Рик Риордан - Дом Аида
– Интересно, что станет с полубогом, умершим в Тартаре? Сомневаюсь, что такое бывало раньше. Так давайте узнаем!
Перси прыгнул, очерчивая Анаклузмосом широкую дугу. Он разрубил одну из демониц пополам, но Келли увернулась и бросилась на Аннабет. Две другие эмпусы ринулись на Перси. Одна схватила его меч голыми руками. Ее подруга прыгнула ему на спину.
Перси не обратил на них внимания и шагнул в сторону Аннабет, решив защищать ее, если потребуется, ценой собственной жизни, но Аннабет и сама очень даже неплохо справлялась. Она отскочила в сторону, избежав когтей Келли, и пошла в ответную атаку с камнем в руке, которым она со всей силы врезала Келли прямо по носу.
Та взвыла. Аннабет зачерпнула ладонью горсть песка и метнула его эмпусе в глаза.
Тем временем Перси метался по сторонам, пытаясь стряхнуть засевшую на спине эмпусу, но ее когти слишком глубоко ушли ему в плечи. Ее подруга вцепилась ему в руку, так что он не мог воспользоваться Анаклузмосом.
Краем глаза он заметил, как Келли одним стремительным движением рассекла когтями руку Аннабет. Девушка закричала и упала.
Перси бросился в ее сторону. Вампирша за спиной впилась ему в шею клыками. Жгучая боль прошила тело. Коленки подогнулись.
«Стой! – приказал он сам себе. – Ты должен их победить!»
Тут вторая вампирша укусила его руку, и Анаклузмос с грохотом ударился о землю.
Вот и все. Его удача наконец себя исчерпала. Келли нависла над Аннабет, смакуя момент своего триумфа. Две эмпусы окружили Перси, по их подбородкам текла слюна, они явно предвкушали попробовать его на вкус еще раз.
Затем Перси накрыла чья-то тень. Откуда-то сверху, разнесшись по всем долинам Тартара, послышался глубокий воинственный клич, и с неба на поле битвы рухнул титан.
XVI. Перси
Перси подумал, что у него галлюцинации. Это просто было невозможно, чтобы огромная серебристо-серая фигура свалилась прямо с неба и превратила Келли в лепешку, втоптав ее в полную останков других монстров почву.
Но именно это и произошло. Титан был десяти футов роста, с бешеной, как у Эйнштейна, копной серебристых волос, с серебристыми же глазами и мускулистыми руками, торчащими из лишенной рукавов синей рабочей формы уборщика. В одной руке он сжимал огромную швабру со щеткой. А на груди у него – с ума сойти! – был бейджик с надписью «БОБ».
Аннабет вскрикнула и попыталась отползти в сторону, но гиганту-уборщику не было до нее дела. Он повернулся к двум оставшимся эмпусам, окружившим Перси.
Одна из них оказалась достаточно глупой, чтобы броситься в атаку. Ее рывок по скорости был сравним с тигриным, но у нее не имелось и шанса. Из конца швабры Боба выскользнул заостренный металлический кончик, и одним смертельным взмахом он пригвоздил ее к земле. Последняя вампирша попыталась сбежать. Но Боб бросил швабру на манер бумеранга (может, ее стоило теперь называть швабрангом?), и тот, разрубив вампиршу, вернулся в руку титана.
– ЧИСТИТЬ! – титан довольно оскалился и исполнил нечто вроде победного танца. – Чистить, чистить, чистить!
Дар речи временно покинул Перси. Юноша никак не мог поверить, что с ними наконец произошло что-то хорошее. Аннабет выглядела не менее обескураженной.
– Н-но как?.. – выдохнула она.
– Перси позвал меня! – счастливо объявил уборщик. – Да-да, он меня позвал!
Аннабет отползла еще немного. Ее рука сильно кровоточила.
– Позвал тебя? Но… Стоп! Ты Боб? Тот самый Боб?!
Заметив раны Аннабет, уборщик нахмурился.
– Ой-ей.
Девушка вздрогнула, когда он опустился на колени рядом с ней.
– Все хорошо, – промямлил Перси, все еще плохо соображая от боли. – Он дружелюбный.
Ему вспомнилась их первая встреча с Бобом. Титан одним прикосновением залечил глубокую рану на плече Перси. Вот и сейчас уборщик коснулся предплечья Аннабет, и порезы тут же затянулись.
Боб, довольный собой, хмыкнул, затем подскочил к Перси и вылечил его кровоточащие шею и руку. Прикосновение рук титана оказалось удивительно теплым и мягким.
– Так-то лучше! – заявил Боб, и вокруг его жутковатых серебряных глаз пролегли веселые морщинки. – Я Боб, друг Перси!
– Э-э… Ну да, – откликнулся Перси. – Спасибо за помощь, Боб. Ты не представляешь, как я рад вновь тебя видеть.
