Диана Джонс - Вниз по великой реке
– Эй, Танакви! Смотри, куда правишь! – заорал на меня Хэрн.
Вообще-то, он немного запоздал с этим окриком. Я засмотрелась на Утенка, и мы с разгона врезались в тростниковую отмель, где и застряли. Там нас и захватили в плен наши же соплеменники. Возможно, это были происки Канкредина. Но я уверена, что это все из-за меня – из-за того, что я оставила Единого в костре.
А вот уже и край накидки. Места осталось совсем мало: смогу только кратко сказать, как обстоят дела сейчас. Гулл по-прежнему в глиняной фигурке. Робин больна. И я боюсь, что она умрет. Я сижу с ней на старой мельнице неподалеку от Шеллинга, только на другом берегу. Мои братья впали в уныние и ничем не помогают. Даже если бы Робин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы бежать, Звитт нас убьет, если обнаружит в своих владениях. Плохо, конечно, мечтать о побеге от своего короля, но мне все равно хочется удрать. Увы, остается лишь ткать эту накидку и надеяться, что нас поймут. В этом одеянии – все наше путешествие. Я, Танакви, закончила работу.
Часть вторая
Я – Танакви. Мне пришлось начать вторую накидку, потому что на меня наконец-то снизошло озарение, и, возможно, мне больше нет нужды винить себя.
После того как я закончила первую накидку, ночью мне снова приснился тот сон про маму. Я забеспокоилась. О чем мама велела подумать? О чем я должна думать, кроме того что уже дважды неправильно поступила с Единым? Я затеяла первую накидку из-за сна, но когда он повторился, то заподозрила, что этого недостаточно. Хорошо, что дядя Кестрел привез всю мою пряжу, даже ту, которую нашел под обрушившейся частью крыши. Мне все еще немного горько думать об этом. Звитту совершенно незачем было ломать наш дом. Но шерсть уже высохла, и мне кажется, что тут ее достаточно, чтобы сделать еще одну накидку.
Сперва я расскажу, как я еще раз неправильно поступила с Единым. Нас поймали, когда мы застряли на отмели. Хэрн выскочил из лодки, чтобы столкнуть ее на воду, и увяз по колено. Он был так слаб после встречи с Канкредином, что еле-еле сумел влезть обратно. И он очень рассердился на меня. Я сказала ему, что все из-за того, что я убедила их оставить Единого в костре.
– Не мели чушь! – рявкнул Хэрн. – Ничего бы не случилось, если бы ты не направила лодку прямиком на отмель!
Мы принялись раскачивать лодку в надежде сдвинуть ее с места.
Сквозь грязь постоянно сочилась вода, и киль увяз. Когда мы это заметили, надо было нам сообразить, что грязь становится тверже. Но мы не сообразили – слишком уж часто в тревоге оглядывались на туман, в котором скрывалась сеть. Думали, что Канкредин погонится за нами. Однако колдуны так и не появились. Должно быть, решили, что мы не сто́им, чтобы с нами столько возиться. Но тут нас застали врасплох наши же соотечественники. Они подобрались к нам по грязи и выволокли из лодки, потому что приняли за варваров.
Мы кричали, что никакие мы не варвары, но они нам не поверили и протащили целую милю по грязи и песку. И все это время приговаривали что-то вроде: «Я с удовольствием послушаю, как они будут визжать!» или «Я их прикончу в отместку за Литу, медленно и со вкусом». Кажется, к тому времени, как нас пинками загнали на песчаную дюну, а оттуда – в лагерь, мы все уже плакали. Нас охватило отчаяние, мы не знали, как доказать, что мы не варвары.
Кто-то увидел, как нас волокут, и порадовался:
– Что, никак удача привалила? Вам всем причитается вознаграждение. Тащите их дальше, и посмотрим, что с ними можно сделать.
Они вытолкнули нас на площадку, на которой лежало большое дерево, мертвое и серебристое. Человек, произнесший те слова, уселся на дерево, а из шатров набежало множество других людей пялиться на нас. Я услышала чей-то возглас:
– Джей, поторопись! Тут варвары на обед!
Человек, который держал меня, – его зовут Сард, и я до сих пор его не люблю, – встряхнул меня и велел:
– Стой тихо. Это король Речного края. Король. Поняла? Он вас, варваров, ест на завтрак. Вот он какой.
Хоть мне и не верилось, но это и вправду оказался наш король. Я была так потрясена, что не решалась на него посмотреть. Это был настоящий король, не то что Карс Адон, который был совсем мальчишкой, да и варваром к тому же.
Я метнула на него взгляд из-под спутанных волос. И увидела невысокого полного человека средних лет. Наверное, когда-то он был толстяком, но за время войны похудел. Однако же лицо у него по-прежнему оставалось круглым, а пухлые губы слегка изогнуты, словно от привычки усмехаться. Под глазами у него набухли мешки, а сами глаза были темные, яркие и блестящие.
