Сара Маас - Наследница огня
– Я… – Принц смущенно кашлянул. – Словом, опять понадобилась твоя помощь. Вот, посмотри.
Рана на руке была небольшой. Скорее всего, поранился, упражняясь с кем-то на мечах. А вот губа… Чтобы осмотреть губу, ей понадобится вся сила воли. Надо начать с руки, чтобы успокоиться.
Сорша поставила на стол корзинку, с которой ходила на вызовы. Достала мазь, бинты. От принца пахло ароматным мылом. Должно быть, он мылся совсем недавно. Мылся, раздевшись догола. Эта мысль вновь заставила Соршу покраснеть, что было странно при ее ремесле. Ей не раз приходилось просить своих подопечных раздеться…
– Хочешь узнать, как я поранился? – спросил принц, поднимая на нее глаза.
– Я не вправе задавать такие вопросы. Если это никак не связано с особенностью раны, где и как вы ее получили, меня это не касается.
Фраза получилась более холодной и жесткой, чем хотелось бы Сорше. Но она сказала правду.
Сорша умело наложила салфетку с мазью, затем перевязала рану. Принц молчал. Молчание не тяготило Соршу. Она могла целыми днями работать у себя в подземелье, не произнося ни слова. Сорша и при жизни родителей была тихим ребенком, а после того, как их не стало… Они попали в облаву, и их убили прямо на площади, в числе прочих «шпионов» свергнутого правителя Фенхару… После этого она стала еще тише. Только в замке, где у нее появились подруги, выяснилось, что иногда Сорша не прочь поговорить. Однако сейчас, наедине с ним… А принц, наверное, молчать не любил и сейчас искал тему для разговора.
– Откуда ты родом? – спросил Дорин.
Простой вопрос, но для Сорши он был далеко не простым, поскольку ее появление в замке… Можно сказать, что своим появлением в замке она косвенно обязана отцу принца.
– Из Фенхару, – ответила Сорша, моля всех богов, чтобы принц удовлетворился этим ответом.
– А поточнее?
Сорша оцепенела, но быстро взяла себя в руки. Дело было не только в том, что она разговаривала с наследным принцем. За пять лет ей пришлось врачевать всякие раны, среди которых встречались и очень тяжелые. Она не раз убеждалась: любой проблеск страха или отвращения на ее лице мог усугубить состояние больного, а то и свести на нет все лечение.
– Из маленькой деревушки на юге. О ней мало кто слышал.
– Фенхару – красивый край. Просторы, уходящие в бесконечность.
Сорша не помнила, любила ли она эти просторы. А бесконечность была лишь кажущейся. На западе земли ее родины упирались в горы, на востоке выходили к морю.
– Ты всегда хотела быть целительницей?
– Да.
Ей доверили врачевать наследника империи, и потому на такой вопрос она должна была отвечать с абсолютной уверенностью.
– Врешь, – улыбнулся принц.
Сказано это было весело и без малейшего желания ее унизить. В сапфировых глазах принца отражалось неяркое предвечернее солнце, льющееся через небольшое окно.
– Я не хотела ничем обидеть ваше…
– Я же просто пошутил. – Дорин потрогал повязку. – Пытаюсь отвлечься.
Сорша кивнула. Ей было нечего сказать. В голову лезли дурацкие мысли. Она достала другую баночку, с мазью для рассеченной губы.
– А теперь, ваше высочество, если не возражаете, я осмотрю вашу губу. Мне нужно убедиться, что в рану не попало грязи или еще чего-то… постороннего.
– Сорша, делай то, что считаешь необходимым.
Она чуть не задохнулась. Принц запомнил ее имя! Главное, держать себя в узде, не показывая своей радости.
По давнишней привычке она промолчала и только кивнула в ответ. Потом слегка приподняла Дорину подбородок. Его кожа была такой теплой. Она осторожно дотронулась до поврежденной губы. Принц дернулся и шумно выдохнул. Его дыхание приятно согревало ей пальцы. Он не отпрянул, не отчитал ее за «руки-крюки». А ведь придворные не скупились на оскорбления. Случалось, забывали, что она пришла им помочь, и могли ударить.
Едва касаясь его губы, Сорша наложила мазь. Боги, какие же у него нежные губы.
Ее первая встреча с принцем состоялась еще шесть лет назад. Тогда она не знала, что этот мальчишка-подросток – наследный принц. Он гулял по саду со своим другом, будущим капитаном королевской гвардии. Сорша только-только поступила в ученицы. Она и сейчас помнила мешковатое платье с чужого плеча, которое было тогда на ней. Но принц словно не обратил внимания на убогость ее одежды. Увидев девушку, он улыбнулся. Он заметил Соршу, которую никогда и никто не замечал. Решив, что он сын какого-нибудь придворного, она находила любые причины, только бы оказаться в стеклянной части замка. Через месяц Сорша снова его увидела, а потом горько плакала, подслушав разговор двух учениц. Девчонки восторгались красотой Дорина – наследного принца Адарланской империи.
