Дженнифер Нельсен - Фальшивый принц
Мы не посмели шевельнуться, пока Вельдерграт не вышел из комнаты. Потом Тобиас повернулся ко мне и прошептал:
— Ты знаешь эти тоннели. Они безопасны?
Я лишь пожал плечами. Откуда мне было знать?
36
Люди Вельдерграта решили начать с подвалов и постепенно продвигаться вверх. Мы же отправились на верхний этаж, стараясь держаться от них подальше.
— Это ужасная идея, — шептал Тобиас на ходу. — Если они попадут в тайный ход, нам конец.
— Мы успеем выбраться на крышу и попробуем бежать, — сказал я.
Роден выпучил глаза, но кивнул в знак согласия. Тобиас, казалось, испугался еще больше.
— На крышу? И разобьемся насмерть?
— Я уже был там, — сказал я. — Мы не упадем.
— Тогда пошли сейчас! — прошептал Роден.
— Слишком велик шанс, что нас заметят, если он отправил своих людей искать вокруг дома или охранять вход. Вельдерграт не дурак, он наверняка так и сделал. На крышу мы пойдем лишь в крайнем случае.
Мы поднялись на верхний этаж и оказались у комнаты няни рядом с детской. Я подумал о том, что дети, которые тут когда-то жили, могли использовать тайный ход, чтобы дурачить своих воспитателей. Я бы и сам так делал.
Когда мы на время оказались в безопасности, Роден кивнул на шкатулку, которую я крепко сжимал в руках:
— Это о ней говорил Вельдерграт?
— Возможно.
— Что в шкатулке?
— Она заперта.
— Странно, что ты вдруг не выказываешь любопытства, — сказал Тобиас.
— Чтобы узнать, что в ней, придется ее взломать, а я так не хочу. Что бы там ни было, мы все скоро узнаем.
Мы помолчали, и Роден спросил:
— Сейдж, ты знал, что так похож на принца?
— Мне всегда казалось, что я больше похож на самого себя, чем на кого бы то ни было, — усмехнулся я и пожал плечами. — У меня многовато шрамов для принца. Слишком много мозолей и ссадин. Чисто внешнего сходства недостаточно.
Кроме того, мы видели всего лишь картину, изображение, каким художник представлял себе принца Джерона. Кто-нибудь из вас хоть раз видел королевскую семью?
Никто, конечно. Роден заметил, и весьма справедливо, что королевские особы редко посещают приюты и никогда не приглашают нищих к себе во дворец.
— Около года назад король проезжал через Карчар, — сказал я. — Я стоял на улице вместе со всеми, чтобы увидеть его. Проезжая, он взглянул прямо на меня — я мог бы поклясться в этом. Все должны были кланяться ему, а я не захотел.
— Почему? — спросил Тобиас. — Честно, Сейдж, ты не испытываешь почтения к королю?
— Чтобы авениец поклонился королю Картии? Разве это не было бы оскорблением короля Авении?
Ворчание Тобиаса было прервано Роденом, который спросил:
— А что было дальше?
— Солдат ударил меня по ногам. Я упал на колени и не спешил подняться. Я почему-то думал, что король Экберт велит остановить процессию, но этого не случилось. Он только покачал головой и проехал дальше.
Роден негромко засмеялся:
— Это чудо, что тебя тогда не прибили! Если Коннер не выберет тебя, то лишь потому, что ты слишком безрассуден, чтобы доверять тебе трон.
— С этим не поспоришь. Но я говорю о том, что в реальности люди не всегда выглядят так, как на портретах. Мое сходство с портретом пятилетней давности не имеет значения. Встреча с регентами — вот это будет проверка.
Мы замолчали, услышав шаги, — кто-то поднимался по лестнице.
— Сколько их? — беззвучно спросил Тобиас.
Я покачал головой. Может, четверо или пятеро, нельзя было точно сказать. Один из слуг Коннера должен был их сопровождать, отпирать запертые двери и шкафы.
— Здесь, наверху, много шкафов, — сказал один.
— Лучшие места, чтобы что-то спрятать, — сказал другой. — Проверь все сундуки, под каждой кроватью.
— Он не стал бы прятать принца в такой пыльной комнате, как эта.
— Мы обыщем все, — решил первый.
Я немного воодушевился. Никакого упоминания о секретных ходах, значит, внизу не нашли ни одной потайной двери. Похоже, они даже не подозревали о наличии тайного хода.
Вдруг Тобиас схватил меня за руку. Он придвинулся ко мне ближе и прошептал:
— Я спрятал свои бумаги в нашей комнате. Если они их обнаружат, они узнают, что мы здесь.
Я жестами спросил его, где спрятаны бумаги.
Он снова приблизился ко мне и прошептал:
— Я вырезал небольшую дырку в матрасе. Если они поднимут его, посыплются перья, они заметят дыру.
