Стелла Геммел - Город
– Балда, нам все равно заплатят, – сказал старший. – Они хотели узнать, куда он после пойдет.
– Он там полдня проторчит, – заныл младший. – По-другому не бывает. Пошли домой, попозже вернемся…
– Ладно, иди. Вдвоем тут и правда нечего делать.
Но младший мальчишка только вздохнул и уселся наземь в тени под стеной. Старший брат ухмыльнулся и сел рядом с ним в пыль. Солнце постепенно поднималось над крышей гостиницы, уменьшая пятнышко тени. Малолетние соглядатаи продолжали терпеливо ждать.
* * *– Чуть не опоздал, – проворчал Дол Салида, когда Барт присел к пятиугольному столу. Он уже раскладывал перед собой цветные фишки и кости. – Собирались уже начинать без тебя!
Бартелл с серьезным видом кивнул. Его приятель всегда так говорил. Но играли они неизменно в уркват, а эта забава требовала либо трех игроков, либо пяти. В ней было не обойтись и без удачливости, и без сноровки; Дол Салида считался мастером, возможно даже лучшим в Городе. Правда, после трех лет ученичества Бартелл с Крегганом и сами здорово набили руку, так что даже ему стало интересно с ними играть. По крайней мере, сам мастер не без самодовольства говорил им об этом.
Они условились о небольших ставках, и Крегган бросил кости, делая ход. Постукивание костяных пирамидок по деревянной столешнице неизменно успокаивающе действовало на Бартелла. Он откинулся на спинку стула, предвкушая несколько часов блаженного ничегонеделания. Слуга немедленно поставил у его локтя кувшинчик пива: Бартелла давно и хорошо знали в «Ясных звездах», его платежеспособность не подвергалась сомнению.
– Барт, как дочка поживает? – отхлебывая пива, спросил через некоторое время Крегган.
– Спасибо, хорошо, – сосредоточенно разглядывая фишки, отозвался Бартелл.
– Небось, окошко скоро закончит? То, с рыбками?
– Ну да.
– Вот бы на ее работы взглянуть!
Бартелл что-то пробормотал, неразборчиво, но согласно. Эти двое ему нравились, но приглашать их к себе домой он совершенно не собирался. Лучше уж не смешивать разные стороны жизни, чтобы не дошло до беды. Незачем Эмли встречаться с Крегганом и Долом Салидой. И ни ей, ни им незачем знать о шлюхином чердаке в Джервейне, куда он временами наведывался. Равно как и о его посещениях Великой библиотеки, где он просиживал долгими вечерами, изучая древние рукописи по истории Города. Если кто начнет считать его скрытным – что ж, значит, пусть так. Причины у него на то были веские…
Дол Салида легко выиграл первые три партии. Крегган вздохнул и, по обыкновению, принялся жаловаться:
– С тобой играть без толку. Только время зря тратить!
– Крегган, ты ведь уже выигрывал у меня. – Мастер хмыкнул и снова расставил фишки. – Погоди, дай припомню… прошлой весной, кажется? А Барт нас обоих вынес несколько дней назад. Ты обо мне подумай, парень, о моих чувствах! Знаешь, каково это – все время выигрывать? Может, ставки повысим?
– Нет уж, – хором и очень прочувствованно отозвались оба, и Дол Салида расхохотался.
Это был улыбчивый, компанейский мужик. Обладатель сплошной загорелой лысины, он зато имел пышные седые усы, которые за игрой рассеянно поглаживал. Барт давно уже уяснил, что это поглаживание, пусть и вполне непроизвольное, никоим образом его игровую стратегию не выдавало. Еще Бартелл знал, что, уходя из «Ясных звезд», Дол неизменно возвращался к жене и многочисленным внукам, обитавшим в тесноватом домике по соседству с Алым дворцом. Когда-то он служил в коннице, но лет десять назад был списан по увечью и теперь ходил хромая и тяжело опираясь на палку. О том, болела нога или нет, он никогда не распространялся.
Крегган, в отличие от приятеля, был бездетным вдовцом. Он жил в Джервейне, в семье кузнеца, и редко рассказывал о себе. Бартелл только знал, что некогда тот был пехотинцем под началом у Гранта, победоносного полководца южных армий. Было это около двадцати лет назад.
Старые солдаты, собиравшиеся в этом дворике, болтали преимущественно о войне. В отличие от большинства трое приятелей военных действий не обсуждали и боевым воспоминаниям предавались нечасто. Они сходились перекинуться в уркват и разговоры вели соответствующие. Бартелл рассказывал о достижениях Эмли, Дол Салида – о семье, Крегган же – о городских птицах, составлявших предмет его страстного увлечения.
Поэтому очень неожиданно прозвучала из его уст реплика:
– Говорят, третьего дня мы битву на море проиграли…
Бартелл на это ничего не сказал. Последовала пауза, потом Дол Салида выложил на стол две фишки и проворчал:
– Слухи, домыслы, кривотолки… Где ты сведения добываешь, Крегган? Вон у тех старых сплетников? – И он указал на седовласых ветеранов, ссутулившихся над пивом.
