Скотт Линч - Красные моря под красными небесами
Сержант гвардейцев, вытащив клинок из ножен, подал его архонту эфесом вперед.
– Страгос, – с кривой улыбкой сказал Жан, – тут вот еще что…
Локк обернулся к приятелю.
– Это я запомню на всю оставшуюся жизнь, – продолжил Жан.
– Я… – начал архонт.
Сержант ткнул эфесом меча в лицо Страгоса.
9Все устроилось легко и просто.
Очи архонта вывели Локка и Жана со двора «Венца порока» и втолкнули их в карету с зарешеченными окнами. Три гвардейца забрались в карету вместе с пленниками, двое сели на облучок вместо кучера, а еще трое вскочили на подножки сзади и с боков.
В конце улицы на самом верхнем ярусе Золотой Лестницы, там, где карете следовало повернуть налево, к съезду на следующий ярус, дорогу перегородила еще одна карета. Гвардейцы попытались ее объехать. Кучер смиренно бормотал извинения, объясняя, что лошади заупрямились.
Внезапно со всех сторон защелкали арбалеты; гвардейцы, сраженные стрелами, упали с подножек и с облучка. Вооруженные констебли, размахивая щитами и дубинками, окружили карету.
– Проходите, проходите! – разгоняли они прохожих. – Именем архонта! Именем Совета Семи! Не задерживайтесь!
Трое гвардейцев выскочили из кареты на подмогу поверженным товарищам, но их усмирили еще два отряда констеблей и какие-то ловкие типы в цивильной одежде, якобы случайно оказавшиеся поблизости. Один из гвардейцев так отчаянно сопротивлялся, что его ненароком убили, а двоих оставшихся окружили, связали и отобрали бронзовые маски.
К карете подошел Лионис Кордо, в мундире гвардейца. К нему присоединились еще семь человек, в таких же мундирах.
Какая-то девушка склонилась к связанным гвардейцам, взглянула на одного и сказала:
– С тобой я незнакома.
Гвардеец недоуменно уставился на нее, но один из констеблей быстрым движением перерезал ему горло и отпихнул тело в сторону.
Трупы поспешно оттащили в укромное место.
– А тебя я знаю, – сказала девушка второму гвардейцу. – Люций Кавл.
– Можешь сразу меня убить. Я вам ничего не скажу.
– Разумеется, – кивнула девушка. – Но у тебя есть мать и сестра на полуострове Землеробов, два племянника и названый брат – рыбак.
– Вы не посмеете…
– Еще как посмеем. И тебя смотреть заставим, как им всем по очереди горло перережут. А ведь их так просто спасти…
– Прошу вас, – всхлипнул Кавл. – Не надо…
– Архонт не вечен, Люций Кавл. А вот Тал-Веррар века простоит. Мне с тобой пререкаться некогда. Если не ответишь на наши вопросы, распрощаешься с семьей – и с жизнью.
– Да простят меня боги! – зарыдал Кавл.
– Есть какие-нибудь условные знаки для входа в Мон-Магистерий?
– Нет.
– Какой приказ получил твой сержант?
После короткого допроса Кавлу пригрозили страшными карами, если он солгал или о чем-то умолчал, а потом констебли его увели. Лионис и его приятели, нацепив бронзовые маски гвардейцев и вооружившись, заняли места в карете, которая помчалась к внутреннему причалу, где ждала лодка, – в Мон-Магистерий надо было успеть прежде, чем соглядатаи уведомят Страгоса о происшедшем.
– Все прошло отлично, – сказал Лионис.
– Трудно было мундиры раздобыть? – полюбопытствовал Локк.
– Мундиры сшить легче легкого, – ухмыльнулся Лионис. – Труднее всего масками обзавестись – у каждого гвардейца она своя, запасных нет, а потому их берегут, как фамильные драгоценности, и каждую царапинку знают, так что не подделаешь. – Кордо посмотрел на маску и усмехнулся. – Ну, недолго осталось на них любоваться. А что у вас в чехлах?
– Реквинов подарок, – уклончиво ответил Локк. – Это личное.
– Вы с Реквином хорошо знакомы?
– Мы оба – ценители искусства эпохи поздней Теринской империи, – улыбнулся Локк. – Вот, подарками обменялись.
10Как только Лионис сбил архонта с ног, остальные заговорщики, сорвав маски гвардейцев, ринулись в бой, а Локк с Жаном мгновенно избавились от пут – руки им связали лишь для виду.
Один из заговорщиков, недооценив выучку Очей архонта, упал наземь с глубокой раной в левом боку. Переодетые приоры взяли гвардейца в кольцо, повалили и закололи. Второй гвардеец попытался сбежать, чтобы привести подмогу, но не успел сделать и пяти шагов, как его сразил удар меча.
Невозмутимая Меррена и перепуганный алхимик стояли, не двигаясь с места, под охраной двоих заговорщиков.
