Нил Гейман - Никогде
На другом конце моста произошло какое-то движение, будто монахи кого-то пропускали.
– Что-то происходит, – шепнула Охотница Двери. – Приготовься. Если что, попробуем убежать.
Монахи расступились. На мост вышел Ричард Мэхью из Верхнего Лондона в сопровождении слепого аббата. Ричард выглядел как-то странно… Охотница пристально посмотрела на него, пытаясь понять, что изменилось. Как будто центр тяжести сместился ниже. Нет, не в том дело… Он стал похож на настоящего мужчину. Кажется, он наконец-то повзрослел.
– Ну что, жив? – спросила Охотница.
Кивнув, он сунул руку в карман, вытащил серебряный ключ и бросил его Двери. Она поймала ключ и, кинувшись к Ричарду, обняла его и крепко прижала к себе.
Потом, отпустив Ричарда, она подскочила к аббату.
– Вы себе не представляете, как это важно, – сказала она ему.
Он улыбнулся усталой доброй улыбкой.
– Да пребудут с вами Темпл и Арка в вашем нелегком пути по Нижнему миру, – проговорил он.
Дверь присела в реверансе, потом, крепко сжимая ключ в руке, вернулась к Ричарду и Охотнице, и все трое пошли прочь. Монахи стояли на мосту и смотрели им вслед, пока они не скрылись в желтом тумане подземного мира.
– Мы отдали ключ, – проговорил аббат то ли самому себе, то ли остальным черным монахам. – Спаси нас, Господи!
Глава XIII
Ангелу Ислингтону снился мрачный, тревожный сон. Огромные волны одна за другой обрушивались на город. Темное небо прочерчивали молнии. Лил дождь. Город содрогался под натиском волн. Возле древнего амфитеатра разгорелся пожар и постепенно распространился на окрестные здания, – ветер переносил пламя с крыши на крышу, и вскоре уже весь город пылал, как факел. Ислингтон парил над городом – так, как люди иногда летают во сне, так, как он сам мог свободно летать много-много лет назад. Он смотрел сверху на высокие здания, некоторые были высотой несколько сотен футов, но они казались крошечными по сравнению с гигантскими волнами Атлантики. До Ислингтона доносились людские крики. В Атлантиде было больше четырех миллионов человек, и во сне Ислингтон отчетливо слышал голос каждого. Они кричали, задыхаясь от дыма, захлебываясь соленой водой, сгорая заживо. А потом гигантские волны поглотили город, и океан успокоился.
К рассвету от города не осталось и следа. Голубые волны плескались там, где когда-то был остров в два раза больше современной Греции. Атлантида исчезла. Лишь тела ее жителей – мужчин, женщин, детей – какое-то время колыхались на волнах. Но белые с серыми крыльями чайки уже начали их клевать.
Ислингтон проснулся. Он стоял в восьмиугольнике, вершины которого образовывали стальные колонны, перед огромной черной дверью из камня и потемневшего от времени серебра. Он потрогал твердый, холодный камень. Коснулся стола. Провел рукой по стене. Потом прошел по залу, касаясь разных предметов, словно пытаясь убедить себя в том, что он существует, что он еще здесь. Ислингтон уже не раз ходил так по залу, и за многие сотни лет его босые ноги протоптали в каменном полу дорожку. Добравшись до бассейна, он остановился, встал на колени и опустил ладони в холодную воду.
По поверхности пробежала рябь, круги разошлись от кончиков его пальцев к краям бассейна. Отражение ангела и свечей дрогнуло и исчезло. В воде отражался какой-то подвал. Ангел нахмурился. Где-то вдалеке зазвонил телефон.
Мистер Круп подошел к телефону и снял трубку. Он был страшно доволен собой.
– Круп и Вандемар к вашим услугам, – объявил он. – У вас появился враг? Мы с радостью вырвем ему глаза, сломаем нос, отрежем язык, раздробим череп, перережем глотку.
– Мистер Круп, – сказал ангел, – они достали ключ. Проследите, чтобы девушка по имени Дверь добралась до меня целой и невредимой.
– Целой и невредимой? – разочарованно протянул мистер Круп. – Понятно. Хорошо, проследим. Отличная идея. Удивительно оригинальная. Прямо дух захватывает от такой оригинальности. Обычно люди нанимают убийц, чтобы расправиться с теми, кто им не угоден, – чтобы кого-нибудь зарезать, задушить, застрелить в конце концов! Только вы, сэр, нанимаете двух профессиональных, непревзойденных в своем мастерстве душегубов для того, чтобы они доставили вам какую-то девчонку целой и невредимой!
– Проследите, чтобы она благополучно добралась до меня, мистер Круп. Устраните любую опасность, которая может ей угрожать. Если вы ее тронете, я буду очень огорчен. Вы меня поняли? Страшно огорчен!
– Да.
