Роберт Л. Андерсон - Страна снов
В горле сразу пересохло. Деа встала, нетвердо держась на ногах, разом вспотев. В коридоре стоял Коннор, взлохмаченный и разгоряченный, будто бежал всю дорогу. Деа не поверила глазам и несколько раз моргнула, не мерещится ли ей все это. Коннор не исчезал. Деа заметила, что он с пустыми руками – одежду не принес. Или заставили оставить на ресепшене? У нее оборвалось сердце.
– Долго не сидите, – сказала Мария. – Приемное время через полчаса заканчивается.
Она вышла из палаты, оставив дверь открытой, – тоже здешнее правило.
Коннор и Деа остались одни. Несколько секунд прошло в неловком молчании.
– Ты пришел, – проговорила Деа.
Одновременно Коннор кашлянул и произнес:
– Я получил твою эсэмэску…
– Тс-с, – Деа показала подбородком на коридор.
– Сказал отцу, что иду к Голлум, – продолжал Коннор почти шепотом. – Ты написала, что все объяснишь?
Сердце Деа забилось так быстро, что она боялась упасть в обморок.
– Объясню, обещаю. – По коридору прошла медсестра, слегка прихрамывая, будто у нее болело все тело. Она мельком глянула в палату Деа, но прошла мимо. – У меня проблема.
– Вижу, – заметил Коннор.
– Но я не сумасшедшая. – Голос Деа дрогнул. – Мне нужна твоя помощь. Помоги выбраться, и я все тебе расскажу.
Коннор долго смотрел на нее, будто решая, можно ли ей доверять.
– Я тебе кое-что принес, – сказал он наконец и расстегнул толстовку. Под ней оказалась вторая, розовая и настолько маленькая, что запястья Коннора торчали из рукавов дюймов на пять. – Это мачехи, – быстро пояснил он, когда Деа уставилась на толстовку. Из кармана Коннор вытянул легинсы: – И это тоже. Надевать не стал, – впервые улыбнулся он. – Еще футболка, на мне две.
– Ты гений, – только и сказала Деа.
Коннор пожал плечами.
– В детстве я был психом, – серьезно ответил он. – Я же свою семью перебил, помнишь? Здешние порядки мне ох как знакомы.
Неужели эта Кейт Патински продолжает его преследовать? Деа впервые пришло в голову, что в школе про Коннора тоже могут говорить гадости, но спрашивать времени не было. Коннор отступил в маленький туалет, а так как там не было двери, Деа отвернулась, пока он переодевался. Затем пришла ее очередь. Легинсы, розовую фуфайку и футболку с выцветшим рисунком – бутылкой колы – Коннор аккуратно оставил в раковине. Все оказалось чуть великовато, но Деа на это не смотрела. Оказалось удивительно приятно надеть нормальную одежду, пусть и чужую.
Оставалась обувь, вернее, ее отсутствие. Нельзя же идти в тапочках – это привлечет внимание, даже если удастся выйти из психиатрического отделения. Больница большая, навстречу обязательно попадутся врачи и медсестры, может, даже те самые, которые ее принимали и лечили. Ей надо смешаться с толпой, ничем не выделяться. Думать нужно быстро: когда ночная смена закончит болтать и пить кофе, придет время ужина. Коридор наполнится медсестрами с тележками и лекарствами, Коннору придется уйти, и она, Деа, потеряет свой шанс.
– Ну, какой план? – спросил Коннор, снова повернувшись к ней. Деа и забыла, как ей нравятся его четкие черты и глаза, теплые и яркие. – Нельзя же просто выйти отсюда!
– Посетители так и выходят, – возразила Деа. – Уборщицы их выпроваживают, не задавая вопросов.
Он оглядел ее с головы до ног и нахмурился:
– Побудь здесь.
Можно подумать, у нее есть выбор. Деа даже из ванной выйти не могла, иначе ее увидят из коридора. А ее не должны видеть в уличной одежде. Деа присела на крышку унитаза, задыхаясь от волнения: сердце начинало просто отказывать. Прижимая ладонь к груди, Деа уговаривала его: «Успокойся, успокойся, успокойся», – но это не помогало. Когда она поднялась, в глазах потемнело.
Вернулся Коннор с дешевого вида черными туфлями с ободранными мысками. Деа не поверила своим глазам.
– Как? – только и спросила она.
– Моя мачеха работает в офисе, – объяснил Коннор, – и держит под столом вторую пару обуви – для свиданий с отцом или на деловую встречу надеть. – Он пожал плечами: – Дежурная медсестра на перерыве, но туфли-то стоят.
– Сейчас пересменка, – Деа обулась, не чувствуя ни малейших угрызений совести за кражу. – Наверное, она пошла поболтать в комнату для персонала.
Туфли оказались малы и до смешного не сочетались с легинсами и розовой толстовкой, но это Деа волновало меньше всего на свете. Слегка покачиваясь, она сделала несколько неуверенных шагов по туалету. Оставалось надеяться, что им не придется убегать.