– Откуда вы их притащили? – спросил повелитель у Сарда.
– Так они болтались вокруг мели Карне, ваше величество, – ответил тот, ухмыляясь. – Я думал, даже у варваров все-таки должно быть побольше мозгов.
Король посмотрел на нас:
– Откуда вы? Где находится ваш клан и сколько в нем людей?
Хэрн стоял, опустив голову, и сердито смотрел на короля.
– Мы не варвары, – произнес он.
Тут мы с Утенком начали шумно, наперебой объяснять нашему королю, что мы вовсе не варвары, ни в каком смысле.
Король подался вперед, сложил руки на груди и вздохнул.
Пока мы галдели, он весело обратился к человеку, стоявшему у него за плечом:
– Джей, из-за чего они устроили такой гам?
Я поняла, что он совершенно нас не слушает, и в отчаянии умолкла. Хэрн с Утенком заткнулись еще раньше.
– Это все? – спросил король. Глаза его поблескивали. – Вот и хорошо. Мне не нравится применять всякие неприятные методы к детям, но я вас уверяю: если вы будете нести чушь, я на это пойду. Я хочу знать, где расположен ваш лагерь. Кто ваш вождь, или граф, или как там вы его называете? Сколько у вас воинов? Не то чтобы нам было с этого много пользы – вы все равно роитесь, как паразиты, – но должны же мы делать хоть что-то, пока это в наших силах. Выкладывайте, и, может быть, я вас пощажу.
– Ваше величество, мы родились в Шеллинге – это селение на Реке, – сказала я.
Король усмехнулся. Я огляделась: неужели никто нам не верит? Но все лишь ухмылялись. И шире прочих улыбался этот Джей, который стоял за плечом у короля. Я его знала. У него теперь была только одна рука, а красная накидка сделалась серой и потрепанной, но улыбка осталась прежней.
Точно так же он улыбался Робин, когда она стояла у калитки и руки у нее были в муке.
– Вы приезжали в Шеллинг! – воскликнула я. – Вы увели с собой на войну нашего папу и нашего брата, Гулла. Неужели не помните?
– Вы и на меня тогда смотрели, – добавил Хэрн. – Но сказали, что я слишком молодой.
– Я много где побывал, – ответил этот человек, Джей, продолжая улыбаться.
– И вы улыбались моей сестре, – заявил Утенок.
Джей посмотрел на меня и фыркнул:
– Она для меня маловата.
– Да не этой, идиот! Старшей! – разозлился Хэрн.
– Я часто улыбаюсь девушкам, – фыркнул Джей, улыбаясь еще шире. – Я даже варваркам подмигивал. Ваше величество, – обратился он к королю, – они наверняка узнали это от какого-нибудь несчастного, которого замучали.
– Вероятно, так оно и есть, – согласился наш король.
Тут я настолько потеряла голову, что решила испробовать последний способ убедить короля в том, что я не варварка.
– Послушайте, – взмолилась я, – я докажу, что мы не варвары! Вот один из наших Бессмертных!
Я вытащила Младшего из-за пазухи и протянула его королю.
Тот подмигнул мне:
– Так ты еще и воровка?
– Вовсе нет! – возмутилась я. – У варваров нет Бессмертных! А у нас, кроме Младшего, есть еще Леди.
Утенок сердито взглянул на меня и замотал головой, но я продолжала:
– Величайший из наших Бессмертных – Единый. Я не могу показать вам его, потому что он сейчас в костре – он всегда отправляется в костер, когда половодье спадает, – но я говорю правду, честное слово!
– Неплохо придумано, – восхитился этот Джей.
Но наш король подался вперед, и в глазах его вспыхнул интерес.
Он даже почти перестал улыбаться – полностью он, наверное, не переставал никогда.
– Этот ваш Единый – какого он цвета? – поинтересовался король.
Хэрн с Утенком смерили меня сердитыми взглядами, но я продолжала говорить. Словно вовсе не могла остановиться.
– Он темный, с блестящими крапинками, но…
– Танакви, заткнись! – крикнул Утенок.
– …но он всякий раз изменяется, когда входит в огонь.
Король жестом велел Утенку попридержать язык и снова подался ко мне:
– Назови его тайные имена.
– Они же тайные! – Меня охватил ужас, но это было похоже на те пороги в конце озера.
Я зашла слишком далеко, чтобы останавливаться.
– Иди сюда и скажи мне на ухо.
Мне стыдно даже сейчас, когда я это тку, – но тем не менее я подчинилась. Подошла к нашему королю – от него пахло потом и лошадью, и еще немного чесноком, – и прошептала:
– Его называют Адон, и Амил, и Орет.
