Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
Мое изумление не проходило.
– Но почему?
– Ну, я как раз в ближайшие недели собирался в Сиэтл и, честно говоря, не уверен, что твой пикап годится для такой поездки.
– Мой пикап в полном порядке, спасибо за заботу, – я зашагала дальше, от удивления мой гнев начал утихать.
– Тебе же не хватит бака на всю поездку, – он опять подстроился к моим шагам.
– А тебе что до этого?
Болван на блестящем «вольво»!
– Меня волнует бесполезное расходование невозобновляемых ресурсов.
– Знаешь что, Эдвард? – Назвав его по имени, я ощутила трепет и возненавидела себя. – Тебя не поймешь. Ты же говорил, что нам лучше держаться друг от друга подальше.
– Я говорил, что так было бы лучше, но я не говорил, что хочу этого.
– Ну, спасибо! Наконец-то все прояснилось.
Сплошной сарказм. Только тут я заметила, что опять остановилась. Мы стояли под навесом у кафетерия, дождь уже не бил мне в лицо при попытке взглянуть на Эдварда. Но легче от этого не стало.
– Гораздо… благоразумнее с твоей стороны было бы не водить дружбу со мной, – растолковал он. – Но я устал сторониться тебя, Белла.
Он впился в меня взглядом, голос стал прерывистым и страстным. Я вдруг разучилась дышать.
– Ты поедешь со мной в Сиэтл? – с напряжением в голосе спросил он.
Не в силах выговорить ни слова, я только кивнула.
Он сверкнул улыбкой и снова посерьезнел.
– Но ты должна держаться от меня подальше, – предостерег он. – Увидимся на уроке.
Он развернулся и направился в ту сторону, откуда мы пришли.
5. Группа крови
На английский я шла, словно в трансе. И только войдя в класс, поняла, что урок уже начался.
– Спасибо, что соизволили почтить нас своим присутствием, мисс Свон, – съехидничал мистер Мейсон.
Я вспыхнула и поспешила на свое место.
Лишь в конце урока я заметила, что Майк пересел со своего прежнего места рядом со мной, и ощутила укол совести. Но и он, и Эрик все-таки дождались меня у выхода из класса, и я расценила это как прощение. По пути на урок Майк, совсем как раньше, заговорил о прогнозе погоды на ближайшие выходные. В череде дождей намечался краткий перерыв, так что, возможно, поездка на побережье все-таки состоится. В попытке загладить обиду, которую нанесла ему вчера, я изображала воодушевление. Это было непросто: даже если дождя все-таки не будет, температура не поднимется выше плюс десяти, да и то если нам повезет.
Остаток утра прошел как в тумане. Мне уже казалось, что я сама все придумала – и слова Эдварда, и его взгляд. Может, это был просто на редкость правдоподобный сон, который я перепутала с реальностью. Любое объяснение казалось более вероятным, чем предположение, что Эдвард проявил ко мне интерес.
В кафетерий я входила, изводясь от нетерпения и страха. Мне хотелось взглянуть ему в лицо, убедиться, что он не стал вновь таким же холодным и равнодушным, как на протяжении последних нескольких недель. Или что свершилось чудо, и этим утром я действительно услышала то, что услышала. Джессика без умолку болтала о предстоящих танцах, Лорен и Анджела уже пригласили парней и теперь надеялись пойти на бал вместе. Никто не замечал, что я их не слушаю.
Разочарование окатило меня, как только я привычно нашла взглядом в кафетерии стол Эдварда. Остальные четверо были на месте, а он отсутствовал. Уехал домой? С подавленным видом я встала в очередь рядом с продолжающей щебетать Джессикой. Аппетит пропал, я ограничилась бутылкой лимонада. Хотелось только одного: сидеть и хныкать.
– Опять Эдвард Каллен на тебя уставился, – Джессика наконец сумела привлечь мое внимание, назвав его по имени. – Интересно, почему он сегодня сел отдельно?
Я вскинула голову, взглянула в ту же сторону, что и Джессика, и увидела, что усмехающийся Эдвард смотрит на меня из-за столика в конце кафетерия, противоположном тому, где он обычно сидел. Заметив, что я смотрю на него, он поднял руку и указательным пальцем поманил меня. Я вытаращила глаза, а он подмигнул.
– Это он тебе? – спросила Джессика с обидным удивлением.
– Наверное, хочет, чтобы я помогла ему с домашней по биологии, – пробормотала я, чтобы не расстраивать ее. – Пойду узнаю, что ему надо.
Я отошла, чувствуя ее пристальный взгляд.
Подойдя к столу Эдварда, я нерешительно остановилась напротив, возле свободного стула.
– Не хочешь сесть со мной сегодня? – улыбаясь, спросил он.
Я машинально села, с опаской поглядывая на него. Он продолжал улыбаться. С трудом верилось, что эта красота – не сон. Я боялась, что в любую секунду он рассеется, как облачко дыма, а я проснусь.
