Райчел Мид - Серебряные тени
– Эй, Адриан Ивашков гарантирует весь спектр услуг!
– А недовольным возвращают деньги?
– Откуда мне знать? – ответил я. – Недовольных еще не было.
Ее смех сменился новыми поцелуями, и, заканчивая образ нашего сна, я превратил ее уродливую бежевую пижаму в облегающее платье – черное с терракотой, которое однажды на ней видел. Красота Сидни потрясла меня сейчас столь же сильно, как и тогда. Я погладил ее талию, и моя ладонь замерла на ее бедре. Ее руки, обвивавшие мою шею, скользнули вниз и задрали на мне футболку со смелостью, которой я в начале нашего знакомства в ней не подозревал. Прикосновение ее пальцев к моей груди было нежным – и одновременно говорило о такой ненасытной жажде, что все мое тело сотрясалось. Что-то подсказало мне, что страсть, которая пылала в Сидни, родилась не только от нашего взаимного влечения: ее источником были месяцы отчаянного одиночества. Я запрокинул ей голову, чтобы покрывать поцелуями шею, и зарылся пальцами в ее волосы. Она застонала от наслаждения и неожиданности, когда я слегка прикусил ей кожу, хоть я и следил за тем, чтобы это прикосновение оставалось дразнящей лаской.
Медленно, маняще я провел ладонью, лежащей у нее на бедре, по ее телу. Я наслаждался своими ощущениями и ее реакцией на мою ласку. Добравшись, наконец, до язычка молнии, я попытался ее расстегнуть, что мне оказалось сложно сделать одной рукой.
Сидни открыла глаза, в которых плескались смех и любовь.
– Ты можешь запросто убрать платье… – шепнула она.
– И что тут интересного? – возразил я, с ликованием справившись с застежкой.
Расстегнув молнию, я начал стягивать с нее платье.
– Ох, Адриан! – выдохнула она. – Ты не подозреваешь, насколько…
Она оборвала себя на полуслове, но я уже ни о чем ее не спрашивал. Все стало понятно по тому, как она истаивала в моих в объятиях.
Ее начали будить.
– Не уходи! – взмолился я с тоской.
Дело было не столько в потребности удовлетворить физическое желание, сколько в глубоко засевшем страхе, который я не осмелился озвучить: «Я боюсь, что ты исчезнешь и я больше тебя не увижу».
Похоже, мои страхи отразились на моем лице.
– Мы скоро будем вместе. В реальности. Центр устоит.
Сидни становилась прозрачной у меня на глазах.
– Выспись. Найди Карли и Кита.
– Обязательно. И я разыщу тебя. Клянусь!
Она почти исчезла, и я еле-еле различал навернувшиеся у нее на глаза слезы.
– Я знаю. Я в тебя верю. Я всегда в тебя верила.
– Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
И она пропала.
Я очнулся на диване, ощущая пустоту и неудовлетворенность – не только физическую. Сердце и разум Сидни были мне нужны так же, как и ее тело.
Я нуждался в ней, и, засыпая, я чувствовал сосущую пустоту в груди. Обхватив себя руками, я попытался убедить себя, что обнимаю Сидни.
На следующее утро Маркус объявился ни свет ни заря. Наша поездка началась неплохо, за одним исключением. Мы поспорили, чью машину брать.
– Твоя, наверное, краденая, – заявил я.
Маркус закатил глаза.
– Не краденая. У меня, между прочим, «Тойота Приус».
– Тем более, ее брать не стоит.
– Мы доедем до Темпе без дозаправки, в отличие от твоей.
– Лучше сделать лишнюю остановку, но путешествовать с удобствами, – проворчал я.
– Лучше отложить момент получения ответов, которые могли бы помочь отыскать Сидни? – козырнул Маркус.
Я вздохнул.
– Ладно, – буркнул я. – Возьмем твою увечную, но экономящую топливо машинку.
Несмотря на наши с Маркусом натянутые отношения в прошлом (когда я, например, попытался отлупить его при первой встрече), до Аризонского университета мы доехали спокойно. Маркус не отличался болтливым нравом, что меня вполне устраивало. Все мои мысли занимала Сидни. Иногда Маркус отвечал на звонок кого-то из своих осведомителей – он и за рулем отслеживал любую крайне важную информацию. Часть из этих сведений была явно связана с Китом и Сидни, а часть – с другими людьми и задачами, которые тоже требовали решения.
В общем, я старался ему не мешать.
– У тебя куча дел, – отметил я, когда мы пересекли границу Аризоны. – Я очень ценю, что ты нашел возможность помогать Сидни. Похоже, на тебя рассчитывает не только она.
Он усмехнулся.
