Скотт Линч - Красные моря под красными небесами
Локк подошел к креслу, сорвал обивку с сиденья и откинул деревянную панель, под которой обнаружилось потайное отделение со спрятанными в нем инструментами и приспособлениями – ножами, кожаными поясами верхолазов, всевозможными кольцами и защелками. Все это он вытряхнул на пол, а потом приподнял кресло над головой.
– А все потому, что так их легче сломать!
Он с силой швырнул кресло на пол. Деревянный каркас с треском разломился, но не разлетелся на части, потому что тонкие веревки из полушелка скрепляли полые ножки, подлокотники, шпонки и планки обводов сиденья и спинки. Локк вытащил веревку и вручил ее Жану.
Жан толкнул Селендри в кресло у письменного стола. Она отбивалась изо всех сил, царапалась и даже кусалась, но в конце концов приятелям удалось ее связать.
Пока Жан доламывал три оставшихся кресла, извлекая спрятанное в них добро, Локк отыскал в груде инструментов нож и направился к Селендри.
– Ничего полезного вы от меня не добьетесь, – презрительно сказала она. – Сокровищница в подземелье, а вы заперлись на самой вершине «Венца порока». Не знаю, что вы еще задумали, но сказать мне вам нечего.
– Вы решили, что я вас пытать начну? – улыбнулся Локк. – Ах, Селендри, а я-то надеялся, что вы обо мне лучшего мнения. Мне ваша сокровищница вовсе не нужна.
– Но вы же сами говорили…
– А вы и поверили? Так я же лгун и обманщик. По-вашему, я только тем и занимался, что запоры и замки разбирал? Для Максилана Страгоса? Глупости какие! Я мило проводил время у вас на первом и на втором этаже, пил отличный бренди, восстанавливал силы после тяжелого ранения. Насколько мне известно, ваша сокровищница непроницаема. И взламывать ее у меня и в мыслях не было… – Локк с притворным изумлением огляделся. – О, да у вас тут и правда красиво! Реквин – настоящий ценитель искусства. Картины дорогие, наверное…
С широкой улыбкой Локк подошел к стене и осторожно начал вырезать холст из рамы.
7Через десять минут Локк с Жаном спускались с Реквинова балкона на полушелковых веревках, пропущенных в кольца кожаных поясов и надежно прикрепленных якорными узлами к перилам. Места для страховочных веревок в креслах не хватило, но в жизни иногда приходится рисковать.
Локк с восторженным криком устремился к земле, пролетая этаж за этажом, мимо игорных залов, заполненных скучающими, пресыщенными, тщеславными посетителями. Преисполненный радостного возбуждения, он ненадолго забыл о скорби. Они с Жаном секунд двадцать скользили по туго натянутым веревкам, регулируя скорость спуска железными восьмерками, – и в эти двадцать безмятежных секунд все в мире было великолепно, хвала Многохитрому Стражу. У Локка за спиной болтались брезентовые чехлы – в них покоились десять картин из собрания Реквина, бережно вырезанные из рам и свернутые трубочкой. Увы, из-за недостатка места две картины пришлось оставить в кабинете.
Решив ограбить Реквина, Локк осторожно навел справки у антикваров и скупщиков, и примерная оценка Реквинова собрания картин его больше чем удовлетворила.
Наконец приятели спустились во двор «Венца порока» – концы веревок висели в трех дюймах над булыжниками, – потревожив при этом несколько подвыпивших гостей, прогуливавшихся под стеной. Едва Локк с Жаном сбросили пояса и веревки, как на соседней улице послышался топот тяжелых сапог и звон оружия; во двор вбежали восемь Очей архонта.
– Стоять! – приказал командир. – Именем архонта и Совета Семи, вы арестованы за преступления против Тал-Веррара. Руки вверх! Сопротивление бесполезно!
8Длинная узкая лодка причалила к пристани. Сердце Локка взволнованно забилось – пришло время выполнить самое сложное.
Пленников со связанными руками вывели на пристань, а следом один из гвардейцев осторожно вынес чехлы с картинами. Офицер подошел к префекту, охранявшему пристань, и объявил:
– Нам поручено тотчас доставить пленников к защитнику и благодетелю!
– Знаю, – благосклонно кивнул префект. – Отличная работа, сержант.
– Куда их теперь? В сад?
– Да.
По пустынным коридорам Мон-Магистерия, мимо гулких залов и пыльных закоулков, Локка и Жана вывели в сад. Под ногами негромко хрустел гравий, в ночном воздухе витали пьянящие ароматы, в темноте тускло светились побеги серебряного вьюнка и мерцали трепетные золотистые и алые огоньки лантерн.
Максилан Страгос сидел в кресле у лодочного домика. Рядом стояли Меррена и – к вящему восторгу Локка – плешивый алхимик. Чуть поодаль замерли два гвардейца.
