Бекка Фитцпатрик - Финал
Мне только что пришло это в голову. Все это время я верила в его историю безоговорочно, а ведь он заслуживал чего угодно, только не доверия.
Патч нахмурился.
– Это возможно. Но я так не думаю. Зачем ему заморачиваться и придумывать такую сложную комбинацию?
– Ну, может быть, потому, что ему очень надо отправить тебя в ад и заковать там навеки, – осторожно предположила я, не будучи сама уверена в этом. – Что, если все это делается с подачи архангелов? Он же сказал, что находится на земле по заданию архангелов… Я ему сначала не поверила, но что, если это правда? Что, если это задание от архангелов – отправить тебя в ад? Ведь ни для кого не секрет, как они этого хотят.
– По существующим законам, чтобы отправить меня в ад, нужна веская причина. – Патч задумчиво потер подбородок. – Но если они зашли слишком далеко – им уже наплевать на то, что они выходят за рамки закона. А я давно уверен, что в этой корзинке есть пара тухлых яиц. Хотя и не думаю, что все архангелы поголовно стали продажными и подлыми.
– Но если Пеппер действительно выполняет поручение маленькой группки архангелов, а другие – порядочные – поймают его с поличным, заказчики Пеппера всегда могут легко отмежеваться: заявить, что он известный мошенник и верить ему на слово нельзя. Они вырвут ему крылья раньше, чем он сможет что-либо доказать, и таким образом останутся ни при чем. Мне лично это не кажется таким уж невероятным. На самом деле это может быть просто идеальным преступлением.
Патч уставился на меня. Моя версия казалась настолько правдоподобной, что становилось не по себе.
– То есть ты думаешь, что Пеппер состоит в сговоре с группой архангелов-предателей, которые хотят избавиться от меня навсегда, – медленно произнес он.
– Ты знал Пеппера до того, как пал? Каким он был?
Патч покачал головой.
– Я знал его, но не близко. Скорее я слышал о нем. У него была репутация либерала, довольно несговорчивого, особенно в социальных вопросах. Поэтому я не удивился, когда узнал, что он играет в азартные игры. Но я хорошо помню, что он присутствовал на моем судебном процессе. Должно быть, голосовал за мое изгнание. Странно – учитывая его собственную репутацию…
– Ты думаешь, мы можем через Пеппера выйти на архангелов? Его двойная жизнь может быть частью их плана… А может быть, он действительно слишком весело проводил здесь время. Если как следует на него надавить – он заговорит. И если он признается в своем тайном сговоре с некоторыми архангелами по заточению тебя в ад, мы по крайней мере будем понимать, с чем имеем дело.
Губы Патча тронула опасная улыбка.
– Что ж… я думаю, самое время найти Пеппера и потолковать с ним.
Я кивнула:
– Отлично. Но только ты будешь наблюдать за всем этим со стороны. Я тебя близко не подпущу к Пепперу. Тем более теперь, когда у нас есть все основания подозревать, что он делает все возможное, чтобы упечь тебя в ад.
Брови Патча сошлись на переносице:
– Что ты предлагаешь, Ангел?
– С Пеппером встречусь я. И возьму с собой Скотта. И даже не думай спорить! – Я сразу отвергла все его возражения. – Ты ведь призывал на помощь Дабрию гораздо чаще, чем мне бы хотелось. Ты клялся мне, что это тактический ход и ничего больше. Что ж, теперь моя очередь. Я возьму с собой Скотта, и это не обсуждается. Насколько мне известно, у Пеппера нет на руках билета в один конец в ад на имя Скотта.
Губы Патча превратились в тонкую линию – я почти физически ощущала исходящее от него недовольство. Патч не испытывал теплых чувств к Скотту, но понимал, что не может возражать – ведь это было бы лицемерием с его стороны.
– Тогда тебе нужен безупречный план, – произнес он наконец. – И я не могу отпустить тебя одну, вдруг что-то пойдет не так.
Такой шанс оставался всегда. Это было главное, что я усвоила за время общения с Патчем. Патч знал это не хуже меня, и я подозревала, что он просто пытается удержать меня от участия в этом деле. Вдруг я почувствовала себя Золушкой, которую не пускают на бал из-за всяких глупых формальностей.
– Скотт сильнее, чем ты думаешь, – возразила я. – Он не допустит, чтобы со мной случилось что-то плохое. И я как следует объясню ему, что не стоит распускать язык относительно наших с тобой отношений, о том, что мы до сих вместе.
Черные глаза Патча вспыхнули.
– А я как следует объясню ему, что, если с твоей головы упадет хоть один волосок, он будет отвечать лично передо мной. И если у него есть хоть капля здравого смысла – ему стоит отнестись к моим словам очень серьезно.