Мистер Круп переступил с ноги на ногу.
– Ничего не хотите мне сообщить? – спросил Ислингтон.
– Хотим, сэр, – мистер Круп кашлянул в кулак. – Вы помните маркиза Карабаса?
– Разумеется, помню.
– Правильно ли я понимаю, что ваш приказ не касается маркиза? Он вам не нужен «целым и невредимым», или я заблуждаюсь?
– Нет, не заблуждаетесь, – отозвался ангел. – Охранять нужно только девчонку.
С этими словами он вытащил руки из воды. Теперь в бассейне снова отражались свечи и лицо ангела – невероятной, совершенной красоты. Ангел Ислингтон поднялся и пошел в глубь зала. Гости вот-вот прибудут, надо лишь немного подождать.
* * *– Что он сказал? – спросил мистер Вандемар.
– Он сказал, мистер Вандемар, что мы можем делать с маркизом все, что пожелаем.
Вандемар кивнул, но решил на всякий случай уточнить:
– Значит, мы можем его спокойно убить?
– Да, мистер Вандемар, вы правильно поняли. Именно так.
– Вот и хорошо, мистер Круп. Не люблю, когда нас ругают. – Он посмотрел на окровавленный труп, висевший у него над головой. – Надо избавиться от тела.
* * *Одно колесо у тележки из супермаркета скрипело. Тележку все время уводило влево. Мистер Вандемар нашел ее на газоне между двумя дорожками неподалеку от больницы. Увидев тележку, он решил, что она как нельзя лучше подходит для перевозки трупов. Конечно, можно было просто взвалить тело на плечо, но тогда он запачкает костюм. А костюм у него всего один. Поэтому он положил тело маркиза Карабаса в тележку и покатил ее по каменному туннелю канализации. Тележка противно скрипела, и ее то и дело вело влево. Мистер Вандемар с удовольствием вручил бы ее мистеру Крупу, но мистер Круп был занят. Он разговаривал.
– Разумеется, невозможно выразить словами ту радость, то бескрайнее счастье, тот, не побоюсь этого слова, экстаз, что переполняет все мое существо. Неудивительно, что в такие минуты, мистер Вандемар, я не могу ни ворчать, ни злиться, ни жаловаться на судьбу. Подумать только, нам наконец-то разрешили сделать то, в чем мы так преуспели за нашу невероятно долгую жизнь…
Мистер Вандемар свернул за угол, что было не так-то просто, учитывая непослушную тележку с тяжелым трупом.
– В смысле кого-то убить? – спросил он.
Мистер Круп радостно улыбнулся.
– Да-да, вы правы, мистер Вандемар, мой благородный и смелый друг, – убить. Однако вы наверняка почувствовали в моем коротком монологе неумолимое «но». Как бы я ни радовался, как бы ни сиял от счастья, это «но» неизбежно скрывается за моим ликованием, отравляя столь чудесные минуты. Маленькое, гадкое «но» – оно прилипло ко мне, как к ботинку прилипает кусочек сырой печенки. И вы наверняка говорите себе: «Что-то тревожит мистера Крупа. Надо заставить его облегчить душу».
Мистер Вандемар глубоко задумался, навалился на круглую железную дверь, которая вела в другую часть канализации, толкнул ее и – когда дверь подалась – переступил через порог, втащив за собой тележку с трупом маркиза. Он еще немного подумал и пришел к выводу, что ничего такого за собой не замечал.
– Нет, я ничего такого не говорю, – честно сказал он.
Но мистер Круп не обратил никакого внимания на его слова.
– …И, если бы я все же решился рассказать, – продолжал он, – что тревожит меня в столь радостную минуту, мистер Вандемар, вы бы поняли, насколько меня раздражает тот факт, что никто не узнает о нашем благородном деянии. Нам надо было бы повесить тело маркиза на самой высокой виселице в Нижнем Лондоне. А не выбрасывать его в сточные воды, словно… – Он замолчал, подыскивая достойное сравнение.
– Крысу? – предположил Вандемар. – Попугая? Селезенку?
Тележка продолжала свою скрипучую песню.
Мистеру Крупу не понравилось ни одно из сравнений.
– Что ж, мы пришли, – сказал он.
Они оказались на берегу небольшой реки. Грязные коричневые воды уносили прочь использованные презервативы и обрывки туалетной бумаги. По поверхности плавали хлопья желтой пены. Вандемар остановил тележку. Круп нагнулся, схватил маркиза за волосы, приподнял его голову и прошептал в самое ухо:
– Чем скорее мы покончим со всем этим, тем лучше. В другое время, в другом месте наверняка найдется человек, способный по-настоящему оценить наше непревзойденное мастерство.
Потом он отпустил маркиза и выпрямился:
– До свиданья, славный маркиз. Не забывайте о нас, куда бы вас ни занесло.