Он как будто ждал от меня каких-то слов.
– Совсем другое дело, – наконец выговорила я.
– Что ж… – Он помолчал и скороговоркой закончил: – Я так решил: попал в ад – терпи муки.
Я ждала, когда он скажет хоть что-нибудь вразумительное. Бежали секунды.
– Ты же видишь: я понятия не имею, о чем ты, – наконец заметила я.
– Вижу, – он снова улыбнулся и сменил тему. – По-моему, твои друзья сердятся, что я похитил тебя.
– Ничего, переживут.
Я чувствовала, как они буравят взглядами мою спину.
– А я вот возьму и не отдам им тебя, – предупредил он с озорным блеском в глазах.
Я судорожно сглотнула.
Он рассмеялся.
– Ага, испугалась.
– Нет, – возразила я, но голос по-дурацки дрогнул. – Скорее, удивилась… Что это значит?
– Я же объяснил: я устал избегать тебя. Поэтому сдаюсь, – он все так же улыбался, но золотистые глаза посерьезнели.
– Сдаешься? – в замешательстве переспросила я.
– Да, больше не стану держаться в рамках. Отныне я делаю то, что хочу, а там будь что будет, – пока он говорил, его улыбка погасла, голос стал жестким.
– Опять ты меня запутал.
На лице вновь вспыхнула немыслимо прекрасная усмешка.
– С тобой я всегда ухитряюсь наговорить лишнего, в этом-то и беда.
– Не волнуйся, я все равно ничего не понимаю, – с иронией отозвалась я.
– На то и расчет.
– Но в переводе на нормальный язык – теперь мы друзья?
– Друзья… – с сомнением повторил он.
– А может, и нет, – пробормотала я.
Он усмехнулся.
– Ну что ж, пожалуй, можно попробовать. Но имей в виду: для тебя я не лучшая компания, – несмотря на улыбку, он не шутил.
– Ты столько об этом говоришь, – напомнила я, стараясь не замечать внезапную дрожь и говорить ровным голосом.
– Все потому, что ты меня не слушаешь. А я до сих пор жду, когда ты мне поверишь. Будь ты посообразительней, сама начала бы избегать меня.
– Ты уже не первый раз отмечаешь мой интеллект, – я прищурилась.
Он виновато улыбнулся.
– Ну что ж, поскольку я не блистаю умом, давай попробуем стать друзьями? – подвела я итог этому странному разговору.
– Давай попробуем.
Я перевела взгляд на свои руки, в которых держала бутылку лимонада, не зная, что делать дальше.
– О чем задумалась? – полюбопытствовал он.
Его темно-золотистые глаза опять сбили меня с толку, и я, как обычно, брякнула правду:
– Пытаюсь тебя раскусить.
Он сжал зубы, но продолжал улыбаться, – правда, с трудом.
– И как, получается? – небрежно спросил он.
– Не очень, – призналась я.
Он хмыкнул.
– Какие версии? Может, поделишься?
Я вспыхнула. Весь последний месяц я колебалась между Брюсом Уэйном и Питером Паркером. Но признаваться в этом Эдварду не собиралась.
– Не скажешь? – спросил он, склонив голову набок с ошеломляюще обольстительной улыбкой.
Я покачала головой.
– Нет, не решусь.
– А вот это уже и в самом деле обидно, – расстроился он.
– Неужели? – прищурившись, протянула я. – Разве это обидно – когда человек отказывается тебе что-то рассказать? А некоторые еще делают при этом загадочные намеки, так что ты потом не спишь по ночам, пытаясь разобраться, что имелось в виду.
Он поморщился.
– Или еще, например, – меня понесло, – допустим, некий человек спасает тебе жизнь, а на следующий день будто и знать тебя не желает. И все это без объяснений. Так что какие могут быть обиды?
– Быстро же ты заводишься.
– Просто не люблю двойные стандарты.
Мы смотрели друг на друга в упор.
Он перевел взгляд выше, поверх моего плеча, и вдруг фыркнул.
– Ты что?
– Твой приятель, похоже, решил, что я тебя обижаю, и раздумывает, пора нас уже разнимать или нет.
– Не знаю, о ком ты говоришь, – ледяным тоном ответила я. – Но в любом случае ты ошибаешься, можешь мне поверить.
– Я прав. Я же тебе говорил: большинство людей читаются на раз.
– А я – нет.
– А ты – нет, – его настроение мгновенно изменилось, взгляд помрачнел. – И мне хотелось бы знать, почему.
Его взгляд стал таким пристальным, что я опустила глаза и принялась отвинчивать крышку с бутылки. Потом сделала глоток, уставившись в стол невидящим взглядом.
– Не хочешь есть? – сменил тему Эдвард.
– Не хочу, – не стоило объяснять, что я уже сыта по горло – нервной дрожью в желудке. – А ты? – перед ним на столе было пусто.