Я натянуто улыбнулась:
– Что ж, решено. Значит, все, что нам нужно – это хороший план.
Следующий день был субботой.
Я сказала маме, что мы с Ви проведем вместе все выходные и вместе поедем в школу в понедельник, а потом встретилась со Скоттом, и мы отправились в «Дьявольскую сумку».
Нас не интересовали музыка и выпивка – нашей целью был подвал. Цокольный этаж. Ходили слухи, что там пышным цветом цвел запрещенный игорный бизнес, но сама я, разумеется, никогда там не бывала. А вот насчет Пеппера я была уверена в обратном. Патч снабдил нас списком любимых местечек Пеппера, и я надеялась, что нам со Скоттом повезет с первой же попытки.
Стараясь выглядеть одновременно и невинной, и опытной, я шла вслед за Скоттом по бару. Он жевал жвачку и выглядел таким же расслабленным и уверенным, как обычно, а вот я потела так, что мне не помешал бы душ.
Я вытянула волосы «утюжком» и обильно полила их лаком, нарисовала стрелки на веках, накрасила губы яркой помадой, на мне были четырехдюймовые каблуки, а в довершение образа я стащила у Марси одну из ее дорогущих сумочек. Волшебным образом все это сделало меня лет на пять старше. Что касается Скотта – глядя на его накачанное и тренированное тело, я сильно сомневалась, что кто-нибудь будет спрашивать у него паспорт. В ушах он носил маленькие серебряные колечки, а каштановые волосы он стриг очень коротко – все это придавало ему вид стильной небрежности. Мы со Скоттом были только друзьями, но я вполне могла понять, что именно так привлекало в нем Ви.
Я взяла его под руку, изображая его девушку, а он дал знак бармену, что хочет поговорить.
– Мы ищем Сторки, – сказал Скотт бармену, наклоняясь к нему и понизив голос.
Бармен, которого я раньше не видела, взглянул на нас испытующе. Я постаралась встретить его взгляд с максимальным безразличием. «Только не показывай, что нервничаешь, – твердила я себе. – И делай что хочешь, только чтобы он не заподозрил, что тебе есть что скрывать».
– Кого вы ищете? – переспросил бармен довольно грубо.
– Мы слышали, что сегодня вечером здесь будет большая игра, – произнес Скотт, как бы случайно открыв кошелек и показывая толстую пачку лежащих в нем стодолларовых банкнот.
Бармен пожал плечами и начал протирать стойку бара.
– Не понимаю, о чем это вы говорите.
Скотт положил одну из банкнот на стойку и, прикрыв ее рукой, подвинул бармену:
– Очень жаль. А ты уверен, что мы не можем тебя переубедить?
Взгляд бармена скользнул по банкноте.
– Я тебя мог видеть раньше?
– Я играю в «Серпентине» на бас-гитаре. А еще я всегда играл в покер во всех заведениях Портленда, Конкорда и Бостона. А также в их окрестностях.
Бармен понимающе кивнул.
– Вот оно что. А я работал в Спрингвейле, на скачках.
– У меня немало воспоминаний связано с этим местом, – не преминул заметить Скотт. – Я выиграл там немало. А еще больше проиграл. – И он ухмыльнулся, словно сказал что-то смешное, понятное только ему и бармену.
Бармен положил руку рядом с рукой Скотта и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не видит, а потом банкнота быстро перекочевала к нему в карман.
– Сначала я должен вас обыскать, – предупредил он. – Никакого оружия вниз проносить нельзя.
– Без проблем, – легко отозвался Скотт.
А я снова вся покрылась испариной.
Патч предупредил нас, что будут искать пистолеты, ножи и любые другие острые предметы, которые можно использовать в качестве оружия. Поэтому мы подошли к вопросу более креативно: вместо ремня в джинсы Скотта был вдет кнут, от души сдобренный «дьявольской силой». Скотт клялся, что никогда не употреблял «дьявольскую силу» и даже никогда не слышал о супернапитке, но я решила, что мы вполне имеем право использовать кнут с «дьявольской силой», который он в шутку стащил из машины Данте. Этот кнут светился загадочным голубым светом, но, пока бармен не задирал Скотту рубашку, этого никто не замечал.
По знаку бармена мы со Скоттом прошли за стойку в его каморку и там послушно подняли руки. Я была первой и удостоилась беглого, поверхностного осмотра. А вот Скотта бармен обыскивал очень тщательно, ощупывая и похлопывая каждую часть его тела. Здесь, в его каморке, было довольно темно, и даже сквозь плотную ткань рубашки Скотта пробивалось легкое голубоватое мерцание. И бармен, судя по всему, тоже его заметил. Он нахмурился и протянул к нему руку.