В глупости своей тайной любви Сорша убедилась через несколько лет, когда Амитию вызвали к принцу. Старшая целительница взяла Соршу себе в помощь. Принц ее не узнал. Даже не взглянул на нее. Она стала незаметной, как и многие врачеватели. Невидимой. Она ведь и хотела стать невидимкой.
– Сорша, ты о чем задумалась?
Вопрос принца отвлек ее от воспоминаний и вверг в неописуемый ужас. Все это время она, открыв рот, смотрела на него, погрузив пальцы в баночку с мазью.
– Простите, ваше высочество, – прошептала Сорша.
После такого позора ей было впору выброситься из башни.
– У меня был утомительный день, – добавила она.
И это была чистая правда.
Она вела себя как настоящая деревенская дура. Мужчин она не видела, что ли? С одним из них, караульным, у нее даже случилась близость. Правда, хватило одного раза. Больше она ничего такого не хотела. Но сейчас, стоя возле принца и чувствуя, как подол ее домотканого платья трется о его ноги…
– Почему ты не стала никому рассказывать? – тихо спросил он. – Обо мне и моих друзьях.
Сорша попятилась, но глаз не отвела. Прямое нарушение этикета. То же требовала и ее интуиция: «Не смотри на него».
– Вы никогда не бываете грубым ни с кем из лекарей. Мне хочется думать, что миру нужны…
Она понимала, что сказала много лишнего. Мир, в котором они жили, принадлежал его отцу.
– Миру нужны хорошие люди, – договорил за нее принц и встал. – И еще ты думаешь, что мой отец, узнав от тебя о наших… прогулках, обратил бы это против нас.
Значит, принц знал, что Амития докладывает обо всех необычных случаях. Соршу она учила делать то же самое, чтобы «жизнь себе не осложнять».
– Я даже не думала, что его величество может…
– Скажи, а твоя деревня цела? Твои родители живы?
Прошло уже достаточно много лет, но и сейчас Сорша не могла отвечать на такие вопросы без боли.
– Нашу деревню сожгли. Родители привезли меня в Рафтхол. Потом… потом они попали в облаву. И был приказ: всех подозрительных убивать, не тратя времени на разбирательства.
– Тогда почему ты пришла в замок? – Сапфировые глаза принца помрачнели. – Почему осталась здесь?
Сорша уложила баночки в корзину.
– Мне больше некуда было идти.
Теперь у принца помрачнело лицо.
– Ваше высочество, никак я…
– Прости, – прошептал Дорин.
Он смотрел на нее так, словно все понимал.
– Не вы принимали решение. И не ваши гвардейцы расправлялись с моими родителями.
Принц молча смотрел на нее, потом поблагодарил за помощь. Оба понимали: говорить больше не о чем.
Идя по шумным коридорам стеклянной части замка, Сорша ругала себя за ненужную откровенность. Ну кто тянул ее за язык? Зачем она сказала, что родителей убили? Наверное, теперь он больше никогда ее не позовет. Места своего она не лишится – принц не жесток и не мстителен. Он может просто отказаться от ее помощи, а это тоже чревато лишними вопросами. Та же Амития начнет выспрашивать, чем это она не угодила принцу.
Ночью ей не спалось. Ворочаясь на своей узкой койке, Сорша решила найти способ извиниться перед принцем. И еще – придумать причину, чтобы он больше не вызывал ее к себе. Завтра она это обдумает во всех подробностях.
На следующий день, едва Сорша успела позавтракать, к ней явился посланец от принца и спросил название ее родной деревни. Сорша насторожилась, но все-таки решилась поинтересоваться, зачем это нужно его высочеству. Оказалось, у наследного принца есть своя личная карта континента и он желает пометить на ней местоположение деревни, где родилась целительница Сорша.
Глава 16
В недрах Омаги самым опасным местом был общий зал.
Ведьм всех трех кланов Железнозубых старались повсюду запускать отдельными потоками. Это касалось обучения полетам на драконах и всевозможных упражнений по части оружия и боевых искусств. Манона считала такое разделение очень разумным, поскольку напряжение между кланами росло и будет расти, пока не закончится выбор драконов. Всем хотелось летать на самцах. Сама Манона всерьез рассчитывала, что ей достанется самец – возможно, даже Татус. Но почему-то ей хотелось вырвать железные зубы любой из своих подчиненных, если та заикалась о желании летать на самце.
