Марк Ньютон - Ночи Виллджамура
Она стояла и смотрела на него в упор.
– Доброе утро, детка. – Рандур протянул ей свои бумаги.
Не сказав ни слова, она скользнула по ним взглядом. Он достаточно знал о девушках вроде этой, чтобы понять, что его документы ее не интересуют.
– Рандур Эстеву. – Он рискнул протянуть ей руку для пожатия. – Покажешь, куда идти?
– Меня зовут Джамур Эйр, – объявила она, даже не взглянув на его руку. – Я – правительница Виллджамура.
– А…
– Полагаю, Рандур Эстеву, ты и есть тот самый человек с Фолка?
– Да, это я.
– «Да, это я, миледи», – оборвала его она. – Вас что, хорошим манерам не учат на вашем острове, или там специально разводят таких отсталых вроде тебя?
Ну вот, при такой гримасе от красоты ничего не осталось.
Он оглядел ее с ног до головы, точно прикидывая, стоит ли продолжать флирт.
– Смиренно прошу простить меня. Миледи. – Он никогда не был особым поклонником формальностей, разве что они могли стать прелюдией к небольшому развлечению в спальне.
– Я ожидала кого-нибудь постарше.
Что он мог на это ответить? Постарше для чего?
– Я тоже, – сказал он, не меняя выражения лица.
– У тебя есть меч? Что-то я его не вижу.
– Нет, мне сказали, что с собой меч приносить нельзя.
– Нда, весьма некстати, правда? Как учитель должен учить, не имея меча?
Учитель? Вот жопа Бора, и чему же я должен учить?
– Хорошо хоть для танцев меч не нужен, как мне кажется, – сказала Эйр.
– Танцев?
– Да, танцев. Ты что, не понял, что должен учить меня фехтовать и танцевать тоже?
– Разумеется, леди. – «Ха! Значит, все, что я должен делать, – это танцевать и фехтовать!» – Прошу меня простить, но мои мысли были похищены… гм… текучей глубиной и прелестью ваших глаз, миледи. – Ближайший к ним стражник тихо застонал, а он одарил ее своей самой блистательной улыбкой.
– Вижу, что островитянин скользок как угорь. – Эйр уже поворачивалась, чтобы уйти. – В Балмакаре полно мужчин. Не думай, что я не знаю, как работают их мозги. Ну, идем. Сколько можно стоять тут и капать на пол.
Слуга проводил Рандура в его комнату, небольшой, но уютный покой, ложе и пол в котором устилали шкуры животных. Окно было без стекла, но толстые гобеленовые занавеси предохраняли от сквозняка, а топившийся в углу огромный камин обогревал помещение. Зажженные тут и там лампы придавали комнате гостеприимный вид. Он решил, что для развлечения прекрасного пола, буде представится такая возможность, комната вполне сгодится.
Бросив свои пожитки на кровать, он повернулся к слуге.
– Правительница Виллджамура – довольно странный титул, – начал он. – А что стряслось с императором?
– Его нет в настоящее время. – Слуга отвечал без тени эмоций. – Император отошел в мир иной несколько дней тому назад. Госпожа отвечает за все, пока в город не вернется ее сестра леди Рика.
«Джамур Эйр выглядит слишком юной для того, чтобы быть в ответе за все», – подумал Рандур, хотя, возможно, жизнь, полная долга перед обществом, делает людей взрослее. В ее глазах он не увидел никакой подсказки на этот счет.
Зато ему будут платить целый ямун в месяц. Невероятная щедрость, учитывая бесплатные стол и кров.
В течение следующего часа он выяснял, в чем именно будут состоять его обязанности и почему понадобилось выписывать учителя танцев из такой дали.
– Аж с самого Фолка, – удивился он. – Уж наверное, в окрестностях Виллджамура нашлось бы немало желающих исполнить эту должность.
Почему был выбран именно Рандур Эстеву? Был ли в этом некий тайный смысл?
Когда они с леди Эйр встретились позже, она сама ему все объяснила.
– У нас будет соревнование по танцам, которое теперь стало частью коронационных празднеств моей сестры, под названием Снежный бал, – сказала она. – Беда в том, что я не очень хорошо танцую, а островитяне с Фолка славятся этим искусством.
Что за дурацкое название для праздника.
Рандур вспомнил, до чего серьезно относились к танцам у него на родине. Танец был не просто развлечением – он служил способом общения, особым языком, искусством, в котором нужно было совершенствоваться всю жизнь, танец мог рассказывать истории, исцелять раны, воссоединять влюбленных или разлучать их навеки. Танец был для них физическим выражением души. В детстве по ночам Рандур нередко выскальзывал из материнского дома, чтобы понаблюдать, в каких причудливых движениях изливают друг другу душу взрослые.