– Сидни особенная. Полагаю, она и не подозревает, скольким людям пригодилась изобретенная ею тушь. Многие хотят быть уверены в том, что алхимики не смогут извратить их разум, по крайней мере, прибегая к татуировкам. Я у нее в долгу и…
– И?.. – спросил я, видя, как он помрачнел.
– Когда кто-то делает нечто невероятное – как Сидни – и вдруг попадает в плен, я думаю, что на ее месте мог быть я. Поскольку она поддерживала меня, то я отношусь ко всему так, как будто она отсиживает срок, который… заслужил я сам.
– Сидни с тобой бы точно не согласилась, – возразил я, вспомнив ее безумный план помочь товарищам по несчастью. – Она делает это с радостью и считает, что рискует сама.
– Угу, – отозвался Маркус. – И поэтому мне еще сильнее хочется ей помочь.
Мы подъехали в университету после полудня. Учебный день был в разгаре, но уже наступил летний семестр, поэтому народу по территории слонялось меньше, чем обычно. Маркусу удалось выяснить, что Карли не пропускает ни единой лекции и живет в кампусе.
До наступления вечера в университете никто никого не останавливал, и мы быстро добрались до комнаты Карли. Остановившись у двери, оклеенной постерами разных групп и концертов, я задумался. После знакомства с Зоей я не решился бы предположить, какой окажется третья сестра Сейдж, хотя у меня сложился образ тихой и робкой девушки – я еще не забыл, что Карли не захотела жаловаться на Кита, да и Сидни запретила это делать.
Но я витал в облаках. Открывшая нам дверь девушка была высокой и спортивной, с забавной короткой стрижкой и крошечным рубиновым колечком в носу. Кстати, цвет волос и глаз у нее оказался такой же, как у Сидни, а общее фамильное сходство сказало мне, что мы с Маркусом пришли по адресу. Карли приветливо нам улыбнулась, но стала серьезной, когда она ко мне присмотрелась. Пусть она и не алхимик, но мороя узнать способна.
– О чем бы речь ни шла, я участвовать не собираюсь, – отрубила она.
– Речь о Сидни, – сказал Маркус.
– И она велела спросить, не потеряли ли вы в колледже решимости в своем отношении к жизни следовать примеру Цицерона, – добавил я в качестве пароля.
Карли вскинула брови. Поколебавшись несколько секунду, она вздохнула и распахнула дверь, приглашая нас войти внутрь. Еще две девушки, судя по возрасту – первокурсницы, – сидели в комнате на полу. Она виновато на них взглянула.
– У меня тут возникло очень срочное дело. Может, закончим планировать вечером?
Пока девушки вставали и прощались, Маркус подался ко мне и прошептал:
– Ты уверен, что правильно запомнил подсказку Сидни? Цицерон был государственным деятелем. Он вроде бы не очень философствовал… или нет?
Я пожал плечами.
– Сидни сказала именно так. И Карли нас впустила, верно?
Когда первокурсницы ушли, Карли присела на край кровати и жестом предложила нам устраиваться на полу.
– Чем я обязана посещением мороя и типа, который хоть и не алхимик, но имеет крайне подозрительную татуировку?
– Нам нужна твоя помощь, чтобы найти Сидни, – выпалил я, не видя смысла тянуть.
Карли наклонила голову к плечу:
– А она пропала?
Мы с Маркусом переглянулись.
– А вы в последнее время с ней общались? – поинтересовался я.
– Нет… вообще-то, уже давно не общались. Но тут нет ничего необычного. Папа тоже имел обычай исчезать. Это – часть работы алхимиков. Отец сказал нам, что Сидни сейчас выполняет сверхсекретное задание. – Не дождавшись ответа от нас с Маркусом, она смерила нас пытливым взглядом. – Что-то случилось? Сидни в порядке?
– Более или менее, – мягко проговорил Маркус, тщательно подбирая слова. – Но она – не на задании. У нее начались неприятности, и мы пытаемся добраться до нее раньше, чем они превратятся… в снежный ком.
Карли прищурилась.
– Нечего приукрашивать! – возмутилась она. – Я в курсе, какие бывают неприятности у алхимиков. Ее заперли в центре? Как когда-то Кита?
– Ты с ним общалась? – воскликнул я. – Лично?
Карли с отвращением скривилась.
– И лично, и через Интернет. Он еще в марте вдруг появился в университете, прямо как и вы, и выдал печальную историю о своем раскаянии, а потом стал умолять, что надо заявить на него властям.
– Погоди! – вмешался я. – Кит попросил тебя на него пожаловаться? И ты согласилась?
– Нет, – отчеканила Карли и скрестила руки на груди с довольным видом, который не вязался с темой нашего разговора. – И он не просто просил, а ползал на коленях. Он чудовищно боялся, что его опять отдадут алхимикам, и считал, что в обычной тюрьме ему будет безопаснее. Но я ему отказала. Теперь пусть живет в постоянном страхе, как и я в свое время.