– Что теперь? – Коннор смотрел на нее со странным выражением, которое Деа не могла разгадать.
Она глубоко вздохнула:
– Теперь выходим.
– Вот так запросто?
Деа почувствовала, что у нее вспотела шея.
– Надеюсь.
– А медсестры, врачи?
– А ты выгляни, – предложила она. – Разведай обстановку.
– Я так понимаю, это приказ, – промолвил Коннор и исчез из поля зрения Деа – видимо, выглянул в коридор. Чуть позже он появился снова с совершенно серым лицом. Деа вдруг поняла, что он здорово рискует – в случае чего ему не избежать крупных неприятностей. Наверняка его отец строго запретил с ней общаться – Голлум ясно дала понять, что Коннор практически под замком. Насколько ему известно, Деа за себя не отвечает и вполне может пырнуть себя ножом для масла. Или его пырнуть. – Горизонт чист. Только уборщица моет пол и возле стола дежурной сидит девица.
– Девица? – У Деа упало сердце. Она не предполагала, что в рекреации кто-то будет коротать время.
– Скелетина, – уточнил Коннор.
Ева. Деа мало о ней знала – они разговаривали всего однажды, когда Ева сказала, что Родди имитирует телефонные звонки. Деа понятия не имела, выдаст ее Ева или нет. С одной стороны, вряд ли Ева что-то имеет против нее, но с другой – люди здесь болезненно мелочные. Она слышала от медсестер, что Родди не разговаривает с Эндрю, поскольку тому якобы положили больше пудинга, а Мелисса обвинила Кейтлин в краже своих любимых носков.
Придется рискнуть.
– Пошли. – Деа туго затянула капюшон, выпустив волосы на лицо, и осторожно вышла из туалета, смущаясь громкого цоканья каблуков по линолеуму. Из комнаты для персонала раздался взрыв смеха и уханье Нины:
– Девушка, ты с ума сошла! Тебя тоже в палату запирать пора!
Коннор взглянул на Деа. Она кивнула, не в силах ничего произнести.
Они пошли по ярко освещенному пустому коридору. Внутреннее напряжение достигло предела. Парень с осветленными волосами выглядывал из своей палаты через маленькое окошко на двери. Когда Деа с Коннором проходили мимо, он вдруг закинул голову и ударил лбом по стеклу – бум!
– Перестань, – безнадежно прошептала Деа. Парень снова ударил головой о стекло. Бум. Коннор замер. Бум, бум. – Ну перестань, пожалуйста! – Она не знала даже, слышит ли он ее. Когда этот пациент начинал биться головой о стекло, он не останавливался, пока ему не вкалывали успокоительное. Голоса в комнате для персонала стихли. – Все нормально! – Деа прижала ладонь к стеклу, будто могла дотронуться до больного и успокоить.
И это сработало! Парень откинул голову и замер, переводя взгляд с ее ладони на ее лицо и обратно. У Деа по спине потекла капля пота. Секунды растянулись в бесконечность. Наконец он улыбнулся и коснулся кончиком пальца ее ладони через стекло.
– Пока, – прошептала она и увидела, как губы пациента двинулись в таком же «пока».
Разговоры медсестер возобновились.
Еще десять шагов – и дверь. Деа казалось, что все это сон и каждый шаг отдаляет ее от спасения, но вот наконец и дверь, за которой свобода, сразу за рекреацией с протертым зеленым ковром и пластмассовыми стульями. Ева даже не смотрела телевизор – просто сидела. Деа не поднимала головы, пряча лицо. Уборщица, по-прежнему в наушниках, влажной тряпкой протирала стол на сестринском посту.
– Извините, – Коннор старался говорить непринужденно, но Деа угадывала напряжение в его голосе. – Извините, – он тронул уборщицу за плечо. – Вы нас не выпустите?
Она вынула наушник из уха и покачала головой в знак того, что не слышала. Краем глаза Деа увидела, что Ева напряглась и следит за ними с подозрением.
– Нам бы выйти, – повторил Коннор.
Уборщица пошла к дверям.
– Постойте, – сказала вдруг Ева.
У Деа перехватило дыхание. Она заставила себя стоять и ждать, пока уборщица наберет код и они выйдут. На Еву не нужно обращать внимания. Но когда рука женщины зависла, как колибри, перед рядами кнопок, Деа все же обернулась.
– Деа, – судорожно прошептал Коннор, но было уже поздно: они с Евой встретились глазами на расстоянии нескольких шагов.
Лицо Евы было мучнисто-бледным и огромным, как воздушный шар, орбитами глаз она напоминала статуи из книжек по истории: будто выточенные в коже с помощью неведомых инструментов. Сейчас она поднимет тревогу, сбегутся медсестры, узнают, из-за чего шум, и Деа насильно уведут в палату и привяжут к кровати до конца жизни…
![Сильвия Дэй - Сплетенная с тобой [Entwined with You]](/uploads/posts/books/16630/16630.jpg)
