Мюриель Барбери - Жизнь эльфов
Потом, глядя на кюре, она сказала:
– Завтра прибудут трое мужчин. Мы уедем вместе.
– В Италию? – спросил святой отец.
– Да, – ответила Мария. – Там Клара, и мы должны соединить наши силы.
Великое молчание встретило это известие. Из произошедшего накануне все поняли, что есть другая девочка, но понятия не имели о ее роли в деле. Наконец, собрав все свое мужество, Анжела спросила:
– И отец Франциск, стало быть, должен отправиться с вами?
Казалось, его исчезновение пугало ее даже больше, чем отъезд Марии.
– Да, потому что он говорит по-итальянски, – сказал Жюло.
Отец Франциск кивнул.
– Я поеду, – сказал он.
Бабульки собрались уже запричитать, но Андре взглядом заставил их умолкнуть.
– Но мы будем держать связь? – спросил он.
Мария как будто прислушивалась к чему-то, что ей говорилось.
– Будут вести, – сказала она.
Андре посмотрел на Розу, которая улыбалась ему.
– Да, – сказал он, – я верю. Клянусь небом и землей, будут вести.
И вот через два дня после того, как похоронили Евгению и как буря налетела на округу, наступило утро других похорон. Отец Франциск не стал читать мессу в обезглавленной церкви, но в час, когда надо было проститься с семью усопшими, сказал всего несколько слов, но они долго еще отдавались в скорбящих сердцах. Когда он замолчал, на кладбище появилось три незнакомца. Они прошли по центральной аллее под взглядами крестьян, которые снимали шапки и кланялись, когда чужаки проходили мимо них. Приблизившись к Марии, они в свой черед тоже склонили голову.
– Alessandro Centi per servirti[10], – сказал тот, что был похож на императора в изгнании.
– Маркус, – сказал второй, и всем показалось, будто в очертаниях его массивной фигуры на мгновение мелькнуло что-то от бурого медведя.
– Паулус, – представился третий, и присутствующим привиделось, будто весело запрыгала рыжая белка.
– La strada sarà lunga, dobbiamo partire entro un’ora[11], – снова заговорил первый.
Отец Франциск набрал в грудь побольше воздуха и ответил:
– Siamo pronti[12].
В голосе его даже прозвучала нотка гордости.
Алессандро повернулся к Марии и улыбнулся ей.
– Clara mi vede attraverso i tuoi occhi, – сказал он. – Questo sorriso è per lei pure[13].
– Она улыбается тебе в ответ, – сказала Мария.
С тех пор как закончилась битва, девочки видели друг друга на периферии обычного восприятия. Но постоянство этой связи было для Марии как бальзам, необходимый ей тем больше, что ее развернувшаяся сила, болезненно приблизив ее к стихиям, отдалила от тех, кого она любила больше всего. Когда она говорила со снежным небом, то чувствовала в груди силу каждой природной частицы, словно сама стала совокупностью материи. Но это проявлялось и во внутренней перемене, которая пугала ее, и Мария чувствовала, что только Клара сможет смягчить болезненность этого перехода. И потому в ожидании, когда они смогут свободно общаться, держала свои страхи при себе.
Сразу после битвы Клара положила предка себе на колени. Когда Армия Туманов ушла назад в прореху неба, предок снова стал инертным.
– Что будет теперь? – спросила она у Маэстро.
– Мария отправится в Рим, – ответил он.
– Когда я увижу отца? – снова спросила она.
– Не на все вопросы можно ответить сегодня. Но не ты одна живешь в поисках света.
– Мой собственный отец, – сказал Пьетро.
– Переходы, – сказала Клара. – Их ведь должно быть больше, правда? Узнаю ли я когда-нибудь тот мир?
Но Маэстро молчал.
Кларе показалось, что в лице сидящего в кресле Петруса мелькнуло что-то неодобрительное. Теперь, в день новых похорон, они все четверо собрались в комнате с фортепиано.
Маэстро обернулся к Пьетро.
– Друг мой, – сказал он, – ты столько лет соглашался не знать правды. Я обещаю тебе: ты узнаешь ее прежде, чем наступит конец.
И, обращаясь к Кларе, добавил:
– Ты узнаешь миры, которые открыла для других.
Он умолк и посмотрел на Петруса, и Мария увидела в этом взгляде дружелюбие.
