Дженнифер Ли Арментроут - Искушение
– Только, пожалуйста, помни, что Мерль бывает не в себе, хорошо? Иногда она совершенно нормальная, иногда нет.
Лицо Рена смягчилось.
– Я понимаю, Айви.
С облегчением я выпустила его руку, и мы пошли по дорожке к дому. Когда мы приблизились к крыльцу, дверь открылась, и из дома вышла Брайтон. Ее золотистые волосы были собраны на макушке в хвост.
Брайтон было около тридцати. Замужем она, насколько я знаю, никогда не была: как-то не сложилось. Раньше она тоже служила в Ордене, но после трагедии с Мерль целиком посвятила себя заботе о матери. Так что жилось Брайтон нелегко и, скорее всего, одиноко.
На ней были джинсовые шорты и топик. Ее сандалии шлепали по половицам. К шортам прилипла грязь. Брайтон была настоящая южная красавица: точь-в-точь как те изящные дамы, которые лет сто тому назад танцевали на балах.
Карие глаза ее смотрели серьезно и печально. Брайтон перевела взгляд с меня на Рена. Я шагнула к ней:
– Брайтон, это Рен. Он тоже член Ордена.
Брайтон сдержанно улыбнулась, но глаза ее оставались грустными.
– Вы новенький?
– Да, мэм, – галантно ответил Рен, растягивая гласные. – Я из Колорадо. Меня сюда перевели в начале месяца.
Брайтон вытерла руки о шорты.
– Ого. Далеко же вы забрались от дома.
Рен расплылся в очаровательной улыбке.
– Что да, то да. У вас прекрасный дом. У нас таких нет.
– Спасибо. – Брайтон обернулась на дом, а потом спросила меня: – Могу я узнать, о чем ты хочешь поговорить с мамой?
Уж не знаю, понравится ли Рену моя откровенность, ну да придется ему смириться.
– В городе творится какая-то чертовщина. Как ты знаешь, мы за короткое время потеряли четверых членов Ордена, и мы думаем… мы полагаем, что они были стражами врат.
Брайтон испуганно распахнула глаза.
– Что?
– Мы считаем, что эльфы пытаются открыть врата, – подхватил Рен. – А вы знаете, что в равноденствие защиты слабеют…
– Врата можно открыть только в день равноденствия и солнцестояния, – поправила его Брайтон и охватила тебя за талию. – А что говорит Дэвид?
– С Дэвидом мы еще не говорили. – В этом вся загвоздка. – Если убитые и впрямь были стражами врат, а все указывает на это, значит, кто-то из Ордена работает на эльфов. Мы не можем…
– Вы не можете доверять всем подряд. Это понятно. – Брайтон поджала губы и покачала головой. – Значит, вы хотите узнать у мамы, где находятся врата?
– Если кто и знает, так только она.
– Если она помнит, – тихо проговорила Брайтон и беспокойно покосилась на Рена. – Ты же знаешь, что у нее с головой. Иногда…
– Я знаю. И Рен тоже. Мы готовы к тому, что ей ничего не известно, но если существует хоть малейшая возможность выяснить, где же все-таки врата, мы должны ей воспользоваться.
Брайтон медленно кивнула.
– Сегодня у нее хороший день.
– Отлично.
Я посмотрела на Рена и, к своему облегчению, не заметила в его взгляде и тени осуждения. Многие члены Ордена относились к Мерль с пренебрежением, поскольку нас с детства учат ценить выше всего психическое и физическое здоровье.
– Мы ненадолго.
Брайтон замялась, потом повернулась:
– Она в саду.
Мы положили шлемы на плетеное кресло и двинулись за Брайтон вокруг дома. Из задней двери доносились звуки джаза. Мы спустились с крыльца и направились по дорожке в глубь сада.
Мерль стояла на коленях у куста роз. Ее зеленые перчатки облепила грязь. Она только что посадила новый цветок и хлопками приминала свежую землю вокруг него. На столике неподалеку стоял кувшин с холодным чаем и два полупустых стакана.
Брайтон откашлялась и окликнула:
– Мам…
– Я знаю, что у нас гости, милая. Может, у меня и не все дома, но я не глухая, – пропела Мерль. – Да и не сказать, чтобы вы очень тихо шли.
Рен, приподняв бровь, посмотрел на меня. Я усмехнулась.
– Привет, Мерль.
– Привет, дорогая, – Мерль стащила перчатки, бросила их на землю, встала и повернулась к нам. Ей было около пятидесяти пяти, но выглядела она лет на десять моложе. Волосы у нее были цвета спелой пшеницы, а кожа молочно-белая, так что я диву давалась, как она, дни напролет пропадая в саду, умудряется сохранить такой цвет лица и гладкую кожу. И только когда Мерль улыбалась, в уголках ее глаз и возле губ появлялись морщинки. – Давненько я тебя не видала. Слава богу, что ты сегодня не с этой шлюхой.
Я прикусила щеку изнутри, а Рен еще выше поднял брови.
– Она говорит о Вэл…
– Она шлюха, – вставила Мерль, подплыла к стульчику возле стола и грациозно уселась, положив ногу на ногу.