– Ну что, Страгос… – Лионис, схватив архонта за шиворот, поставил его на колени. – Семейство Кордо шлет вам горячий привет. – Он улыбнулся и приставил клинок к архонтовой шее.
Жан, набросившись на Лиониса, повалил его на землю:
– Кордо, мы же уговаривались!
– Эх, тут дело такое, – все с той же улыбкой сказал Лионис, даже не пытаясь подняться. – Вы сослужили нам добрую службу, но… Лишние свидетели нам ни к чему, сами понимаете. Вас двое, нас семеро…
– Ох, когда за дело берутся бестолковые любители, настоящие мошенники со смеху животы надрывают. Вы умником себя возомнили, Кордо? Да я ваш замысел углядел, еще когда он вам в голову не пришел, а потому заручился поддержкой нашего общего друга.
Сунув руку за голенище сапога, Локк извлек оттуда измятый лист пергамента, сложенный вчетверо, и с ухмылкой передал его Лионису.
Настоящим свидетельствую свое абсолютное и полное доверие подателям сего письма, кои действуют ради нашего общего блага. Любая попытка причинить им вред или иным образом воспрепятствовать в их благородных устремлениях наносит глубочайшее оскорбление моей чести. Оказанное им уважение и всяческое вспомоществование будут оценены по достоинству.
Р.Разумеется, строки эти были скреплены личной печатью Реквина.
– Насколько мне известно, в «Венце порока» вы – редкий гость, – сказал Локк. – Однако многие приоры в сокровищнице Реквина свои состояния хранят, да и в игорные залы любят захаживать…
– Да понял я, понял… – Кордо встал и раздраженно вернул письмо Локку. – Чего вы хотите?
– Нам много не надо, – ответил Локк. – Отдайте нам архонта и вот этого алхимика. А ваш проклятый город себе забирайте.
– Но архонт…
– Послушайте, вы же сами только что хотели ему брюхо вспороть… У нас с ним свои счеты. Уверяю вас, вам он больше не помешает.
Из глубины сада… нет, с дальней оконечности крепости донеслись крики и шум.
– Что происходит? – спросил Локк.
– У ворот Мон-Магистерия наши соратники собрались, – объяснил Кордо. – Никого из крепости не выпускают.
– Вы что, приступом решили крепость взять?
– Нет, зачем же. Просто запрем ворота, а как войска сообразят, что к чему, то перейдут на сторону Совета.
– Что ж, будем надеяться на хваленую веррарскую сообразительность, – ухмыльнулся Локк. – Ладно, это ваше дело. Эй, Страгос, пойдемте-ка побеседуем с вашим приятелем.
Жан бесцеремонно ухватил ошеломленного архонта за шиворот и волоком подтащил к Меррене и алхимику.
– Извольте объясниться, – заявил Локк, ткнув дрожащего алхимика пальцем в грудь. – И поподробнее, ничего не упускайте.
– Я…
– Слушайте меня внимательно, – оборвал его Локк. – Архоната больше не существует. Считайте, что его останки покоятся на дне веррарской гавани. С завтрашнего дня Максилану Страгосу за все золото на свете никто и плошки дерьма не продаст. А вам придется провести остаток ваших дней в обществе тех людей, которых вы так удачно отравили. Итак, у вас есть верное противоядие?
– Я… Да, у меня всегда есть с собой по одной дозе противоядия для каждого яда, который употребляли по приказу архонта.
– Ксандрин, не смей… – начал Страгос.
Жан пнул его в живот.
– Не слушайте его, Ксандрин. Продолжайте, – велел Локк.
Плешивый алхимик вытащил из сумки стеклянный фиал, наполненный прозрачной жидкостью.
– Одна-единственная доза, – сказал он. – Рассчитана строго на одного, делить ее нельзя. Противоядие очистит от яда все телесные протоки и гуморы.
Локк дрожащей рукой схватил фиал:
– А если другой алхимик попробует это противоядие воспроизвести, как дорого это обойдется?
– Этого не сможет никто, кроме меня, – с гордостью ответил алхимик. – Состав противоядия не поддается изучению, воспроизвести его невозможно. Образцы, взятые для изучения, будут испорчены. Видите ли, и яд, и противоядие – мое личное изобретение, поэтому я храню его в секрете…
– В таком случае передайте нам ваши записи, заметки… Эти, как вы их называете… рецепты!
– Бумаге секреты доверять нельзя, – сказал алхимик. – Все сведения хранятся в моей памяти.
– Что ж, придется вам составить нам компанию – до тех пор, пока еще одну дозу не изготовите, – сказал Локк. – Вам нравятся морские прогулки?
11Не медля, Меррена приняла решение.
Если противоядие невозможно воспроизвести, а фиал разобьется, то назойливых господ Косту и де Ферра ждет верная смерть, и, таким образом, одна досадная помеха будет устранена.