– И еще послушай-ка вот что, – сказал Петрус, – скажу тебе как дворник и как солдат. Я бы с удовольствием спокойненько выпивал, пока ты играешь в аромате роз из патио. Можно было бы прохаживаться вдоль книжных стеллажей, или восторгаться красивыми мхами, или поехать с Алессандро в Абруцци и болтать и есть сливы до самой смерти. Но пока в программе значится кое-что другое. Однако я по опыту знаю, что среди опасностей будут проблески света. Ты узнаешь туманы и живые камни, и ты тоже встретишь свою мечту. Ты познакомишься с Марией, и начнется великая история дружбы, и ты поймешь, что такое общество людей, сплоченных братством пожарищ. Мы отправимся вместе в страну знака горы и будем там пить чай, но однажды, и я благодарю за это туманы, ты дорастешь до бокала москато. И в каждом шаге этого великого странствия я буду рядом с тобой, потому что я твой друг навсегда. И хоть я не похож на героя рассказов, но умею драться и знаю жизнь. И ничто на свете не ценю так, как дружбу и смех.
Петрус плеснул себе москато и удобно устроился в кресле своих грез.
– Но в этот час, – сказал он, – я хочу поднять свой бокал за тех, кто пал, и вспомнить, что сказал сегодня утром отец Франциск в память о великом человеке, которого звали Эжен Марсело:
«Брат мой, возвращайся в прах и запомни на всю вечность рощ и деревьев, как ты любил. Эту победу и эту силу я буду хранить всегда». И наверное, не случайно в его словах прозвучал девиз наших туманов.
Manterrò sempre.
Совет Туманов
Малый состав Совета Туманов
– Этой ночью наших подло атаковали в Катсуре, – сказал Глава совета.
– Каковы потери? – спросил член совета.
– Все погибли, – ответил Страж Храма.
– Это начало новой войны, – предположил другой член совета.
– Мы собрали большую армию, – сказал Глава совета, – несмотря на предательства и переходы отступников. Люди тоже собирают армии. Скоро мы будем сражаться на всех фронтах.
– Сможем ли мы выдержать две войны одновременно? Нужно найти мост неприятеля.
– Мария – наш новый мост. Но никто из людей не переходил на другую сторону, и нам неведомы опасности, с которыми придется столкнуться.
– Это заботит меня меньше, чем нынешние предательства, – сказал Глава совета. – И я верю в силы моей дочери.
– Возможно, как раз в данный момент среди нас есть предатель, – сказал Страж Храма. – Но просветы путей чисты, и в этом анклаве, по крайней мере, мы можем быть уверены. А силы моей дочери со временем намного превысят мои.
– Члены совета, – сказал Глава совета, поднимаясь со своего места, – сокращение туманов угрожает не только красоте наших земель. Если туманы исчезнут, исчезнем и мы. Однако мир беспрестанно дробится на части и гибнет. Разве в древние времена люди и эльфы не были кровными братьями? Величайшие беды всегда случались из-за разделов и стен. Завтра те, чью жадность подогревает наш враг, проснутся в современном мире – то есть прежнем, лишенном иллюзий. Но мы надеемся на времена единения и храним веру наших древних поэтов. Мы будем сражаться оружием нашего Храма и его легендами, и нигде не сказано, что пути чаепитий и грез не могут победить пушки. Наш мост держится, он концентрирует силу природных гармоний и объединяет живое единым и неделимым сродством. По колее, проложенной девочками, идут люди, которым предстоит построить мосты природы и грез. Действительно ли мы ждем Марию и Клару? Это пока никому не известно. Но они бьются мужественно, и им мы обязаны надеждой, которая нас воодушевляет. Первая битва показала отвагу и сердечность их защитников среди людей. Какой бы оборот ни приняла эта война, помните их имена и сражайтесь с честью в свой черед. А теперь, оплакав тех, кого вы потеряли, ступайте и готовьтесь к битве. Я же сделаю то, что должно. Я буду хранить.
Благодарность и признательность Жану-Мари, Себастьяну и Симоне
Сноски
1
Буду хранить всегда (исп.).
2
Сандро, не подумать ли тебе о вине? (ит.)
3
Блаженны сироты (лат.).
4
Москато – сорт игристого итальянского вина (Пьемонт).
5
Заяц и вепрь сторожат вас когда вы идете под деревьями
Отцы ваши переходят мост чтобы поцеловать вас во сне
6
От жемчуга чистой (или первой) воды требуется прежде всего игра: он должен быть бесцветным или чисто-белым, иметь сильный блеск со слабым голубым отливом, переходящим в радужный. Безупречная жемчужина чистой воды имеет нежный молочно-белый, светло-серебристый блеск, отливающий при ее вращении всеми цветами радуги. Это самый дорогой жемчуг.