– А при чем тут фехтование? Нам известно, как серьезно на Джокулле относятся к бою на мечах. – В его голосе против воли послышалась горечь, и неудивительно, учитывая, что зависимое население империи отнюдь не благоденствовало в лучах военного превосходства Джокулла.
– Отец всегда предостерегал меня, что, если я когда-нибудь окажусь в опасности, ее источник, скорее всего, будет находиться здесь, в стенах Виллджамура. Кажется, у вас на Фолке есть особое искусство боя на близком расстоянии.
– Да. Мы зовем его витасси. Раньше оно было частью танца под названием витассимо, одного из старейших на Фолке.
– Вот именно, – сказала Эйр, явно утрачивая интерес. – Короче, отец всегда твердил, что я должна овладеть техникой боя, непохожей на местные, чтобы иметь преимущество.
– Этот Снежный бал… Он очень важен?
– В некоторой степени. Его цель – заставить людей забыть о близящемся Оледенении. Победителей ждет награда в двести ямунов.
Двести ямунов! Рандур пытался не выказать своей заинтересованности. Половина платы культисту.
– Неужели деньги имеют такое большое значение для людей вашего круга – из самых верхов общества?
– Нет, не имеют. Мы и так можем купить все, что захотим.
Рандура удивила гордость, с которой она это произнесла.
– Ну, с такими деньжищами люди здесь должны быть счастливы.
– Казалось бы, – ответила она и вышла из комнаты, оставив его наедине с ароматом ее меланхолии.
Рандур не мог точно сказать, в чем это выражалось, но настроение в Балмакаре царило странное. Все целыми днями только и говорили что о закрытых воротах города. Рандур даже начал задумываться о том, как он сам выберется отсюда, когда накопит достаточно ямунов, чтобы заплатить главе ордена Равноденствия. В Виллджамуре в любое время дня и ночи кто-нибудь говорил о надвигающейся зиме. Многие пророчили беду – гибель цивилизации в том виде, в каком они ее знали. Сам Рандур привык жить одним днем и потому о будущем не задумывался. К чему беспокоиться о том, чего все равно не знаешь? Теперь его больше волновало, когда ему удастся заполучить какую-нибудь девчонку.
А их в Балмакаре было множество. Рандур быстро заметил, как поворачиваются ему вслед головки молоденьких служанок и придворных дам. Внимание было ему не внове, поэтому он улыбался тем, кто посимпатичнее, а дурнушкам только подмигивал. Хорошо еще, что его личную охрану составляли не красотки. В его поведении крылся тонкий расчет, так как кое у кого из этих женщин могли водиться денежки, которые он мог извлечь поцелуем. Такие мысли стали посещать Рандура после разговора с Дартуном. Продает ли он себя? Это его не беспокоило. Секс – это просто секс, ни больше ни меньше, и нечего поднимать из-за него такой шум.
Он старался всегда выглядеть привлекательно, чтобы производить впечатление человека выдающегося, с хорошими манерами. Рубашки носил черные, под цвет волос, с расстегнутой верхней пуговкой, штаны в обтяжку, сапоги с острыми носами – все по последней городской моде.
Декларация о намерениях. Перед вами человек, с которым следует считаться.
На следующий день его привели в маленькую, довольно темную комнату с голыми каменными стенами, где его уже ждала леди Эйр в мешковатом белом платье.
Рандур поглядел на ее одежду и покачал головой:
– Ну, для начала надевать следует что-нибудь облегающее, плотно сидящее на теле.
– Правда? – спросила Эйр. – А зачем мне тесная одежда? Чтобы поощрять твои грязные мыслишки?
– Леди, боюсь, что грязные мыслишки начинают посещать меня при виде более обильных прелестей, чем ваши… – Он пожал плечами. – Нет, я просто хотел сказать, что ваш меч запутается в этих тряпках.
– Я почти всегда ношу свободную одежду. Какой смысл тренироваться в том, что я никогда не буду носить?
– Как пожелаете. А сейчас нам нужны мечи.
Дверь распахнулась.
Это еще что такое?
Вошли двое гвардейцев, поклонились ей.
– Госпожа правительница, вас срочно желает видеть канцлер Уртика.
– В чем дело? – раздраженно бросила Эйр.
– Канцлер намеревается объявить войну, а такой шаг требует вашего присутствия в Атриуме.
– Войну? – Она нахмурилась. – Кому?
– Народу Варлтунга, госпожа. Есть доказательства, что именно они напали на гвардейцев у мыса Далук. Разведка полагает, что они могут предпринять нападения на зависимые народы империи.