Он смотрел на меня извиняющимся взглядом, но я мог только покачать головой. Судя по тщательности поисков, риск, что бумаги найдут, был слишком велик.
Я велел Тобиасу и Родену оставаться на месте. Я умел бесшутно двигаться, чтобы незамеченным пробраться по тайному ходу. Они же не умели.
Я полз вниз по узкой лестнице тоннеля. Одна из ступеней был пустой, и я подумал, что, когда подниму доску, будет столько же шума, как в прошлый раз. Но раздался только негромкий скрип, и я медленно отодвинул ее, не привлекая внимания.
Там лежала копия меча Джерона. Я надеялся, что мне не придется ее использовать, но не хотел выходить из тоннеля безоружным. С мечом в руке я приоткрыл дверь нашей спальни. На этом этаже еще оставались несколько человек, но они были где-то возле комнаты Коннера. Я надеялся, что я им не попадусь.
В комнате не осталось никаких следов нашего присутствия. Теперь она выглядела как редко используемая гостевая комната. Шкафы были пусты, книги убраны, кровати поставлены в ряд вдоль стены.
Кровать Тобиаса стояла дальше всех от меня.
Я пополз по полу, что едва ли пристало благородному дворянину или кого там из меня делал Коннер, но зато было мне привычно во времена приютской жизни. Однажды в разговоре с миссис Табелди я сравнил себя с гусеницей, которая проползет где угодно незамеченной. Она же сравнила меня с тараканом, который спокойно бегает в темноте и бросается прочь при свете. Она намеревалась этим обидеть меня, но мне кажется, это было честное сравнение, даже комплимент, если учесть, как трудно поймать таракана.
Я прополз под своей кроватью и кроватью Родена к последней, кровати Тобиаса. Я уже собирался протянуть руку и ощупать матрас, но остановился и замер. Я услышал шаги на лестнице.
— Теперь осмотрим этот этаж, — сказал кто-то.
— Джальстон! Твои люди нужны нам здесь! — крикнул кто-то в коридоре рядом с комнатой Коннера. — Здесь много тяжелой мебели.
— У нас спины заболят, а он победит, что бы мы ни нашли, — пожаловался кто-то у дверей нашей спальни. Но они ушли.
У меня было всего несколько минут. Дырку в матрасе Тобиаса я нашел без труда. Он хорошо ее прорезал, так, что она всегда оказывалась застеленной, а перья могли выпасть, только если матрас перевернуть. Бумаги были внутри, тщательно сложенные. Я сунул их в карман и пополз обратно к двери. Я уже собирался скрыться в тоннеле, когда услышал голос:
— Кто-нибудь слышал это? Похоже на шаги за стеной.
Я замер, затаив дыхание. Неужели неосторожность Родена или Тобиаса выдаст нас?
Тот человек стал звать кого-то, а потом вдруг вскрикнул от боли. Я прижался к стене, а через секунду в комнату в поисках укрытия вбежала Имоджен. В руках у нее была кочерга. Должно быть, это она его ударила.
У меня сердце замерло. Имоджен успешно отвлекла его от потайного хода, но должна была поплатиться жизнью за наше спасение.
37
— Где ты?! — зарычал мужчина. Когда он вошел, Имоджен попятилась, держа в руках кочергу как меч.
Это был крупный мужчина, ремень у него на животе был натянут до упора. Даже чтобы спасти нас, Имоджен не должна была нападать на него. Против этого человека у нее не было шансов.
Когда она бросилась на него, он увернулся, схватил кочергу и потянул за нее.
— Кого ты тут прячешь? — спросил он. — Вельдерграт захочет поговорить с тобой.
Имоджен попыталась вырваться от него, но безуспешно. Наконец она извернулась и изо всех сил ударила его по ноге. Он отпустил ее на секунду, и она попыталась убежать, но он снова схватил ее и начал трясти за плечи.
— Ну нет, ты пойдешь со мной! — заревел он.
К этому времени я подполз совсем близко к нему и приготовил меч. Имоджен не собиралась выдавать меня, она лишь бросила быстрый взгляд в мою сторону, но этого оказалось достаточно. Он швырнул ее на пол, с удивительной скоростью обернулся, так что кочерга у него в руке со свистом рассекла воздух.
Я пригнулся, чтобы избежать удара, и глубоко вонзил меч ему под ребра. Он судорожно глотнул ртом воздух, из раны хлынула кровь, и тут он в первый раз взглянул на меня.
— Принц Джерон… — прошептал он.
— Без пяти минут, — сказал я, когда он упал на пол.
Имоджен бросилась ко мне и прижалась так крепко, что я едва не упал. Ее трясло, и я обнял девушку, чтобы успокоить. Рука ее оказалась на моей раненой спине, и если бы это сделал кто-то другой, я бы не стерпел такой боли.
