Марк Ньютон - Разбитые острова
Молчание. Если фра Меркури понял слова Фулкрома, то ничем этого не выдал.
– Не забудь, что в этот мир ты попал с моей помощью. Зачем ты вообще сюда пришел, если не помогать нам?
«Чтобы умереть, – прозвучал туманный ответ, – за свободу. Ты уже видел мои трюки, как ты их называешь, и жаждешь еще. Задумайся, мой дорогой румель, что значит жить, когда миллионы и миллионы людей изо дня в день требуют от тебя того же самого. А начинается все так просто. Например, с исцеления умирающего ребенка.
Потом просьбы становятся значительнее: правительства предлагают свои союзнические услуги в обмен на орудия, с помощью которых они смогут выстроить свой мир. Я никому не отказываю, и тогда начинаются бесконечные советы, на которых я должен присутствовать, бесчисленные мольбы, которые приходится выслушивать и удовлетворять. Через тысячи лет разражается война: мои творения восстают друг против друга, мои дети убивают один другого. Я, выбрав мир, остаюсь в глубоком одиночестве. И вижу, как один за другим гибнут мои дети. А потом время истекает, их мир приходит к концу: медленно, постепенно, неотвратимо. Зачем он был? Кто знает.
Я становлюсь пленником жадности моих же созданий. Да, я ищу свободы, но сначала я хочу увидеть места, которые некогда помог заселить. Я хочу увидеть, как… как поживают плоды моих трудов здесь, в этом мире, прежде чем положить всему конец».
– Плоды твоих трудов, как ты нас называешь, – перебил его Фулкром, – вот-вот окажутся стерты с лица земли. Тебе это хотелось увидеть? Если ты в самом деле создал всех нас, то, может быть, ты надеялся, что именно такой конец нас и постигнет? А если нет, то у тебя есть выбор – не дай своим, как ты говоришь, детям погибнуть от геноцида. Это так неблагородно.
«В смерти вообще мало благородства».
– Пожалуйста! – взмолился Фулкром.
После долгого молчания фра Меркури ответил:
«Тебе присуща удивительная настойчивость, румель, она подкупает меня, несмотря на то что прежде я уже не раз слышал подобные истории».
– Мне нужно только одно: чтобы наши люди получили возможность продолжать движение на восток, через море, – продолжал умолять Фулкром. – Там мы найдем наших военных, которые нам помогут, или как-нибудь организуемся сами. По крайней мере, у нас будет передышка, чтобы приготовиться к бою. Мы ничем этого не заслужили, – Фулкром кивнул в сторону парящей в небе громады, – она просто свалилась в наш мир неведомо откуда. Я не хочу, чтобы сразу столько людей умерло. Если ты устал сам принимать решения, позволь, на этот раз я приму его за тебя.
Фра Меркури как будто задумался над словами румеля, – по крайней мере, Фулкрому так показалось. Человекобог снова бросил взгляд на вражеские орды, которые чернели на западе, затмевая собою горизонт.
«Чего ты хочешь? – спросил он. – Ты ведь назначил себя вожаком этого народа. Я знаю, ты уже чувствуешь это бремя – ведь это и есть бремя, ты согласен? – так скажи мне, чего ты требуешь прежде всего?»
Сердце Фулкрома подпрыгнуло. На раздумья времени не было. Что сейчас важнее: защитить задние ряды или начать покидать остров?
«Ну же, думай давай», – твердил он себе.
– Земляные экипажи, – решился наконец Фулкром. – Пусть едут по воде, но сначала пусть их станет больше. Я хочу, чтобы все наши люди поднялись сначала на холм, потом спустились вниз, к морю, и без потерь продолжали путь дальше, на восток. Ты можешь помочь им в этом, пока еще не поздно? Можешь сделать еще экипажи? Нам надо торопиться, ведь мы оба видели мощь этой штуки. Все, что нам нужно, – это еще немного времени.
«Это возможно», – был ответ. Повернувшись к Фулкрому спиной, фра Меркури размашисто зашагал вниз по склону.
– И что теперь? – спросила Лан. Она стояла рядом, обхватив себя руками, пытаясь защититься от пронизывающего ветра.
Вдруг раздался звук, похожий на рев рога: рои черных солдат начали надвигаться на задние ряды каравана. В ярком свете полуденного солнца Фулкрому хорошо было видно, как они атаковали беженцев из Виллджамура и других поселений.
– Что теперь? – повторила свой вопрос Лан. – Что он собирается делать?
– Я не знаю, – признался Фулкром.
– Мы должны сражаться, – заявила Лан. – Защитить тех, кого сможем. Помочь хотя бы кому-то скрыться на время – или до тех пор, пока этот фра Меркури не надумает помочь.
– Ты права. Я отдам приказ.
И они вместе вернулись к кобыле Фулкрома, в то время как толпы людей взбирались на вершину холма.