– Да! – согласился уборщик. – Боб. Это я. Боб, Боб, Боб, – он не мог устоять на месте, явно довольный собственным именем. – Я помогаю. Я услышал свое имя. Наверху, во дворце Аида, никто не зовет Боба, пока не придет время убирать. Боб, выкини эти кости. Боб, отскобли эти души после пыток. Боб, в столовой взорвался зомби.
Аннабет непонимающе посмотрела на Перси, но у того не нашлось объяснений.
– И тут я услышал, что мой друг зовет меня! – титан широко улыбнулся. – Перси сказал: «Боб»!
Он схватил Перси за руку и помог ему подняться на ноги.
– Это круто, – сказал Перси. – Серьезно. Но как ты…
– О, поговорим позже, – Боб резко посерьезнел. – Нам нужно уйти до того, как они вас найдут. Они уже идут. О да, определенно.
– Они? – спросила Аннабет.
Перси окинул взглядом горизонт, но не заметил ни одного направляющегося в их сторону монстра, одна лишь серая мертвая степь.
– Да, – подтвердил Боб. – Но Боб знает дорогу. Идемте, друзья! Пора повеселиться!
XVII. Фрэнк
Фрэнк проснулся питоном, что весьма его озадачило.
Его смутил не сам факт превращения в животное. Он делал это постоянно. Но он еще ни разу не менял одну форму на другую во сне. А заснул он определенно не змеей. Обычно перед сном он принимал форму собаки.
В ходе экспериментов ему открылось, что лучше всего ему удавалось провести ночь, свернувшись на койке бульдогом. Кто знает почему, но в этой форме кошмары его практически не мучили, а постоянный крик в голове почти затихал.
Он понятия не имел, с чего ему вдруг приспичило обратиться ромбовидным питоном, но это хотя бы объясняло, почему во сне он медленно заглатывал корову. Челюсть до сих пор ныла.
Собравшись, он вернулся в человеческую форму, и тут же голова начала раскалываться от боли и криков.
«Сразись с ними! – кричал Марс. – Захвати корабль! Защити Рим!»
Ему отвечал Арес: «Убей римлян! Кровь и смерть! Заряжай пушки!»
Римская и греческая личности его отца продолжали скандалить в мозгу Фрэнка под привычный фоновый шум сражений – взрывы, стрельбу из ружей, ревущие двигатели самолетов, – будто кто-то установил в голове Фрэнка сабвуфер.
Он сел на койке, все еще немного не в себе из-за боли. Как и всегда по утрам, он сделал глубокий вдох и уставился на лампаду на столе – крошечный огонек, что не затухал ни днем, ни ночью, питаясь волшебным маслом со склада.
Огонь… Самый большой страх Фрэнка. Один лишь факт того, что он держал в своей каюте открытое пламя, пугал его до дрожи, но еще это помогало сосредоточиться. Шум в голове притих, возвращая способность мыслить.
Сейчас ему уже удавалось неплохо с этим справляться, но в первые дни его буквально выключало из жизни. Стоило начаться схватке в Лагере Юпитера, и два бога войны принялись кричать без остановки. С тех пор Фрэнк пребывал в полусонном состоянии и едва был на что-то годен. Он вел себя как идиот, так что его друзья наверняка решили, что у него поехала крыша.
Но правду он сказать не мог. Они все равно ничем не смогли бы помочь, а, судя по разговорам, никто из них не страдал от такой проблемы, как неутихающие в ушах вопли божественных родителей.
Лишь одному Фрэнку так повезло, поэтому он и должен как-то с этим справиться. Его друзья нуждались в нем, особенно теперь, когда с ними больше не было Аннабет.
Аннабет всегда хорошо к нему относилась. Даже когда он ходил сомнамбулой и вел себя как шут гороховый, Аннабет была терпелива и отзывчива. Пока Арес в его голове кричал, что детям Афины нельзя доверять, а Марс орал, чтобы он убил всех греков, Фрэнк проникся к Аннабет искренним уважением.
Теперь, лишившись Аннабет, Фрэнк стал главным специалистом в их группе по части военного дела. В путешествии он всем очень понадобится.
Он поднялся и оделся. К счастью, он успел купить немного новой одежды в Сиене пару дней назад взамен той постиранной, что Лео приказал выбросить своему механическому столу Буфорду (долгая история). Натянув «левисы» и зеленую футболку в стиле милитари, он потянулся за своим любимым пуловером, когда вспомнил, что он ему без надобности. Было слишком жарко. Но что куда важнее, ему больше не нужны были карманы, чтобы прятать в них волшебный кусочек дерева, от которого зависит его жизнь. Он теперь под надежной охраной Хейзел.
Может, это стоило определенного беспокойства. Ведь если тот кусок сгорит, Фрэнк умрет: конец истории. Но он доверял Хейзел больше, чем самому себе. Осознание, что она хранит самую большую его слабость, придавало ему уверенности – все равно что пристегнуться ремнем перед гонкой на больших скоростях.