– Мама, – вздохнула Брайтон, подошла к Мерль и встала за ее стулом.
– Лучше бы вы не называли ее так, – попросила я, – Валери очень хорошая. И если у нее много поклонников, это еще не значит, что она шлюха.
Мерль наклонила голову набок и взяла стакан чая.
– Детка, не поклонники делают ее шлюхой.
Интересно, а что же тогда. Но отвлекаться было нельзя, и я решила сменить тему:
– Мерль, это Рен…
– Я знаю, кто он, – к нашему с Реном удивлению, перебила Мерль. Она отпила глоток чая и посмотрела на гостя поверх стакана. – Ренальд Оуэнс.
– Ренальд? – Я вскинула брови и уставилась на Рена. – Твое полное имя Ренальд?
Он что, покраснел? Ха! Ну, точно, Рен залился румянцем.
– А как ты думаешь, почему я всем представляюсь как Рен? – сухо ответил он. – Мэм…
– Зови меня Мерль, солнышко. Ты хотел спросить, откуда я тебя знаю? Я знакома – была знакома, – с твоими родителями. Как у них дела? Надеюсь, все хорошо?
– Да. – Рен удивленно кивнул.
Но Мерль на этом не остановилась.
– Смотри, Айви, какой красавчик.
Я распахнула глаза, не отваживаясь даже взглянуть на Рена.
Мерль подмигнула мне, и Брайтон похлопала ее по плечу.
– Мам, они хотели поговорить с тобой кое о чем важном.
– Ну, разумеется. Присаживайтесь. – Мерль махнула на стулья напротив. – Кидайте кости, или как там говорится.
Рен бросил на меня долгий удивленный взгляд. Мы сели, и я начала снова:
– Мы пришли…
– Деточка, я же сказала: я знаю, зачем вы пришли. Это должно быть как-то связано с Элитой. – Мерль хихикнула, как девчонка. – Не удивляйся так, красавчик. Я же говорила, что была знакома с твоими родителями. Я знаю все про Элиту, и если вы здесь, значит, старейшины замышляют какую-то пакость.
Я ошарашенно вытаращилась на Мерль. Значит, она и правда все знает. Меня охватила радость, смешанная с недоверием. Слишком просто.
– Так вы слышали про старейшин? – Рен подался вперед, опершись ладонями о колени. Брайтон тревожно переминалась с ноги на ногу за стулом матери.
– Я знаю, что не все эльфы хотят одного и того же. – Мерль бросила на Рена изучающий взгляд. Я же пыталась понять, что значат ее странные слова. – Сынок, еще я знаю, зачем ты здесь на самом деле. Знаю, что это значит.
Я напряглась. Меня вдруг пробрал озноб, несмотря на теплый ветерок, колыхавший цветы в саду. Рен откинулся на спинку стула. Лицо его приняло бесстрастное выражение, от которого я похолодела.
– Мэм… – начал Рен, но Мерль его перебила.
– Мне прекрасно известно, чем занимается Элита. Я знаю, что вы охотитесь за старейшинами, но это не единственное ваше занятие. – Она встряхнула стакан, и лежавшие в нем кубики льда брякнули. Она перевела взгляд на меня, и улыбка сползла с ее лица. – Так что ты хотела у меня спросить, куколка?
Теперь мне больше всего хотелось узнать, чем же таким занимается Рен, о чем я даже не догадывалась, но тут Брайтон присела на корточки возле Мерль и вмешалась:
– Я думаю, они хотят узнать, где находятся врата.
– Конечно же. – Мерль уставилась на стакан. – Я ведь была стражем.
Я еле удержалась, чтобы не ахнуть от изумления. Я всегда знала, что Мерль занимала высокое положение в Ордене, но понятия не имела, кем она была на самом деле. Боже, если она сказала правду, значит, действительно знает, где врата, а сейчас это самое важное. А с Реном разберемся после.
– Я знаю все, – продолжала она, устремив взгляд на что-то, чего я не видела. – И заклятия, которые наложили на врата, и то, что открыть их может только кровь, и что для исцеления нужен хрустальный шар. – На губах Мерль играла улыбка. Ума не приложу: при чем тут хрустальный шар? – Потом я встретила свою судьбу. Или как там говорится. Я плохо помню тот день.
– Мам, – прошептала Брайтон и сжала руку Мерль, – ты помнишь, где врата?
– Девочка моя дорогая, – пробормотала Мерль, взяв Брайтон за подбородок и расплываясь в блаженной улыбке. – В нашем городе не одни врата. Врат двое.
Я ахнула.
– Как двое?
Мерль кивнула, взяла кувшин и налила себе еще стакан чая.
– Ну да. А чему вы удивляетесь? Мы же в Новом Орлеане… это пруклятая, но и благословенная земля. Насколько я знаю, больше нигде нет двух дверей в Иной мир.
– Вы уверены? – уточнил Рен. – Не обижайтесь, но я ни разу не слышал, чтобы в одном и том же городе было двое врат или даже на расстоянии ста миль друг от друга.