Крегган передернул плечами.
– Сегодня, – решил подать голос Бартелл, – на рынке совсем не было морской рыбы. Одна камышовка да речной лещ.
Остальные двое посмотрели на него и согласно кивнули.
Бартелл решил уже, что на том разговор и кончится, но спустя некоторое время Крегган снова открыл рот:
– А слышал я это от солдата. Пехотинца. Вон там… – И он кивнул на гостиницу.
– Беру свои слова обратно, – ядовито отозвался Дол Салида. – Это был не сплетник, а всего лишь пьяный вояка. – И он негромко хихикнул.
– Тот малый сведения собирал или продавал их? – спросил Бартелл. – За кружечку пива?
Крегган покачал головой, бросил кости и застонал.
– Ну что за непруха сегодня, – пожаловался он вслух. И ответил Бартеллу: – Нет, за выпивку он платил сам. Он разговаривал с Толстяком Лэнни. Я просто рядом стоял.
Бартелл про себя улыбнулся. Толстяк Лэнни служил в «Звездах» со времен поистине незапамятных. Возле него всегда толпились герои былых битв, охочие рассказывать о боевых эпизодах и хвалиться шрамами. Лэнни слушал, неизменно кивая и улыбаясь, и продолжал протирать стаканы. Бартелл сомневался, что тот действительно слушал.
Игра продолжалась. Солнце поднималось все выше, бросая пятна света на стол сквозь листву.
– Вот что мне показалось занятным, – сказал Крегган. – Тот малый…
– Который? – с раздражением переспросил Дол Салида.
– Ну тот. Вчера в гостинице.
– Во имя всех богов, парень, соображаешь ты так же медленно, как и играешь! – Мастер отвлекся от фишек и сердито уставился на него. – Ты что, еще про того пьяницу не договорил? Влюбился, что ли, в него?
– Что занятно: у него татуировка была на плече точь-в-точь как вывеска на гостинице. – Крегган продолжал гнуть свое, ничуть не смутившись. – Семь звезд. Я указал ему на сходство. Посмеялись…
– «Ясные звезды», вообще-то, в честь Семи Сестер, – сказал Бартелл. – А тот рисунок создавал Бог неба.
– Да знаю я, знаю, – начал в свою очередь раздражаться Крегган. – Я же не настолько дурак. Это полковая наколка, такие приняты во Второй Несокрушимой. Я просто подумал: вот смешно, мужик с семью звездами на плече в «Ясные звезды» выпить зашел…
– Смешно до безумия, – буркнул Дол. – Играть-то будем или как?
– У него еще на предплечье занятная отметина была, – продолжал Крегган, бросив фишки. – Вроде клейма. В общем, выжженная. Похоже на букву «С»…
– Ожог?
– Нет, меня просто удивило, что его заклеймили, как лошадь.
Что-то вспыхнуло в памяти Бартелла… Темноволосый солдат с синими, как небо, глазами… Он спросил, постаравшись не выдать своего интереса:
– А как он выглядел, тот клейменый?
– Обыкновенно… – Крегган пожал плечами. – Солдат как солдат. Потертый такой, ну не знаю… Волосы светлые…
– Как ты понял-то, что он солдат?
– По наколке. – Крегган с жалостью на него посмотрел. – И вообще… видно же.
– Рослый?
– Почем я знаю. Он сидел. А что?
Дол Салида с удовлетворенным ворчанием перевернул красную фишку. Обратная сторона оказалась синей с белым кружком.
– Луна и двойка, – проговорил он, усмехаясь.
Его друзьям осталось лишь руками развести, признавая поражение.
– А ты прежде слышал о таком клейме, Дол? – спросил Бартелл победителя.
– Метка раба, скорее всего. – Мастер передернул плечами. – Тебе-то что? – И он вдруг пронизывающе взглянул на Бартелла.
Тот, собирая фишки, ответил ровным тоном:
– Я просто не очень понимаю, как на одной шкуре могли оказаться рабская метка и почетная татуировка солдата Второй Несокрушимой.
– Как по мне, зарасти оно все лопухами. – Дол снова пожал плечами.
– Просто я когда-то видел точно такую… – припомнил вслух Бартелл, не иначе размягченный теплым солнышком и выпитым пивом. – На теле мертвеца.
– Синекожего?
– Нет… По крайней мере, не думаю. У него полно было наколок на теле и голове. И еще вот это клеймо на плече. Странно… Я потом долго думал об этом, но так и не уяснил себе, что к чему.
– А что должно было быть к чему? – спросил Дол.
– Солдаты любят наколки. Есть свои знаки для мужчин, для отрядов, даже мелких. Это как бы сплачивает ребят, выражает их гордость за свою часть…