– Нас, наверное, убьют еще до наступления ночи, – небрежно сказала Лан. – Это не страшно, но, пока этого не произошло, я хотела… я ведь так и не поблагодарила тебя за все, что ты дал мне и чего у меня никогда раньше не было.
Фулкром прижал палец к ее губам:
– Я не раздаю бесплатных подарков. Я ведь влюблен в тебя, Лан, разве ты не заметила? Ну давай. – С этими словами он вставил ногу в стремя и поднялся в седло. И протянул руку Лан, хотя она в этом и не нуждалась. Настроившись на внутреннюю силу, она просто вспорхнула в седло.
Распорядившись, чтобы голова каравана продолжала свое движение к фра Меркури, Фулкром и Лан галопом поскакали в другую сторону, навстречу искаженным болью и страхом лицам, пока не повстречали группу солдат. Фулкром так строил свой маршрут, чтобы на пути объехать все военные отряды, растянувшиеся вместе с беженцами по равнине. Чем дольше они скакали, тем больше солдат собиралось вокруг них. Конечно, в общем и целом их было куда меньше, чем хотелось бы, всего сотни две, однако по пути Фулкром приметил еще группы культистов. Те, хотя и растеряли бо́льшую часть своих реликвий, все же сохранили кое-что, и вот теперь настала пора узнать, какая от этого кое-чего может быть польза.
Проносясь мимо беженцев, Фулкром и Лан приказывали солдатам, культистам и вообще всем, кто способен держать оружие, следовать за ними. Те, кто ехал верхом, поворачивали за ними немедленно, пешие торопились как могли, исполненные храбрости и решимости.
Даже с большого расстояния Фулкром уже видел ужасы, которые ждали их впереди.
Черный рой, вытекший из колючей колонны, действительно состоял из отдельных солдат, но таких, каких ему не доводилось видеть раньше, даже в Виллджамуре. Их доспехи походили на черные панцири…
Это не обычные существа.
Его горстка защитников добралась наконец до конца каравана, где их уже ждали, выстроившись в ряды, черные твари. Солнце клонилось к закату, заходя за далекие холмы за спинами врага. Его лучи били прямо в глаза Фулкрому и его воинам. Опять не повезло.
Черных тварей было, по приблизительному счету, сотни четыре или пять.
– Какой ужас! – выдохнула Лан. – Ты только погляди на них.
– Лучше не буду. – Фулкром спешился.
– Я займусь безопасностью людей, как обычно, – решила Лан, оставаясь верхом. – Или ты хочешь, чтобы я вступила в бой? Скажи, я все сделаю.
– Нет, делай то, что ты умеешь лучше всего, помогай людям и будь осторожна, – попросил Фулкром, на мгновение удерживая в своей руке кончики ее пальцев. – Позаботься, чтобы все смогли подняться на тот холм и выйти в море.
Лан нежно улыбнулась ему и кивнула, а потом направила лошадь к последним сотням беженцев.
И никаких прощальных поцелуев. Никаких объятий. Незачем искушать судьбу.
– Надеюсь, я тебя еще увижу, – прошептал он ей вслед.
Оставшиеся в живых городские гвардейцы, имперские драгуны и пехотинцы сформировали привычное построение, однако линий обороны образовалось всего две.
Они стояли у подножия холма, перед ними широко раскинулись поля, почва на них смерзлась и покрылась снегом. По обе стороны от некогда пахотных земель, на невысоких пригорках, высились деревья, теперь в основном мертвые. В остальном равнина перед ними была голой и ровной, точно стол, без всяких ложбинок или иных укрытий. «Значит, атаковать будут в лоб», – сообразил Фулкром, еще не зная, хорошо это или плохо. Он подошел к кучке культистов – их было семеро, семеро преданных делу защиты каравана, объединенных бездомностью с беженцами. Кое-кто из них притащил примитивные катапульты – сейчас они придутся особенно кстати. Культисты прямо на голой земле собирали свое нехитрое оборудование. Одна тетка приволокла с ближайшей телеги мешок реликвий, другая выстраивала в ряд три катапульты.
Таких катапульт Фулкром еще никогда не видел: похожие на огромные деревянные арбалеты, высотой с человека или румеля, они стояли на подставках с двумя ножками. Непонятно было, как они держатся вертикально, но они не падали.
Фулкром обошел культистов сзади и высказал свое пожелание:
– Пусть ваши катапульты стреляют так часто, как только возможно, и как можно кучнее. Не давайте противнику вздохнуть. Перезаряжайте по-быстрому. Палите всем, что только у вас есть.
– Баллисты, парень, – поправил его один культист. – Это баллисты, а не катапульты. И уж мы постараемся. Снарядов у нас несколько сотен. Главное, чтобы пружины выдержали – эти-то староваты. Но ничего, на наш век хватит, а?
