку, заваленному шестернями, заклепками, трубками и волокном, где меня уже поджидало, раскинувшись во всю его длину, толстое ружье с развороченными металлическими внутренностями.
– Перед вами, мисс Джонс, Миазматический Разрешитель капитана Смитфилда. Изъят у русского агента ценой больших потерь. Инженерный отдел обеспечил нам функциональную схему, но мы так и не смогли снова заставить его стрелять. Возможно, вы сумеете нам с этим помочь. Оставлю вас наедине.
Парни в лаборатории в восторг от моего присутствия не пришли. Ма непременно сказала бы, что девушка всегда должна дать мужчине выиграть, да и вообще, женский свет, неподспудно сияющий пред очами Господними, – дело противоестественное и богопротивное. Сама она всегда говорила тихо и взгляд обращала долу. Люди говорили, что Ма – истинный образец Верующей. Только вот от лихорадки это ее не спасло. Взгляд я, впрочем, все же обратила долу – прямо на затейливое ружье.
Надо мною тут же нарисовался один из лабораторных, некто Скромняга.
– Он тебя проверяет, – сообщил он, пока я пыталась разговорить упрямую железяку. – Эта хреновина – никакая она не русская, а вовсе даже австралийская. С войны еще. Технологии у них – хуже некуда. Только сунь чего-нить не туда – то голову кому нахрен отожжет, то вообще испарит. Шеф с ней так и не разобрался.
Тут он возложил длань свою мне на плечо.
– Ежели хочешь, я могу тебе компанию составить, покажу, что тут да как.
Длань дружелюбно пожала мне сустав. Даже слишком, я бы сказала, дружелюбно.
– Если вы, сударь, не против, я бы хотела сама с ней сперва покумекать.
– С ней? А ты откуда знаешь, что это она?
– Знаю, и все, – сказала я и длань с себя убрала.
Он отвалил, ворча что-то на тему, куда катится мир, если Пинкертоны стали нанимать девок на мужскую работу. Я плюнула и уставилась в схему. Что она неправильная, стало ясно сразу же, так что никчемную бумажку я отложила. Стоило мне погрузиться в механизм, и его шестеренки будто бы зашевелились у меня внутри – гляди-ка, те и эти не на месте! К вечеру Миазматическая Разрешительница капитана Смитфилда отрапортовала, что к стрельбе готова. Шеф Кулидж нацепил шоры в медной оправе и понес красавицу на полигон. После нажатия на курок мишень куда-то подевалась, а в стене за ней образовалась аккуратная круглая дыра приличных размеров. Шеф Кулидж поглядел на ружье. Потом на меня.
– Кое-что усовершенствовала, сэр, – бодро поделилась я.
– Я вижу, мисс Джонс.
– Это ничего?
– Да, пожалуй, что ничего. Джентльмены, кому чего надо починить, к утру чтоб было на столе у мисс Джонс.
На выходе я сделала мистеру Скромняге очень добропорядочный, знающий свое место в мире книксен.