Сержант подошел к архонту и отдал честь. Гвардейцы подвели пленников к Страгосу.
– На колени, – небрежно приказал архонт.
Локка и Жана заставили опуститься на колени. Локк, морщась от боли – гравий впивался в кожу, – украдкой огляделся. Сегодня Меррена была одета в темную рубаху с длинным рукавом и темную длинную юбку, из-под которой выглядывали черные солдатские сапоги – тяжелые, в самый раз для дальних походов и сражений. Любопытно, чего это она так вырядилась? Плешивый алхимик неловко переминался, прижимая к груди большую серую сумку. «Что у него там?» – взволнованно подумал Локк.
– Страгос, вы еще один прием решили устроить? – спросил он, словно бы не догадываясь, что у архонта на уме. – Велите вашим безликим истуканам нас развязать – вряд ли здесь в кустах соглядатаи приоров прячутся.
– Знаете, я часто задумывался, как вас приструнить, – произнес Страгос и поманил к себе гвардейца. – И с глубоким сожалением пришел к выводу, что это невозможно.
Гвардеец пнул Локка в грудь, опрокинув его на спину. Локк, извиваясь на гравии, попытался отползти подальше, но гвардеец схватил его за шиворот и снова поставил на колени.
– Ну что, алхимика видите? Я его по вашей просьбе пригласил, – сказал Страгос.
– Да, вижу, – буркнул Локк.
– Отлично! Значит, этим и ограничимся. Слово я свое сдержал: вы просили повидаться с алхимиком – вот и повидались. Больше вы ничего не получите. Так что любуйтесь сколько угодно.
– Подлец! Мы же еще должны…
– Нет, больше вы мне ничего не должны, – сказал архонт. – Точнее, мне от вас больше ничего не требуется. Вдобавок я наконец-то понял, чем вы так досадили картенским магам и почему они сочли нужным передать вас мне на попечение.
– Страгос, если мы не вернемся на «Ядовитую орхидею», то…
– Мои люди сообщили, что корабль, по описанию схожий с «Ядовитой орхидеей», стоит на якоре в водах у северного побережья. Я намерен отправить туда половину своей эскадры, захватить корабль, заковать команду в кандалы, провести по улицам города под свист и улюлюканье ликующей толпы, а потом сбросить по одному в провал Курганной свалки. Всеобщее восхищение мне обеспечено.
– Но мы…
– Вы сделали все, что от вас требовалось, – хотя и не совсем так, как вы себе это представляли. Сержант, при аресте у вас затруднений не возникло?
– Реквин не впустил нас в чертог удачи, о защитник и благодетель.
– Реквин не впустил вас в чертог удачи… – повторил Страгос, с наслаждением смакуя каждое слово. – То есть он полагает, что неписаные традиции дают ему право нарушать установления закона. Попирать мою власть! Что ж, его поступок позволит мне отправить в «Венец порока» отряд гвардейцев, которые наконец-то исполнят то, на что не осмеливается городская стража, – схватить мерзавца и бросить его в застенок. А потом мы с удовольствием выслушаем его рассказы о замыслах приоров. Значит, отпадает надобность бесчинствовать в прибрежных водах.
– Сволочь!
– Вы мне больше не нужны.
– Но мы же с вами договаривались… Вы же обещали…
– И свое обещание я бы сдержал, если бы вы не нарушили данный вам приказ! – Страгос, трясясь от гнева, вскочил с кресла. – Я вас предупреждал, что ни одного стражника Наветренного Утеса погубить не позволю.
– Но мы ведь… – недоуменно начал Локк. – Мы их только оцарапали, ну, чтобы стужеумом отравить…
– А потом перерезали им горло! – выкрикнул Страгос. – Только два караульных на башне уцелели, и то лишь потому, что вам лень было туда подниматься.
– Мы не…
– А кто еще там был, кроме вас? Наветренный Утес все стороной обходят, туда никто не сунется. А если это не ваших рук дело, значит вы за узниками недоглядели. Так или иначе, в смерти моих гвардейцев вы и виноваты.
– Страгос, я вообще не понимаю, о чем вы!
– И что теперь? Моих гвардейцев уже не воскресить! – Страгос заложил руки за спину. – Все, хватит. Мне мерзко слышать ваш голос, ваш наглый тон, все эти дерзости, ежесекундно слетающие с вашего языка… Тьфу, уж лучше акульей шкурой по ушам! Вы, господин Коста, обвиняетесь в убийстве веррарских солдат, а потому подохнете как собака. Не будет вам ни священника, ни прощального напутствия, ни могилы. Сержант, дайте мне меч!
Сержант гвардейцев, вытащив клинок из ножен, подал его архонту эфесом вперед.
– Страгос, – с кривой улыбкой сказал Жан, – тут вот еще что…
