Кертис Джоблинг - Тень Ястреба
Дрю низко припал к земле, а затем отпрыгнул назад, точно рассчитав высоту прыжка так, чтобы перелететь копья охранников и приземлиться позади них. Со стен просвистело с десяток стрел, и половина из них попала в цель. Вервольф свалился на землю. Стрелы не были серебряными, но все равно больно, к тому же его тело еще ломило от ран, полученных в битве на реке.
Дрю заставил себя подняться на ноги и, пошатываясь, бросился бежать по Серебряной дороге в направлении Казы – толпа испуганно кричала и расступалась перед ним. В воздухе засвистели длинные копья. По большей части они ударялись о камни, которыми была вымощена дорога, или отскакивали, скользнув по густой, гладкой шерсти, покрывавшей все тело Дрю, однако пара копий достигла цели, их наконечники пробили тело вервольфа до самой кости. От удара Дрю зарычал и вновь свалился на землю.
Перед лицом Дрю мелькали ноги пробегавших мимо омирцев. Он заставил себя подняться.
– Волк!
Это был голос офицера, и он долетел сзади. Дрю оглянулся. Охранники расступились, и юноша увидел плененных матросов с «Баньши». Впереди со связанными за спиной руками стоял на коленях Джоджо, а рядом с ним офицер, который уже поднял вверх свой ятаган, готовясь отрубить бывшему работорговцу голову.
Часть V. Опасные игры
1. Свидетель
Нервно оглядываясь, чтобы проверить, не идет ли кто-нибудь следом, молодая женщина пробиралась по качающемуся коридору. Сжимая в руках бутылку с водой, Бетвин миновала каюту королевы и двинулась дальше, к трюму «Мальстрема». Обернувшись в последний раз, она открыла дверь темного трюма и проскользнула внутрь.
Плотно закрыв за собой дверь, Бетвин, пошатываясь, принялась пробираться к носовой части судна вдоль крепко привязанных к переборкам ящиков и бочонков. Нужно заметить, что в трюме стало пустовато, за несколько проведенных в море недель запасы провизии на борту «Мальстрема» почти подошли к концу, пришлось даже уменьшить ежедневный выдаваемый матросам паек – пиратам позарез нужно было как можно быстрее добраться до суши. Узнав о том, что королева испытывает жажду, корабельный кок – костлявый парень по имени Хольман – вручил фрейлине бутылку воды, предупредив ее о том, что может сделать это в последний раз: пресная вода была на борту «Мальстрема» буквально на вес золота, ее оставалось еще меньше, чем запасов еды.
Двигаясь к носовой части судна, Бетвин испытывала угрызения совести за то, что попросила у Хольмана эту бутылку. Хольман был добрым малым, всегда старался положить Бетвин дополнительную порцию. Но ей была необходима эта бутылка – она была предлогом, позволившим Бетвин ненадолго исчезнуть в трюме якобы по поручению своей госпожи. На судне повсюду было слишком много любопытных глаз, и Бетвин могли спросить, куда это она направляется без какой-либо видимой причины. Наконец девушка добралась до толстой изгибающейся стенки – это был передний конец трюма, за которым находился форштевень «Мальстрема». Здесь ее уже поджидали остальные, собравшиеся вокруг затененной абажуром лампы.
– За тобой никого не было? – спросила Амелия, подвигаясь на ящике, на котором сидела, чтобы освободить место для девушки. Бетвин присела рядом с королевой и отрицательно покачала головой.
– Он тебя не заподозрил? – спросил герцог Манфред.
– Спросил только, куда я иду. Если начнет расспрашивать, господин Хольман ответит так, как я сказала ему самому – я с королевой, и мы просим нас не беспокоить.
Бетвин подняла бутылку как доказательство своей уловки.
– Хорошо, – сказал Манфред, потирая кулаками свои виски. – То, о чем мы будем говорить, ни в коем случае не должно стать известно Гектору.
– Убийце и предателю, – мрачно добавил Фиггис.
– Успокойтесь, – сказал Манфред. – Мы не знаем, действительно ли он убийца.
– Хотите сказать, что я лжец? Да я видел это собственными глазами!
– Но зачем, зачем было юному Гектору убивать Вегу? Граф был его другом. Я обязан подвергать ваши слова сомнению. Обязан. Это мой долг перед Гектором.
При упоминании имени магистра первый помощник злобно сплюнул на пол.
– Джентльмены, прошу вас, – сказала Амелия, поднимая свою руку.
Фиггис поклонился королеве, затем кивнул Манфреду. Герцог кивнул в ответ, и Бетвин облегченно вздохнула. Она видела, как тяжело старому пирату справляться со своими нервами. Вчера поздно ночью он рассказал обо всем, что видел, непосредственно королеве, и сделал это сразу же после исчезновения капитана. Принялись искать лодку, но обнаружили лишь, что вместе с капитаном исчез и Каспер. Все на борту «Мальстрема» насторожились, стали подозрительными, а больше всех Фиггис, который буквально не сводил весь день глаз с Гектора и его телохранителей. Но только сейчас, сутки спустя, им четверым удалось наконец собраться вместе, чтобы во всех деталях обсудить ночное происшествие.
– Все было так, как я рассказал прошлой ночью, – сказал Фиггис, невольно сжимая в кулаки жилистые руки. – Я занимался своими делами, когда капитан прошел мимо меня на полуют, и больше не возвратился оттуда. Вскоре вслед за ним прошел юнга. Затем с полуюта спустились те трое – Гектор и его головорезы. Я спросил у них, где капитан. Они сказали, что не видели его. Тогда я сам прошел на корму, и никого там не нашел: ни капитана, ни юнгу.
Бетвин поразилась, увидев слезы, покатившиеся по щекам Фиггиса – старого, много повидавшего на своем веку пирата. Фиггис много лет проплавал вместе с Вегой и, как первый помощник, принял после его исчезновения командование «Мальстремом», но эта ответственность легла на его сгорбленные плечи непомерным грузом.
– Почему вы не задержали и не расспросили Гектора прямо на месте? – спросила Амелия.
– Задержать и расспросить лорда-кабана, ваше величество? – удивленно покачал головой Фиггис. – Но я даже не знал толком, что там произошло. Я пошел сам посмотреть и увидел, что капитан исчез, а палуба залита кровью. К тому времени, когда я возвратился с кормы, ваш лорд Редмайра уже заперся у себя в каюте вместе со своими людьми.
Манфред утомленно кивнул.
– Бессмыслица какая-то. Зачем Гектору нужно было причинять вред кому-то из нас, особенно Веге, который присматривал за ним все последние несколько месяцев?
– Может, это и хорошо, что капитан присматривал за ним, – сказал Фиггис, – но вспомните сами, что случилось в Моге. А потом был этот Белый остров – именно Гектор настоял, чтобы мы зашли на него, капитан сам мне так сказал. Ваш предатель привел нас на тот проклятый берег, и он знал, что остров проклят. Нет, он мерзавец, ваш мальчишка.
– Как вы смеете так говорить? – возмутился Манфред. – Гектор отдает всего себя служению Совету Волка, Фиггис.
«Манфреду не остается ничего другого, – подумала Бетвин. – Он должен защищать Гектора. Это прежде всего в его собственных интересах».
Тем временем лорд-олень продолжал:
– Разве не могло случиться так, что Вега сам поскользнулся? Ударился головой? Упал за борт? Сам!
– Не забывайте, что вы говорите о лорде-акуле, милорд, – рассмеялся Фиггис. – Капитан знал каждый уголок «Мальстрема» как свои пять пальцев, везде мог пройти с завязанными глазами. За все годы, что я прослужил вместе с ним, я ни разу не видел, чтобы он поскользнулся на палубе. Но даже если бы капитан упал за борт – он же Акула. Выплыл бы назад, забрался на борт, и все дела, разве не так?
– Но это лишь в том случае, если капитан не был ранен, – сказала Амелия.
– Абсолютно верно, ваше величество, – согласился первый помощник. – И, кроме того, независимо от того, упал капитан за борт или нет, юнга Каспер тоже исчез. Два моряка вот так просто свалились за борт и пропали без следа?
– Я должна кое в чем согласиться с герцогом Манфредом, – вставила Амелия. – Капитан Фиггис, я верю, что вы видели то, о чем говорите, искренне верю. Но ваше замечание о том, что наш милый молодой человек был способен совершить нечто подобное, в чем вы его подозреваете? Это совершенно не похоже на него. Это слишком.
Казалось, Фиггиса сейчас хватит удар. Его бледное как мел лицо сначала покраснело, затем сделалось багровым.
– А я верю Фиггису.
Манфред и Амелия одновременно повернули головы, чтобы посмотреть на Бетвин. Большие карие глаза девушки выглядели испуганными, но она решительно подняла вверх голову.
– Вы верите ему? – скептически переспросил Манфред. – Но Гектор ваш друг!
– Я не могу пожертвовать истиной ради дружбы, ваша светлость.
– Почему вы думаете, что это правда, моя дорогая? – спросила Амелия, накрывая ладонями дрожащие пальцы фрейлины. – Это связано с тем, что случилось, когда он очнулся после своего долгого сна? Но мало ли что может наговорить человек, когда у него лихорадка? Он находится в это время не в своем уме.
– Лихорадка тут ни при чем, ваше величество, здесь другое. Его рука…
– Что такое? – спросил Манфред.
